Компромат.Ru ®

Читают с 1999 года

Весь сор в одной избе

Библиотека компромата

19.05.2003

Ответ Джанфранко Боджино ("Маритал") на материал "Три шкуры...":

"Перепуганные должностные лица Марий Эл идут на откровенную ложь и манипуляции."

Уважаемый Сергей Леонидович! 

В Вашей домашней библиотеке Compromat.Ru опубликован текст «Маритал: Три шкуры с паршивой овцы…», в котором перепуганные должностные лица Марий Эл, нелепо названные «государственниками», идут на откровенную ложь и манипуляции. Например, версия Дмитрия Турчина, широко представленная в статье, вполне подходит под это определение.

На мой взгляд, это всего лишь жалкая попытка кучки чиновников-дельцов уйти от уголовного преследования за нанесение экономического ущерба Российской Федерации и Республике Марий Эл.

Основываясь на ст. 46 Закона «О СМИ», в качестве комментария, прошу опубликовать еще один документ, проливающий свет на историю вокруг СП «Маритал», потому что высшие должностные лица Марий Эл «запамятовали» представить его на суд Ваших читателей.

С уважением, Джанфранко Боджино
Соучредитель СП «Маритал» 

***

06.05.2003

1. В начале 1990 г. после участия в выставке "Консумэкспо" в Москве я, Боджино Джанфранко, был приглашен представителями марийской автономной советской социалистической республики для создания на базе их экспериментально-промышленного комплекса (ЭПК) "Марийский" совместного предприятия по выделке овчины и пошиву из нее верхней одежды (Прил. 1). Советская сторона, несмотря на то, что имела этот комплекс (стены и оборудование), была не в состоянии производить качественную конкурентоспособную продукцию из-за отсутствия самого главного - современных технологий выделки сырья, моделирования и пошива модной одежды и специалистов. Качество продукции, выпускаемой в то время ЭПК, было ужасным.

Сначала было создано пробное совместное предприятие "Маритал" с Уставным фондом в 1 445 300 рублей и распределением долей в нем 50 % на 50 %, что отражено в первом Соглашении от 05.04.1990 (Прил. 1). Затем, после успешного начала работы и в соответствии с предварительными договоренностями, принимается решение о расширении совместного предприятия с увеличением Уставного фонда и внесением изменений в учредительные документы (Прил. 2). Уставной фонд СП "Маритал" постепенно увеличивается до 41 794 тыс. рублей за счет вложений: с советской стороны - оставшихся основных и оборотных средств ЭПК "Марийский" на общую сумму 20 897 тыс. руб. (или 14 481 000 000 итальянских лир, что составляет 50 % от 41 794 тыс. руб.), а с моей стороны - оборудования, денежных средств и, самое главное, современных технологий на такую же общую сумму 20 897 тыс. рублей. На начало 1993 г. внесенная мною по плану доля составила 10 115 269 рублей (или 7 111 838 000 итал. лир). Уставной фонд стал 31 111 тыс. рублей, а доли сторон в нем составили: 67 % - российская сторона и 33 % - итальянская (Прил. 4, 5). Это соотношение долей при Уставном фонде в 31 111 тыс. руб. и было зарегистрировано 06.04.93 в Государственном реестре. К октябрю 1993 г. за счет внедрения мною других технологий Уставной фонд СП "Маритал" увеличился до 41 794 тыс. рублей, как и было предусмотрено изначально, поэтому доли сторон стали одинаковыми - по 50 %. Эти изменения были также внесены в учредительные документы и 09.11.93 внесены в Государственный реестр России (Прил. 6).

Взносы российской и итальянской сторон в соответствии с законодательством России оценивались по соглашению сторон (Прил. 3).

Все изменения в учредительных документах были официально зарегистрированы на основании подписанных всеми сторонами документов и актов-передачи, подтверждавших внедрение итальянской стороной новых технологий и внесение мною моей доли в полном объеме. Тех "ноу-хау", о которых раньше в России даже не слышали и которые во всем мире, за исключением мнения отдельных чиновников Республики Марий Эл, стоят огромных денег. Документы по внедрению технологий подписывались именно специалистами, технологами и утверждались главным инженером, которые по должности обязаны в этом разбираться, имея соответствующее образование. Все документы находились на совместном предприятии в распоряжении всех пяти арбитражных управляющих, включая Е. Юферева, назначенных по личной рекомендации С. Зефирова - руководителя тероргана ФСФО РМЭ. 

