Компромат.Ru ®

Читают с 1999 года

Весь сор в одной избе

Библиотека компромата

© "Коммерсант-Власть", 18.09.2001

Черная металлургия-2001

Кому принадлежит Россия

Дмитрий Бутрин

По объему производства в черной металлургии Россия занимает четвертое место в мире — после Китая, Японии и США. Но если в США на долю аналогов российских комбинатов-гигантов, так называемых интегрированных производств, приходится 55% производства в отрасли, то в России — более 90%.

На долю более эффективных мини-заводов, перерабатывающих лом, в России остается не более 10%. Уровень инвестиций в металлургии превышает средний по российской промышленности на 20-25%. Впрочем, это не мешает тому, чтобы производительность труда на российских меткомбинатах была на 40-70% ниже, чем в США, Японии и Европе. Именно поэтому в отрасли работают более 2 млн человек — металлургов на душу населения больше только в Китае и на Украине. Падение производства в черной металлургии с 1992 по 2001 год составило всего 9%, и сейчас Россия производит 60 млн тонн черных металлов. Черные металлы делят четвертое-пятое место с цветными в рейтинге российских экспортных товаров после нефти, газа и продукции машиностроения. В год стали, чугуна и проката официально экспортируется на $6-6,5 млрд — это примерно 50% российского производства.

История:1991-2000

История черной металлургии в стране как нельзя лучше отражает становление в России капитализма. Работали себе по заданию Госплана семь металлургических комбинатов-гигантов, разбросанных по России от Череповца до Свердловска, и не было у них акционеров, а были только директора. Началась приватизация, стали комбинаты искать себе акционеров, да так до сих пор и не могут остановиться.

1991

Из Казахстана в Москву на должность министра металлургии СССР переведен ген-директор Карагандинского меткомбината Олег Сосковец. С собой из Караганды он берет своего заместителя Владимира Лисина.

В июне 1991 года 400 предприятий металлургического комплекса СССР организуют ЗАО «Биржа металлов». Первоначальные вложения в нее стали стартовым капиталом для многих нынешних трейдерских структур.

Михаил Живило

Август 1991 года. Маклер Российской товарно-сырьевой биржи Михаил Живило и его брат создают ЗАО «Металлургическая инвестиционная компания» (МИКОМ). Поговаривают, что за братьями Живило стоит их отец — крупный чиновник Минметаллургии, а сам МИКОМ должен прокачать через себя западные кредиты на реконструкцию предприятий отрасли.

На базе Министерства металлургии СССР основывается Корпорация производителей черных металлов («Росчермет»). Олег Сосковец пытается подтолкнуть отрасль к развитию по «китайской модели» — созданию монопольной госкомпании. 31 декабря министерство расформировывают, а Сосковец уезжает в Казахстан, где его ждет кресло первого вице-премьера.

1992

Приватизация в отрасли начинается продажей 34,3% акций Салдинского металлургического завода (Свердловская область), самого старого предприятия отрасли.

Владимир Лисин

Выпускник Академии народного хозяйства Владимир Лисин становится вице-президентом офшорной компании Trans-CIS Commodities Ltd. Начинается процесс построения металлургической империи Trans World Group (TWG), в которой Лисин до 1997 года будет управляющим российскими делами.

27 марта 1992 года бывший министр черной металлургии СССР Серафим Колпаков создает Международный союз металлургов.

Глава Орско-Халиловского меткомбината (НОСТА) Павел Гуркалов в июне просит своего молодого заместителя Юрия Гринина создать в Кельне дочернюю трейдинговую компанию — Nosta Metall-handels. Через восемь лет эта нехитрая операция будет стоить Гринину жизни.

В конце лета Олег Сосковец умудряется поссориться с реформаторами не только в РФ, но и в Казахстане — он лишается поста вице-премьера и возвращается в Москву.

1993

В феврале разгорается первый приватизационный скандал в отрасли. Трудовой коллектив Челябинского меткомбината («Мечел») обвиняет руководство в незаконной попытке скупить контрольный пакет акций предприятия через АО «Томет».Гендиректор «Мечела» Рафшат Максутов вынужден уволиться.

Вице-премьер Георгий Хижа на совещании в правительстве в марте предлагает создавать вертикально интегрированные холдинги из производителей угля и стали. В правительстве появляется проект концерна «Металл-Уголь» — монополии в масштабах СНГ. Кто стоит за проектом Хижи, не ясно, поэтому металлургическое лобби проект на всякий случай топит — вместе с Хижой, который скоро уходит в отставку.

Правительство Егора Гайдара начинает полномасштабную приватизацию в металлургии. В мае на аукцион выставлены 35% акций Западно-Сибирского металлургического комбината («Запсиб») и 27% акций Нижнетагильского меткомбината (НТМК), в ноябре — 35% акций Кузнецкого меткомбината (КМК).

По инициативе Сосковца летом 1993 года создается банк «Металлоинвест». Его цель — отобрать у группы МЕНАТЕП бизнес по расшивке неплатежей в металлургии с помощью госкредитов. Банк будет переходить из рук в руки, пока контроль над ним не установит «Российский кредит».

1994

Первое крупное столкновение главы Госкомимущества Анатолия Чубайса и Олега Сосковца. В феврале руководитель ГКИ своим распоряжением меняет схему приватизации Магнитки и блокирует выход указа о выделении инвесткредитов и экспортных льгот приватизируемому предприятию.

В марте на всероссийский чековый аукцион выставлены акции Череповецкого металлургического комбината («Северстали»). Финансовый директор «Северстали» Алексей Мордашов по просьбе гендиректора Юрия Липухина организует фирму «Северсталь-инвест» для скупки акций комбината.

Лев Черной

Появляются слухи о расколе внутри трейдинговой группы TWG, связанные с именем предпринимателя Льва Черного. Версии самые невероятные — от увольнения господина Черного из TWG до выхода из группы иностранных акционеров. Именно в это время формируется пул менеджеров, которые будут определять политику TWG в России и в мире на протяжении ближайших пяти лет.

Не имеющие выхода на экспортные рынки горно-обогатительные комбинаты впервые заявляют о своих правах на долю в прибылях металлургии. Председатель совета директоров АО «Карельский окатыш» Сергей Сюньков объявляет о подготовке картельного соглашения между Ковдорским, Костомукшским и Оленегорским ГОКами. Результат этого выступления парадоксален: начинается передел собственности на ГОКах, крупные активы удается сконцентрировать Борису Иванишвили и его группе «Российский кредит», а бунт трех ГОКов через год подавлен «Северсталью».

В августе 1994 года неизвестные структуры через банк CSFB приобретают 17% акций Новолипецкого меткомбината (НЛМК). За пакет акций инвесторы отдали $1 млн. Местные власти и управляющая комбинатом TWG требуют аннулировать сделку. Таинственный инвестор (через год станет известно, что это группа «Интеррос» Владимира Потанина и фонд «Спутник» Бориса Иордана) себя никак не проявляет. Войне на НЛМК предстоит вызревать еще два года.

Зимой 1994 года вице-премьер Олег Сосковец достигает вершины своей карьеры. Накануне Нового года Борис Ельцин говорит, обращаясь к сотрудникам аппарата: «Сосковец — мой преемник». Тогда президент не шутил.

1995

В апреле РАО «ЕЭС России» начинает масштабную акцию против Магнитки — пытается создать клуб кредиторов компании, задолжавшей более 500 млрд руб. Магнитка отказывается гасить векселя, но против РАО выступают банки — Инкомбанк, Тверьуниверсалбанк и Токобанк, заинтересованные в увеличении вексельного оборота на предприятии.

Скандал в АО «Мечел». Крупнейший акционер — ЧИФ «Социальная защита населения Челябинской области» — консолидировал 50% акций «Мечела» и на акционерном собрании сместил гендиректора Владимира Прокудина, назначив вместо него и. о. Виктора Черед-иякова. Прокудин итоги собрания не признал, и год «Мечел» проведет в войне двух гендиректоров.

7 апреля консорциум крупнейших российских банков представил правительству предложение провести залоговые аукционы по госпакетам акций промышленных предприятий.

8 мае Северский трубный завод (СТЗ) первым в стране — и до сих пор единственным среди предприятий металлургии России — выпускает ADR на блокирующий пакет акций. Размывание акций среди иностранцев не спасло менеджеров предприятия от смены владельца — спустя несколько лет «Группа МДМ» нашла ADR за границей и скупила их.

2 июня банки отправляют в правительство список акций, интересующих их на залоговых аукционах. Из предприятий черной металлургии в нем Магнитка, «Мечел», «Северсталь», НЛМК, «Запсиб», НТМК, Оскольский электрометаллургический комбинат (ОЭМК). Директора большинства этих предприятий требует через Сосковца исключить их из списка.