Кроме того, Д. Турчин почему-то сокрушается в своем письме, что инвестиции итальянской стороной вносились в основном технологиями, а не деньгами, голословно заявляя, что я, якобы, должен был инвестировать в фабрику 17 миллионов долларов (!). По-видимому, он не имеет реального представления, что значат такие денежные средства. Д. Турчин не стоял у истоков создания совместного предприятия в 1990 г., а появился в качестве руководителя Мингосимущества РМЭ только в 1998 г. Возможно поэтому он не в курсе, что основными условиями с моей стороны на создание совместного предприятия были именно инвестиции в виде технологий выделки и отделки сырья и пошива из них новых моделей одежды. Это было отражено и в учредительных документах в ст. 2 Соглашения "…целями деятельности предприятия являются: получение прибыли и удовлетворение потребностей внутреннего рынка…за счет использования современной технологии (ноу-хау) итальянской стороны и производственных мощностей российского участника" (Прил. 5). Если Д. Турчин 27 февраля 2003 года заявляет, что в 1993 году, то есть 10 лет назад, не была произведена независимая экспертиза стоимости "интеллектуальной собственности" итальянской стороны, которая была и принята и утверждена российским партнером, то в чем тогда он усматривает вину итальянской стороны? Это тем более странно, что в 1999 году, в связи с требованиями законодательства о преобразовании ТОО в ООО, он лично подписывал на перерегистрацию учредительные документы СП "Маритал", не предъявляя ко мне ни на тот момент, ни позднее никаких претензий. Да и какие претензии могли быть к хорошо работающему предприятию? Претензии у него появились только сейчас, в процессе процедуры умышленного банкротства СП "Маритал", организованного, как мне сказали, по прямому указанию президента республики Л. Маркелова с помощью руководителя тероргана ФСФО РМЭ С. Зефирова и при полной поддержке Мингосимущества РМЭ, то есть моего государственного партнера. А в ст. V п. 5.2 Устава СП "Маритал" от 1999 г. записано, что участники Общества обязаны "…не предпринимать действий, которые прямо или косвенно могут нанести ущерб Обществу". Таким образом, своими действиями терорган ФСФО РМЭ в лице С. Зефирова и российский партнер СП "Маритал" в лице Мингосимущества РМЭ нанесли большой ущерб Обществу в целом и мне как партнеру. 

Как уже всем в мире известно, в России таким способом, "по закону" - через процедуру заказного банкротства стабильных предприятий - осуществляют передел собственности и уничтожение предприятий-конкурентов. Что и произошло с СП "Маритал", когда власти республики решили отобрать мою законную долю собственности. А для оправдания своих действий они обвинили меня в преднамеренном доведении фабрики до банкротства и распространяют лживую информацию, не без оснований видимо рассчитывая на бездействие тех, кто должен стоять на страже экономических интересов собственной страны.

Если же вернуться к вопросу о "не стоящих" технологиях, внедренных и развиваемых мною на СП "Маритал" в течение 11 лет. Достаточно перечитать многочисленные статьи в СМИ о совместном предприятии за эти годы и мнения специалистов, которые отмечали, что именно благодаря итальянским технологиям продукция СП "Маритал" имеет такое отменное для России качество и пользуется большим спросом среди населения. Об этом же, представляя лучшие предприятия Республики Марий Эл сообщает президент Л. Маркелов в специальном выпуске газеты "Бизнес-класс" весной 2001 года, т.е. за 3 месяца до начала процедуры банкротства (Прил. 7). А одна из последних статей, видимо для отчаянной попытки реанимирования умирающего предприятия, была опубликована во время процедуры банкротства (Прил. 8). И стены, и оборудование, и поставщики, и обученный персонал - на месте. Однако …реанимировать не удается. Без специалиста, знающего весь процесс - от высококачественной выделки шкур до пошива из них модной одежды - такого сложного производства, как "Маритал", сам комплекс мало чего стоит. Именно поэтому бывший директор Е. Юферев, ненавидящий меня за его увольнение, придя на фабрику в феврале 2002 г. уже в качестве внешнего управляющего, не смог обеспечить производственный цикл. Он никогда не был специалистом, а только обычным партийным директором, не имевшим представления как работать и управлять таким производством в условиях рынка без соответствующей специальности и навыков.