Конфликт Анатолия Чубайса и Олега Сосковца набирает обороты. Сосковца не оставляет желание объединить все неприватизированные пакеты акций меткомби-натов в госхолдинг, Чубайс настаивает на их продаже. Интересы чиновников опять пересекаются на Магнитке. Ее акции есть и в списке предприятий, выносимых на залоговый аукцион, и в списке на денежный аукцион ГКИ, и в «списке Сосковца». Тогда же аннулируются результаты аукциона по госпакету акций Магнитки, на котором победила TWG. После переигровки 30% акций достаются ФПГ «Магнитогорская сталь», которой руководит Рашид Шарипов.

25 сентября опубликован список предприятий, выставляемых на залоговые аукционы. В нем НЛМК, ОЭМК, «Запсиб», НОСТА, «Мечел». В тот же день Олег Сосковец вылетает в Сочи к Борису Ельцину и возвращается к вечеру в Москву с указом о создании АО «Российская металлургия». В его составе Магнитка, «Северсталь» и НЛМК. Появление этого указа — открытый вызов Чубайсу. Но ГКИ выиграет эту войну, а «Российская металлургия» останется только на бумаге.

В октябре 1995 года ГКИ выставляет на денежный аукцион 15-процентный госпакет «Северстали» и отдает оставшиеся 5% госсобственности трудовому коллективу. Глава и владелец компании «Северсталь-инвест» Алексей Мордашов пока ведет себя мирно — торгует автомобилями, разводит рыбу в рыбохо-зяйстве, понемногу сбывает металл «Северстали». Но уже ничто не мешает отправить ЮрияЛипухина в отставку: на деле контрольный пакет акций «Северстали» находится у «Северсталь-инвеста», принадлежащего Мордашову.

В начале ноября кризис неплатежей в отрасли доводит ряд металлургических предприятий до полной остановки. Стоят Коршуновский и Михайловский ГОКи, не работают из-за дефицита оборотных средств «Запсиб» и Магнитка, из-за отсутствия угля останавливаются коксовые батареи на «Мечеле» и НОСТА. По сути, банкротами являются все чернометаллургические предприятия страны.

17 ноября в Москве проходит первый залоговый аукцион. «Запсиб», выставленный на торги, не привлекает ничьего внимания. «Роскред» не только отстранили от аукциона по «Норникелю», но и с треском прокатили с пакетом «Мечела», который выкупил менеджмент комбината. 15% акций НЛМК берет в залог группа Владимира Потанина.

РФФИ, выставляя в декабре на продажу госпакет НОСТА(12,7% акций), завершает первую в стране приватизацию металлургического предприятия.

Генеральный директор «Запсиба» Борис Кустов в декабре пишет письмо в правительство, требуя девальвации рубля, льготных госкредитов и введения госрегулирования цен на руду. В противном случае он грозит остановить комбинат. Губернатор Кислюк в ответ обещает «посадить Кустова за вредительство». Через месяц директор уходит в отставку.

1996

Александр Смоленский

Виктор Христенко

8 февраля о своих интересах к металлургии заявляет Столичный банк сбережений. Банку Александра Смоленского удается взять в немецком Commerzbank кредит в $1 млрд на «техническое перевооружение металлургических предприятий Челябинской области» (читай — «Мечела» и Магнитки). Проект активно лоббируется замглавы администрации Челябинской области Виктором Христенко. Впрочем, ни «Мечел», ни Магнитка денег Commerz-bank так и не увидят.

16 февраля группа МИКОМ впервые показывает себя в деле. При поддержке МИКОМа бывший гендиректор КМК Николай Фомин захватывает здание заводоуправления и не пускает на работу его руководителя Евгения Браунштейна. Ноу-хау с захватом предприятия судебными приставами применено в стране впервые. Правда, первый блин оказался комом. При поддержке губернатора Михаила Кислюка директор Фомин изгнан с КМК, а фирму МИКОМа «Гермес-металлинвест» отгоняют от комбината допэмиссией в 1000% от уставного капитала. Любопытная подробность: интересы МИКОМа пытался лоббировать председатель областного законодательного собрания Аман Тулеев.