2. С 1993 г. до 2001 г., т.е. за 8 лет, от российской стороны в Правлении "Маритал" сменилось шесть (!) представителей от различных министерств и ведомств РМЭ, подчас очень далеких от деятельности предприятия (Прил. 9). На заседании Правления 02.02.95 (Протокол № 30) в порядке очередности я был единогласно избран председателем (в Правлении 4 человека - по два от каждой стороны). На заседании Правления 28.01.97 в связи с предстоящей в очередной раз заменой представителя Госкомимущества РМЭ в Правлении СП "Маритал", совершенно не знающего данного производства, российская сторона предложила продлить мои полномочия председателя (Протокол № 41). В 1999 г. на предприятии опять новый представитель Госкомимущества РМЭ - министр сельского хозяйства. На заседании Правления 31.03.99 (Протокол № 7) "по п. 9 Правление единогласно решило продлить полномочия синьора Боджино на посту Председателя Правления СП".

В начале 1996 г. из-за постоянных закупок директором Е. Юферевым некачественного сырья и других его нарушений на СП "Маритал" сложилось тяжелое финансовое положение. Предприятие постоянно несло убытки от переработки некачественного сырья. За систематическое невыполнение решений Правления (Протоколы: № 26 от 27.04.94, № 30 от 02.02.95, № 33 от 13.07.95, № 34 от 15.09.95 и № 35 от 27.10.95) и нанесение ущерба предприятию 1 февраля 1996 г. на заседании Правления СП по ст. 254 КЗоТ РФ был уволен директор Е. Юферев, который все эти годы вел себя не как наемный директор, а как полный хозяин предприятия. Для того чтобы Е. Юферев вернул печати и покинул директорский кабинет, в котором он просидел, запершись, более двух суток, российской стороне пришлось вызывать группу ОМОНа. При проведении ревизии на складах было обнаружено огромное количество непригодного для переработки сырья и предприятию потребовалось почти два года, чтобы выправить ситуацию. Таким образом, ухудшение финансово-экономического состояния фабрики было связано не с тем, что я был председателем Правления, а с конкретным ущербом, нанесенным недобросовестным директором Е. Юферевым.

Что касается аудиторской проверки, на которую ссылается Д. Турчин, то она была сделана за счет предприятия в марте 2002 года по личному заказу Е. Юферева сразу после того, как суд назначил его внешним управляющим. Такое заключение с выводами о якобы заведомо убыточных для фабрики сделках с моей и испанской фирмами, не соответствовало имевшимся на предприятии бухгалтерским документам, но было необходимо С. Зефирову и Е. Юфереву для обвинения меня в доведении фабрики до банкротства. Проверка проводилась ненадлежащим образом по отдельным контрактам, документам и пояснениям сотрудника планового отдела. Заключение было сделано в двух вариантах: один в рублях (как того требует закон), и в нем все результаты положительные, а другой - в долларах, и в нем некоторые результаты из-за скачков и падений рубля - отрицательные. Естественно, что Е. Юферев и С. Зефиров выбрали второй вариант, умолчав о первом. Это подтвердила аудиторская фирма в своем ответе на наш запрос. 

По решению суда и при поддержке Приволжского МТО ФСФО России в марте этого года независимый аудитор А. Новикова на основании всех бухгалтерских документов и профессионально выполненной работы дала официальное заключение о получении СП "Маритал" реальной прибыли по всем контрактам со мной и испанской фирмой «Г. Эстило» (Прил. 10, с. 11-14).

Негативное влияние на финансовое состояние "Маритал" оказало сотрудничество летом 2000 г. с московской фирмой "Кожевенный торговый дом". Мингосимущество и Правительство РМЭ, несмотря на наши предупреждения, что эта фирма - недобросовестный партнер и вовремя не платит, обязала "Маритал" выполнять их заказы (Прил. 9 и прил. 10 с. 15,16).

3. Очередная ложь про реструктуризацию недоимки. Предприятие полностью выполняло условия реструктуризации вплоть до назначения арбитражным судом РМЭ первого временного управляющего по представлению ТО ФСФО РМЭ. С его приходом 29.08.01 для "оздоровления" фабрики нормальная на тот момент финансово-экономическая ситуация стала катастрофически ухудшаться (Прил. 11), поэтому 10 октября, как пишет Д. Турчин, реструктуризацию отменили, но именно из-за и после введения процедуры банкротства, а не наоборот. Более того, арбитражные управляющие заключили много сделок, принесших предприятию не финансовое оздоровление, а прямой экономический убыток, включая кражу выделанного сырья на сумму 600 000 руб. в период управления Е. Юферева (Прил. 10, с. 20).

4. Несмотря на сезонность выпускаемой продукции и летние ежегодные недоимки, погашаемые осенью, финансовое состояние "Маритал" летом 2001 г. на момент подачи С. Зефировым заявления в суд о введении процедуры банкротства было устойчивым. По заключению аудиторов, предприятие относилось ко второй группе инвестиционной привлекательности (из четырех групп), а это значит, что оно было платежеспособным, финансово устойчивым и имело удовлетворительный уровень доходности, хотя и было не очень устойчиво к сезонным колебаниям рыночного спроса на выпускаемую продукцию (зимнюю одежду) (Прил. 10, с. 26).

Таким образом, на июль 2001 г. никакого кризиса на СП "Маритал" не было. Имелись лишь обычные небольшие финансовые затруднения, которые есть практически у любого предприятия, тем более с сезонным производством. Летняя недоимка составила 3,2 млн. рублей, а готового товара на складах было уже произведено к зиме на сумму 12 млн. рублей (!). Но это никого не интересовало, а представители Мингосимущества РМЭ в течение двух месяцев сознательно уклонялись от встречи со мной, чтобы избежать принятия решения о срочном погашении недоимки. Арбитражный суд РМЭ не захотел обратить взыскание на имеющееся имущество для покрытия недоимки, а сразу ввел наблюдение. При этом в деле о банкротстве СП "Маритал" в суде отсутствуют как Протокол заседания региональной балансовой комиссии, так и Протокол заседания коллегии уполномоченных представителей в РМЭ без которых судья не имеет права даже принимать заявление.

В июне 2001 г. мне действительно поступило предложение от … президента Республики Марий Эл Л. Маркелова продать мою долю местному предпринимателю А. Сперанскому, который ни разу не связался со мной на предмет покупки моей доли (Прил. 12). Однако, через свои фирмы он выкупил четыре кредиторские задолженности на СП "Маритал", чтобы иметь возможность с самого начала оказывать влияние на ход процедуры банкротства. Как многие говорили, банкротство начали именно для него, надеясь по уже отработанной схеме разорить "Маритал" и выкупить его за бесценок. Так уже поступили с крупным Аленкинским мясокомбинатом, который А. Сперанский купил за 2,5 млн. рублей и который уже снова банкрот. 

Также несерьезно мне предложили приобрести российскую долю фабрики за 100 000 долларов, но срочно, в течение не более двух недель. Более того, предложения поступили от президента республики, который по закону как представитель власти не имеет права лично вмешиваться в хозяйственную деятельность предприятий. К этому времени я уже понял, что СП «Маритал» хотят обанкротить, поэтому, купив долю российской стороны, я бы просто потерял эти деньги, то есть меня бы «кинули» еще и на эту сумму. А весь ход процедуры банкротства с нарушениями закона на каждом шагу подтвердил обоснованность моих опасений.

В соответствии с решениями Правления СП "Маритал" я все последние годы постоянно занимался поисками дополнительной работы для предприятия. Весной 2001 г. под гарантии своей итальянской фирмы я подписал договора о намерениях с тремя иностранными фирмами на получение заказов на сумму до 1,5 млн. $ США в год и о создании совместного с ООО СП "Маритал" нового предприятия, в Уставной фонд которого одна итальянская фирма планировала вложить до 5 млн. $.