В мае собрание акционеров «Северстали» избирает гендиректором Алексея Мордашова. Юрий Липухин шел на собрание, не подозревая о предстоящей отставке: Мордашова он считал своим преданным соратником.

4 июня представители Токобанка, Лебединского ГОКа и трейдинговой компании «Стилтексхолдинг» подписали соглашение о создании холдинга «Токостил». «Токо» при поддержке главы «Стил-тексхолдинга» Владимира Савельева пытается поддержать главу ГОКа Владимира Калашникова, ведущего войну с крупнейшим акционером — «Российским кредитом». «Токо» разорится в 1997 году, тогда же будет уволен Калашников.

20 июня Олег Сосковец вместе с Александром Коржаковым и Михаилом Барсуковым отправлен в отставку.

В июле московский Кредобанк заявляет о намерении обанкротить «Запсиб», который должен ему 400 млрд. руб. Кредит был взят еще в 1994 году директором Кустовым, арест счетов сбытовых подразделений «Запсиба» банку ничего не дал. Глава Кредобанка Юрий Агапов добился у Бориса Ельцина указа о господдержке предприятия, но он так и не был реализован. Злополучный кредит превратит в банкрота и «Запсиб», и Кредобанк.

Группа «Альфа», перекупив долги Кредобанка, пытается в июне ввести на «Запсибе» процедуру банкротства, пока неудачно — комбинат получает отсрочку.

В декабре глава Glencore Вилли Штротхотте провел переговоры с руководством немецкого Hoesch-Krupp о продаже части производств «Мечела». Гендиректор комбината Игорь Топорищев выступает против, и сделка, первая и последняя попытка западных металлургов внедриться на российский рынок, проваливается.

1997

В феврале губернатор Курской области Александр Руцкой начинает атаку на Михайловский ГОК, контролируемый «Российским кредитом» и его холдингом «Металлоинвест». По информации „Ъ", губернатор готовит смену акционеров через банкротство. Конфликт удается погасить. Сейчас Руцкой — союзник «Металлоинвеста» в нелегких переговорах с новым губернатором-коммунистом.

В марте МИКОМ добивается в суде отмены допэмиссии акций КМК от июня 1996 года. Борьбу МИКОМа с КМК возглавляет юрист Дамир Гареев.

4 марта руководство НЛМК объявило о намерении выкупить 40% акций у своего акционера TWG. TWG понимает, что не пускать ОНЭК-СИМ, владеющий почти контрольным пакетом акций, на НЛМК долго не удастся. Владимир Лисин остается на НЛМК один на один с Владимиром Потаниным — шансы его на первый взгляд невелики.

24 июня кемеровский арбитраж ввел на «Запсибе» внешнее управление. Альфа-банк ждет удар: вместо сотрудника «Альфа-групп» Бориса Кабака управляющим суд назначил сотрудника Кузбас-спромбанка Андрея Воронина. Господа Кабак и Воронин будут непрерывно пытаться сместить друг друга через суд, пока «Альфа» не уйдет с завода.

3 июля в Москве совершено покушение на вице-губернатора Кемеровской области Дмитрия Чиракадзе. Версий две: конфликт МИКОМа и менеджмента КМК и конфликт «Альфы» с «Запсибом» (господин Чиракадзе, ранее партнер Михаила Живило, был председателем совета кредиторов «Запсиба»).

В тот же день Инкомбанк при поддержке TWG уволил главу Магнитки Анатолия Старикова. Вместо него председатель совета директоров Магнитки Рашид Шарипов предложил назначить Виктора Рашникова. Господин Шарипов неоднократно пожалеет о своем предложении: Виктор Рашников инициирует через год возбуждение уголовного дела против Шарипова.

Летом 1997 года предприниматель Павел Федулев приобрел крупный пакет акций Качканарского ГОКа. Он намерен перепродать его некоей фирме «Урал-Старт» (за ней стоит гендиректор ГОКа Джалол Хайдаров).

80% суммы перечисляются Федулеву, но тот акции не отдает и деньги не возвращает. Против Федулева возбуждается уголовное дело, его осуждают за мошенничество. Так возникает почва для «битвы за Качканарский ГОК» — самого громкого скандала десятилетия.

24 ноября Борис Ельцин подписал указ о ликвидации АО «Российская металлургия».

18 сентября Международный союз металлургов во главе с Серафимом Колпако-вым проводит пресс-конференцию, на которой объявлено о новой конфигурации сил в российской металлургии — без TWG. Альянс называется «Союз-металл-ресурс», в него входят НЛМК (Владимир Лисин), Магнитка (Виктор Рашников и Рашид Шарипов), Красноярский алюминиевый завод (Анатолий Быков, Виктор Век-сельберг и Геннадий Дружинин), «Сибалюминий» (ОлегДерипаска), «Уралэ-лектромедь» и Гайский ГОК (Искандер Махмудов). Союз потом покинут НЛМК и Магнитка, зато в него войдут «Запсиб», КМК, НТМК и остатки TWG во главе с Михаилом Черным, братом Льва Черного.

1998

Управление на КМК берет в руки новая команда во главе с Геннадием Юниным. Новый губернатор Кемеровской области Аман Тулеев намеревается объединить «Запсиб» и КМК.

В середине июля группа МИКОМ банкротит КМК и направляет туда временного наблюдающего Сергея Кузнецова. В карьере Михаила Живило это пиковый момент: группа богата настолько, чтобы купить на рынке около 5% акций Сбербанка и сделать руководителя МИКОМа членом совета директоров банка.

В начале августа Владимир Лисин объявил о том, что группа TWG продает свой пакет акций НЛМК. Если бы не кризис, разразившийся тремя неделями позже, пакет в сентябре купил бы сам Лисин: об этом существовала договоренность с главой TWG Дэвидом Рубеном. Но контрольный пакет акций Лисину продаст группа «Ренессанс» (Борис Иордан как раз разделил свой бизнес с Владимиром Потаниным), а пакет TWG достается «Норникелю» и «Интерросу», то есть Потанину.

14 августа Борис Кабак в последний раз отстранен от руководства «Запсибом». Его кресло занял Игорь Фролов из Кузбасспромбанка.

В начале сентября «Российский кредит» продал 46% акций Лебединского ГОКа структуре, дружественной ОЭМК,— швейцарской Nacosta AG. Nacosta AG теперь владеет 50,01%, ОЭМК-41%.

1999

11 марта кемеровский арбитраж продлил срок внешнего управления на «Запсибе» на 8,5 лет и неожиданно сменил внешнего управляющего. Вместо Игоря Фролова, который планировал продавать имущество «Запсиба» на торгах, назначен Андрей Смольянинов, хороший знакомый Искандера Мах-мудова.

В апреле введено внешнее управление на НТМК. 26 апреля похищен бывший генеральный директор КМК Евгений Браунштейн (именно его в свое время сняла с поста группа МИКОМ). Кто и зачем пытал Браунштейна, сбежавшего от похитителей через несколько дней, неизвестно.

В августе Федеральная служба по делам о несостоятельности лишила лицензии внешнего управляющего КМК Сергея Кузнецова. В отношении руководства КМК прокуратурой Новокузнецка возбуждены уголовные дела. Утверждается, что МИКОМ выводил из КМКденьги. Михаил Живило и Аман Тудеев становятся врагами.

Группе Glencore надоело сотрудничать с главой «Мечела» Игорем Топорищевым, не желающим в ущерб социальным программам увеличивать рентабельность предприятия. Гендиректор в октябре ушел в отставку, его сменил Алексей Иванушкин, руководитель московского подразделения Glencore.

Некое всероссийское совещание в Нижнем Тагиле (в составе — депутаты Госдумы и академики РАН) рекомендует «Газпрому» и правительству подумать насчет создания на НТМК стана по производству труб большого диаметра — стана-5000.

Арбитражный суд Свердловской области утвердил с 26 ноября мировое соглашение между кредиторами НТМК и предприятием. На предприятии появляются люди из компании «Евразхолдинг» Александра Абрамова — они управляют НТМК до сих пор. Поговаривают, что предприятие просил себе у губернатора Эдуарда Росселя Искандер Махмудов, но господин Абрамов сумел отстоять свои интересы на заводе.

Группу МИКОМ в декабре вытесняют из ЗАО «Черниговец», крупнейшего угольного разреза области, поставщика КМК и «Запсиба». После штурма «Черниговца» Михаил Живило продаст «Стилтексу» и Автобанку, контролирующему НОСТА, оставшиеся угольные активы и покинет черную металлургию.