С 1996-97 гг. моя и испанская фирма «Г. Эстило» терпеливо ждут возвращения долга от СП «Маритал» за поставленные химикаты, запчасти, сырье. Естественно, что долг перед иностранными фирмами – валютный. Однако из-за дефолта 1998 г. и резкого падения рубля предприятию стало трудно сразу вернуть эти деньги, поэтому оно расплачивалось постепенно. Мы оказались главными кредиторами «Маритала» из-за российского дефолта, но мне и в голову не приходило начинать процедуру банкротства собственного предприятия. У нас также растут убытки из-за банковских процентов, которые до сих пор начисляются на не возвращенные нам долги. Таким образом, на момент начала процедуры банкротства моя и испанская фирма уже более четырех лет были главными кредиторами предприятия, а не оказались ими, как не правильно пишет Д. Турчин. Однако процедуру банкротства против собственного предприятия начала именно российская сторона.

5. Для того, чтобы не допустить банкротства предприятия, я привез в Йошкар-Олу группу специалистов из московского Центра антикризисных управляющих и привлек частного инвестора из Москвы для погашения недоимки в 3,2 млн. рубля, из-за которой власти республики и начали процедуру банкротства. Инвестор заключил с фабрикой Договор о финансовой помощи на сумму до 3 млн. рублей, согласовав схему оплаты недоимки с временным управляющим и с заместителем руководителя Медведевской налоговой инспекции, заплатил первые 2 млн. рублей и стал конкурсным кредитором на эту сумму. Налоговая инспекция и казначейство подтвердили эту уплату в зачет части недоимки СП «Маритал». На первом собрании кредиторов 08.11.02 инвестор выступил против банкротства предприятия и кандидатуры управляющего от ТО ФСФО РМЭ, поддержав кандидатуру, представленную другим кредитором – Государственным таможенным комитетом РФ – за которую проголосовало большинство конкурсных кредиторов. Таким образом, я сделал все возможное, чтобы не допустить банкротства «Маритал». Однако реальное оздоровление предприятия не входило в планы тех, кто начал процедуру банкротства. Временный управляющий написал в прокуратуру и Арбитражный суд РМЭ заявления о признании Договора о финансовой помощи не действительным. В соответствии с законодательством ему предложили обратиться в суд по месту жительства частного инвестора. Однако управляющий понимает, что признать незаконным исполненный договор, по которому никто не пострадал, а государство получило 2 млн. рублей налогов, невозможно. Тогда он просто, без обращения в суд, вычеркнул частного инвестора из реестра кредиторов. Налоговая инспекция (видимо под давлением сверху) сообщила управляющему, что теперь она эти 2 млн. рублей не засчитывает, поэтому долг предприятия перед ней остается прежним. При этом деньги инвестору даже не предложили вернуть, а Договор о финансовой помощи до сих пор не расторгнут и сохраняет свою юридическую силу.

После этого, Е. Юферев, незаконно назначенный внешним управляющим при отсутствии у него лицензии арбитражного управляющего, пошел дальше и самоуправно вычеркнул из реестра кредиторов мою фирму «Боджино Джанфранко», испанскую фирму «Г. Эстило» и других нежелательных конкурсных кредиторов (Прил. 13), обладавших в сумме 96 % голосов (!). Это было сделано с целью не допустить на предстоявшем 23.04.02 собрании кредиторов отстранения его от должности за причинение ущерба предприятию и для обеспечения принятия с оставшимися 4 % конкурсных кредиторов и представителями ТО ФСФО РМЭ нужных для заказчика банкротства решений, включая продажу СП «Маритал» в кратчайшие сроки. Об этом уже 04.04.02 известил всех по радио президент Л. Маркелов, хотя на предприятии только что ввели процедуру внешнего управления для его оздоровления, а не конкурсного производства для продажи. Чтобы попасть на собрание кредиторов, на которое нас теперь не пускали, и узнать какие решения примут, мне и другим вычеркнутым конкурсным кредиторам пришлось по договорам цессии купить некоторые кредиторские задолженности, дополнительно потратив деньги.

Все вышесказанное Д. Турчин прекрасно знал, однако в своем письме он написал заведомую ложь в надежде (или в уверенности), что его голословным заявлениям поверят и не будут ничего делать.

6. В приложении № 14 представлены официальные бухгалтерские данные.. По ним наглядно видно, что за 1993 и 1994 гг. итальянская сторона, т.е. я, получила прибыль 618 563 тыс. рублей (195 891 + 422 672) в ценах 1993-1994 гг. Из этого же документа видно и то, что российская сторона за эти же годы получила прибыли 706 966 тыс. рублей (355 332 + 351 634). За 1995 год суммы прибыли к распределению были одинаковы. Российская сторона полностью получила свою часть прибыли в сумме 1 138 577 тыс. рублей. Я же после оплаты в России всех налогов с начисленной мне суммы получил только 754 409 тыс. рублей. Больше денег не хватило. В 1999 году, после оплаты всех налогов на прибыль, отчислений в фонды предприятия и покрытия убытков предыдущих лет из-за случившегося в России дефолта, денег мне опять не хватило. 

Таким образом, с 1995 года я до сих пор еще недополучил свою часть прибыли в сумме 137 546 рублей, которая на март 1996 г. равнялась 28 454 $ США. Каким образом республика, по мнению Д. Турчина, пострадала при распределении прибыли, для здравомыслящего человека не понятно.

7. К сожалению, за два года процедуры банкротства СП «Маритал» и участия почти в сорока заседаниях суда у меня и других конкурсных кредиторов есть все основания и факты, чтобы говорить о предвзятости и незаконности многих решений Арбитражного суда республики Марий Эл (АС РМЭ), начиная с принятия заявления ТО ФСФО РМЭ о введении процедуры банкротства против СП «Маритал». Судебная система в России, коррупция среди судей и их зависимость от местных властей как один из наболевших вопросов почти ежедневно находит свое отражение в российских СМИ.

До сих пор, например, АС РМЭ не рассмотрел по существу ни одного представленного нами протокола собрания кредиторов; ни разу не назначил законную кандидатуру управляющего от большинства конкурсных кредиторов; не отстранил по решению собрания кредиторов за нанесение ущерба ни одного из пяти арбитражных управляющих, которые просто угробили предприятие. Тем самым АС РМЭ своими действиями внес решающий вклад в преднамеренное доведение СП «Маритал» до реального банкротства.

8. Об опасности распродажи итальянской стороной имущества предприятия в розницу, чего якобы так боится Д. Турчин.

Все мои действия за последние годы, в отличие от властей Республики Марий Эл, были направлены именно на сохранение фабрики как единого комплекса. Весь процесс производства, включая полученные мной заказы из Италии от таких известных домов моды как «Giorgio Armani», «Roberto Cavalli», «Dainese» и других, строился таким образом, чтобы обеспечивать работой и четыре наших филиала, расположенных в глухих деревнях, где вообще нет никакой работы. Там перерабатывали самый мелкий крой, из которого делали меховые пластины для чехлов в автомобили, подстежку зимней рабочей одежды и даже шили сложные кожаные костюмы. То есть в цикле производства было задействовано все. И именно арбитражные управляющие от ТО ФСФО РМЭ, ничего не понимающие в производстве и преследовавшие свои личные цели обогащения, ставили вопрос на собраниях кредиторов о распродаже по частям СП «Маритал». Они самоуправно начали продавать даже необходимый автотранспорт. И в данном подходе, вопреки обвинениям Д. Турчина, я находил и нахожу полную поддержку у большинства других российских кредиторов, и только наше совместное категорическое запрещение мешало марийским арбитражным управляющим ускоренно распродать «Маритал» по частям.

5 мая с.г. в адрес Арбитражного суда РМЭ поступило письмо Мингосимущества (Прил. 15). Это было очередное заседание, на котором уже в четвертый раз (!) под любыми предлогами суд не назначает нового управляющего для конкурсного производства (т.е. уже для продажи) СП "Маритал". Этим письмом Д. Турчин разоблачает себя и, как представитель исполнительной власти, оказывает прямое давление на суд, требуя не назначать управляющего, представляющего якобы интересы одного Боджино. Однако Д. Турчин умалчивает, что все три кандидатуры были выдвинуты лично руководителем ТО ФСФО РМЭ С. Зефировым, который, кроме того, в суде 5 мая выступил против заявленного Управлением юстиции РМЭ отвода всем трем кандидатурам. При этом Д. Турчин продолжает свою, не выдерживающую никакой критики, версию о моем намерении распродать "Маритал" по частям. А на самом деле, уверен, из-за опасения, что СП "Маритал" может быть продан не в те руки, которые его заказали. Он же беспокоится, что будут "нарушены интересы кредиторов, представляющих интересы государства". Тем самым говоря, как я понимаю, что разоренное пятью арбитражными управляющими предприятие, многократно увеличившийся долг перед налоговыми органами и рабочие без работы - это и есть интересы государства. И при этом мне ставится в вину, что я с другими кредиторами ни разу не поддержал этих доблестных управляющих. 