2000

28 января команда Искандера Махмудова захватывает Качканарский ГОК. Фактические владельцы ГОКа Дамир Еареев и Джалол Хайдаров, считающиеся партнерами Махмудова, обвиняются в том, что украли акции у их законных владельцев. Новым гендиректором ГОКа назначен гендиректор «Уралэлектромеди» Андрей Козицын. Это первая и последняя публичная акция «группы Махмудова», формально не имеющей никакого отношения к черной металлургии. Образ господина Махмудова, никогда не появляющегося на публике, мгновенно демонизируется — после Качканарского ГОКа ему приписывают интерес буквально ко всем предприятиям отрасли.

В начале февраля британская компания Middlesex Holdings PLC и дочернее предприятие «Газпрома» ЗАО «Газпроминвестхолдинг» объявляют о создании системы электронной торговли сталью в Интернете. Система не будет запущена, но на ближайший год идея сбыта металла по сети не оставляет российских металлургов.

Первые плоды сотрудничества «Евразхолдинга» и Искандера Махмудова. В феврале внешним управляющим КМК стал Юрий Зверев, который сразу заявляет о грядущем слиянии КМК с другими предприятиями отрасли (читай — с холдингом господина Абрамова).

Виталий Садыков*)

Иван Ли

*) Вместо Виталия Садыкова (бывшего Генерального директора Волжского трубного завода) на левой фотографии изображен Михаил  Брудно (Председатель Совета директоров АО "Апатит") - прим. Компромат.Ру

18 марта «Группа МДМ» приобретает у «Роспрома» контрольный пакет Волжского трубного завода. В кресле гендиректора Виталия Садыкова, ставленника «Роспрома», сменил Иван Ли — будущий руководитель Трубно-металлургической компании, одной из двух крупных групп на трубном рынке.

13 апреля Павел Гуркалов на собрании акционеров уволен с поста гендиректора НОСТА. Гуркалова сняли акционеры — Автобанк и «Стилтекс», которым он мешал получить полный контроль над компанией. НОСТА возглавил один из менеджеров Автобанка Андрей Андреев, затем — бывший директор по производству «Северстали» Виктор Клочай.
В середине апреля АО «Ижорские заводы», входящее в холдинг «Уралмашзаводы» Кахи Бендукидзе, продало «Северстали» стан-5000 для производства заготовки труб большого диаметра. «Северсталь» выполнила угрозу делать трубы для «Газпрома» самостоятельно, а «Газпром» отказывается подписывать контракт по закупке труб на НТМК до сих пор.

В мае группа «Интеррос» и «Норильский никель» покупают 34% акций НЛМКу группы TWG, не договорившейся с Владимиром Лисиным. «Интеррос» немедленно блокирует на акционерном собрании допэмиссию акций НЛМК. В ответ Владимир Лисин объявляет о продаже итальянской Merloni дочернего завода холодильников «Стинол». Бодание НЛМК с «Интерросом» продлится год — провести допэмиссию Владимир Потанин так и не позволит, зато согласится инвестировать в развитие НЛМК $200 млн банковскими кредитами.

8 июня в Москве убит Юрий Гринин, глава Nosta Metallhandels. Через две недели Андрей Андреев заявит, что к концу 2000 года будет зарегистрирован холдинг «НОСТА-Автобанк-Стилтекс». Советником президента холдинга станет Павел Гуркалов.

8 августа информагентства сообщают, что исчез Михаил Живило. Выяснили это сотрудники правоохранительных органов. Они хотели арестовать его за покушение на отравление Амана Тулеева (правда, ордер на арест будет выдан только через месяц). Вместо Живило арестовывают олимпийского чемпиона по биатлону Александра Тихонова и его брата — партнеров Живило. Сам Живило через некоторое время объявится в Париже, но местный суд «отравителя» посчитает «узником совести» и России не выдаст.

23 августа «Альфа-Эко» и «Евразхолдинг» подписали в Московском арбитражном суде мировое соглашение о реструктуризации долга «Запсиба». По нему «Евразхолдинг» обязуется выплатить «Альфа-Эко» $110 млн и должен получить «Запсиб» под окончательный контроль. Таким образом, Александр Абрамов, еще год назад искавший союза с некрупным Качканарским ГОКом, контролирует теперь 40% российской черной металлургии.

20 сентября «Группа МДМ» приобрела 36% акций Ковдорского ГОКа, поставщика «Северстали». «Северсталь» от «Группы МДМ» не пострадала: сбытовая политика ГОКа не поменялась.