По вопросу об отказе заключить мировое соглашение. Арбитражные управляющие ТО ФСФО РМЭ подготовили «для галочки» два заведомо непригодных проекта мирового соглашения. 

Во-первых, они противоречили требованиям Закона о банкротстве, так как кредиторская задолженность по ним должна была погашаться с нарушением установленного порядка очередности.

Во-вторых, моя фирма должна была за счет своих возможностей обеспечить погашение задолженности перед всеми кредиторами, включая налоговые органы, задолженность перед которыми на тот момент за счет «оздоровления» увеличилась во много раз. Виновная российская сторона, начавшая процедуру банкротства предприятия и ставившая для «оздоровления» только своих управляющих, заявила, что у нее ни денег, ни работы для "Маритал" нет. Тогда кто? Выходит, что это я должен дать денег и обеспечить фабрику заказами и работой в погашение накрученной задолженности. То, что можно было еще сделать в начале, когда частный инвестор уплатил 2 млн. рублей и от которых отказались, не вернув их, теперь, при наличии огромных долгов, стало просто абсурдным и нереальным. А непорядочный совладелец в лице Мингосимущества РМЭ, который вместо помощи наносит колоссальный ущерб совместному предприятию, пытается свалить весь ущерб на меня. 

Как будто для выхода из этой ситуации мой представитель и конкурсные кредиторы были приглашены в Приволжский МТО ФСФО России, где они подписали совместный Протокол от 18.02.03 (Прил. 16). ПМТО ФСФО до сегодняшнего дня реально не выполнил ни один пункт данного протокола.

9. По вопросу о возможном приобретении РМЭ моей доли предприятия. 12.03.03. Д. Турчин пригласил меня для обсуждения путей урегулирования проблемы и "снятия напряженности" в ситуации с СП «Маритал». Суть полуторачасовой беседы свелась к двум главным пунктам. Первое, Д. Турчин хотел бы знать наши планы по проведению конкурсного производства, если суд решится назначить нашего конкурсного управляющего, хотя мне как равноправному партнеру никто ни разу не сообщил о планах по «оздоровлению» предприятия. И второе, сколько бы я хотел получить за согласие убраться из республики, не поднимая шума? При этом Д. Турчин предупредил, что денег у республики нет, а суммарный долг предприятия уже превысил 22 млн. рублей. Одним словом, Д. Турчин хотел, чтобы я убрался из республики, получив в компенсацию за 11 лет работы в России, инвестиции и отобранную долю предприятия не больше 2 рублей. Вот такая, с точки зрения одного из руководителей республики, «конструктивная и деловая», как и все предыдущие, беседа о достойном выходе из скандальной ситуации с СП «Маритал».

10. Фактов, подтверждающих постоянную клевету в мой адрес со стороны чиновников Марий Эл, начиная от Президента республики и кончая оторванным от кормушки и смертельно обидевшимся бывшим директором Е. Юферевым, можно было бы написать еще много, но Вам это вряд ли будет интересно. Упомяну лишь про 4-й абзац на стр. 4 письма Д. Турчина: «Непрекращающийся поток жалоб в различные инстанции, попытка политизировать проблему и придать ей окраску «передела собственности» явно не способствует скорейшему принятию законных, конструктивных и экономически обоснованных решений, направленных на обеспечение вывода предприятия из кризиса при соблюдении законных интересов кредиторов». О «законности» решений АС РМЭ и «конструктивности предложений» я уже написал выше. У меня нет желания «политизировать» проблему. Просто я считаю своим долгом сообщить не только потенциальным иностранным инвесторам, но и руководителям стран ЕЭС о созданной в России системе захвата собственности с помощью ФСФО и специально принятых для этого законов о банкротстве и об отсутствии реальных механизмов защиты иностранных инвестиций в России (Прил. 16). Если я, посвятивший столько лет помощи в становлении экономики России, получивший за это две награды испытал сейчас все это лично на себе, то как никто другой с фактами и доказательствами в руках имею полное право рассказать об этом. Что же касается экономических решений …

По приглашению советской стороны я приехал в Марий Эл в далеком 1990 году. Как высококвалифицированный технолог по выделке шкур и специалист в области моделирования и пошива одежды, я потратил лучшие 11 лет своей жизни на становление и развитие совместного предприятия «Маритал». Стоимость моих инвестиций в предприятие были официально оценены в 11 млн. долларов США. За эти годы предприятие стало одним из лучших в России в своей области. СП «Маритал» получило статус «Лидер российской экономики», в 1999 г. вошло в список «100 лучших товаров России». Все эти годы предприятие выигрывало тендеры на государственные заказы фирменной спецодежды ГТК РФ. За счет успешной работы СП «Маритал» Республика Марий Эл и Россия ежегодно получали большие суммы налогов. Предприятие все эти годы обеспечивало стабильной работой более 500 рабочих (а с филиалами - около 700), которые даже после дефолта 1998 г. получали постоянную ежемесячную зарплату; имело и содержало свой детский сад для детей сотрудников.

За эти годы сменилось три руководителя республики, которые, включая Л. Маркелова, использовали успехи фабрики для повышения своего имиджа. Но на сегодня СП «Маритал» как хорошо налаженное производство и известная российская торговая марка уже не существует.

За два года «оздоровления» предприятия:

- потеряны все связи с поставщиками сырья;

- потеряны выгодные контракты с ГТК России, которые много лет позволяли фабрике использовать плохое местное сырье для пошива спецодежды;

- оборвались с таким трудом налаженные контакты с известными западными домами моды, которые заслуженно позволяли СП «Маритал» выйти на международный уровень;

- уволились или перешли к конкурентам лучшие специалисты фабрики, обучение которых стоило немало времени и денег;

- более 500 рабочих с семьями остались без работы в республике, которая среди 89 субъектов России по уровню жизни находится на 87 месте;

- недоимка с 3,2 млн. рублей выросла в 5 (!) раз и на сегодня составляет более 15 млн. рублей, с пени и штрафами - более 19 млн. рублей, а общий долг предприятия приблизился к 24 млн. рублей.

И т.д. и т.п., включая недополученную предприятием прибыль, моральное состояние людей и их неуверенность в завтрашнем дне, когда местные руководители вот так легко могут угробить предприятие, которое в течение 11 лет кормило жителей республики и было ее визитной карточкой. Это - те экономические аспекты, о которых руководители республики вместе с Д. Турчиным предпочитают умалчивать, обвиняя меня в «политизации» проблемы и ее вынесении на международный уровень. Что же мне еще остается делать для защиты своих прав и инвестиций, если в России местные власти в угоду своим мелким корыстным интересам при поддержке представителей судебной системы не только разрушают то немногое, что еще здесь осталось, но и, перевернув все с ног на голову, обвиняют меня в том, что сами же и творят.

О законных интересах конкурсных кредиторов с 96 %, попранных с самого начала процедуры банкротства, я, думаю, не стоит даже писать.

За последние два года никто из управляющих, с февраля 2002 года остановивших производство и не обеспечивавших фабрику работой, не увольнял рабочих, боясь их возмущений. Тогда за счет чего же рабочие и арбитражные управляющие с многочисленными помощниками получали все это время зарплату? А за счет распродажи той самой готовой продукции, которая была на складе на сумму 12 млн. рублей к моменту начала процедуры банкротства. Вот такое "банкротство" и такой "финансовый кризис" были на СП «Маритал», которое почти два года кормило ничего не делавшую массу людей!!! 

В результате необоснованного и незаконного введения процедуры банкротства, якобы для "оздоровления", все пять арбитражных управляющих от ТО ФСФО РМЭ при полной поддержки властей и Арбитражного суда РМЭ довели совместное предприятие "Маритал" не только до финансового кризиса, но и уничтожили его как одно из крупнейших высокотехнологичных производств в своей отрасли в России..

Приложение:
1) Письмо Мингосимущества РМЭ от 27.02.03 на 4 листах;
2) 17 приложений на 53 листах.

 


Compromat.Ru ® — зарегистрированный товарный знак. Св. №319929. 18+. info@compromat.ru