В конце сентября начинается война за СТЗ — консолидацией акций занимаются дочерний банк «ЛУКойла» «Петрокоммерц» и группа МАИР, крупнейший торговец черным ломом. Война за СТЗ закончится парадоксально — его приобретет «Группа МДМ» в январе 2001 года, создав из него и ВТЗ Трубнометаллургическую компанию.

В октябре объявлено, что «Северсталь» приобрела 45% акций Ульяновского автозавода и почти все его долги. Начинается приход металлургов в автопромышленность.

Владимир Путин 9 декабря летит в Магнитогорск на турнир Кубок президента по дзюдо. Турнир организует Магнитка. В перерывах между татами и горными лыжами «озабоченные рабочие» рассказывают Владимиру Путину, что «Махмудов и братья Черные останавливают меткомбинаты». Президент дипломатично отвечает: «Конкуренция — двигатель прогресса. Но проходить она будет в рамках закона». Это равнозначно охранной грамоте для Магнитки — уголовные дела против команды Рашникова закрываются. Кимоно, в котором Владимир Путин выходил бороться на татами, помещают в местный музей как святыню.

В конце декабря появляется информация о создании группы «Русская сталь». Пресса утверждает, что Искандер Махмудов решился продолжить дело Олега Сосковца и TWG, слив все доступные меткомбинаты страны в единую структуру по образцу «Русского алюминия». Призрак «китайского пути» в последний раз тревожит отрасль.

Позже Владимир Лисин неофициально расскажет, что «Русская сталь» и впрямь обсуждалась в кругах владельцев меткомбинатов, но дальше консультаций дело не пошло. Инициативная группа партнерства «Русская сталь» соберется еще один раз, но это произойдет уже в этом году. 

Современность

Несмотря на то что главным словосочетанием последних 10 лет в российской металлургии было «зайти на комбинат» (в смысле присоединиться к разделу его финансовых потоков), фактические хозяева отрасли более или менее определены. Правда, к оценке реального веса и перспектив развития нынешние владельцы отрасли приступают только сейчас. Многие объекты «металлургических войн» стремительно теряют конкурентоспособность — в них необходимо вкладывать миллиарды долларов в год, а не получать с них сотни миллионов.

Теоретически процесс передела в российской черной металлургии должен был завершиться, когда каждый из девяти крупных меткомбинатов страны — «Северсталь», ЗСМК, НЛМК, КМК, Магнитка, НТМК, «Мечел», ОЭМК и НОСТА-найдет своего хозяина. Пока недоделенной остается только НОСТА, где накануне полного торжества Автобанк и союзный емунефтетрейдер «Нафта-Москва» пытаются изгнать бывшего соратника по войне с менеджментом холдинг «Стилтекс». Остальные комбинаты так или иначе присягнули на верность своему «феодалу» — владельцу контрольного пакета акций или кредиторской задолженности.

Однако плох тот феодал, который не желает стать императором. Нынешняя конфигурация сил в черной металлургии складывалась в процессе построения металлургических групп, в которые помимо центров — меткомбинатов «девятки» — должны были входить поставщики сырья и крупные потребители. Стратегии основных игроков на рынке были различны. Так, глава «Северстали» Алексей Мордашов посчитал, что лучший способ строительства империи «Северстали» — создание договорных альянсов. «Северсталь» обязуется защищать партнеров по альянсу своей политической мощью от возможных невзгод (например, госкомпании — от приватизации), а те — не засматриваться на конкурентов череповецкого гиганта. Гендиректор Магнитки Виктор Рашников уповает на поддержку властных структур и строительство вертикально интегрированной компании, объединяющей все металлургические переделы в одной структуре (по образцу нефтяников). Александр Абрамов и Искандер Махмудов ставят, напротив, на горизонтальную интеграцию и покупку угольных компаний.

Александр Абрамов

Виктор Рашников

Пока ни одна стратегия не дискредитировала себя. Пусть разными способами, но до 80% активов, имеющих отношение к металлургической отрасли, к середине 2001 года объединены в шесть-семь сверхкрупных альянсов-империй, которые и делают погоду на рынке.

Как ни странно, крупнейшего металлургического альянса в стране— партнерства Уральской горнометаллургической компании и «Евразхолдинга» — как бы не существует. А между тем это партнерство, во многом построенное на личных связях его участников, контролирует до 40% активов всей отрасли и три комбината «девятки» — НТМК, «Запсиб» и КМК, не скрывая намерений присоединить к себе еще пару гигантов.

Союз Александра Абрамова и Искандера Махмудова сложился в ходе борьбы за Качканарский ГОК «Ванадий». Автором идеи, несомненно, стоит считать одного из самых колоритных свердловских предпринимателей времен «бандитского капитализма» Павла Федулева. Выйдя из колонии в Свердловской области (там он отсидел за нетривиальное решение собственного конфликта с покупателем 19% акций ГОКа фирмой «Урал-Старт»), совладелец «Ванадия» вмешался в переговоры гендиректора ГОКа Джалола Хайдарова и Александра Абрамова, контролировавшего НТМК. Федулев быстро понял, что, продай Хайдаров свои акции ГОКа Абрамову, его 19% превратятся в фантики, и, судя по всему, привлек к этому переговорному процессу внимание партнера и патрона Хайдарова Искандера Махмудова, совладельца УГМК. Тот недолго думая изгнал Хайдарова с «Ванадия», и тут беспокоиться пришлось уже Абрамову. Вместо ГОКа, крупнейшим потребителем которого является НТМК, он получал влиятельнейшего и опасного конкурента на меткомбинате. Господин Хайдаров помог «Евразхолдингу» решить конфликт со свердловским губернатором Эдуардом Росселем, и «тройственный союз» начал расти как на дрожжах.

После поглощения остатков былой империи Михаила Живило (в том числе КМК и ряда угольных разрезов) и покупки ряда крупных угольных компаний (в их числе «Кузбассразрезуголь» и «Кузнецкуголь») альянс стал самой крупной структурой на российском металлургическом рынке. При этом альянс через общего совладельца — Искандера Махмудова — партнерствует с «Русским алюминием», а также с МДМ-банком и «Группой МДМ» (последняя — владелец Трубно-металлургической компании, Ковдорского ГОКа, «Кузнецких ферросплавов», «Востисибугля» и «Читаугля»).

Альянс достаточно агрессивен и претендует на роль наиболее влиятельного игрока в российском промышленном бизнесе в целом. Так, он проявляет недвусмысленный интерес к Магнитке, которая пока отбивается от него авторитетом вице-премьера Виктора Христенко, губернатора Петра Сумина и полпреда Петра Латышева (последний конфликтует с губернатором Росселем и на дух не переносит Махмудова).

Впрочем, представление об Искандере Махмудове как о теневом владельце российской промышленности, несомненно, преувеличено. Серьезные игроки рынка говорят о нем, уроженце Ташкента и бывшем переводчике с арабского, без особого пиетета, хотя и не без уважения. Зато Махмудову (Александр Абрамов почему-то не пользуется популярностью как пугало) приписывают участие во всех переделах собственности на территории страны. Так, в августе "Ъ" столкнулся с уникальной ситуацией. В ходе конфликта на некрупном заводике в Свердловской области обе враждующие стороны неофициально уверяли корреспондента "Ъ", что воюют с «махмудовскими людьми». А менеджер Лебединского ГОКа, конфликтующего с местными властями, убеждал, что «сам Махмудов два раза приезжал» в городок, где расположен комбинат (видимо, чтобы лично возглавить осаду). Чтобы не допустить врага на комбинат, площадь перед заводоуправлением перегородили грузовиками «Татра», но Махмудов так и не появился. Доходит до того, что в одной из московских «желтых» редакций полгода назад всерьез разрабатывалась «пелевинская тема»: господин Махмудов якобы есть собирательный образ, виртуальный персонаж, дракон из сказок для менеджмента средней руки; на самом деле Махмудов — это лично губернатор Россель.

Три других владельца крупных меткомбинатов склонности к горизонтальной интеграции по схеме «Евразхолдинга» пока не проявляют: они и сами по идее в состоянии построить свои империи сопоставимого с конкурентами уровня. Единственное, чего для этого сейчас не хватает фактическим владельцам «Северстали», НЛМК и Магнитки (соответственно Алексею Мордашову, Владимиру Лисину и Виктору Рашникову),— мощной политической поддержки. Если «УГМК—Евразхолдинг» выручают тесные контакты Искандера Махмудова с Романом Абрамовичем и Эдуардом Росселем, то господа Лисин и Мордашов назначают себе губернаторов сами. Например, Вячеслав Позгалев, губернатор Вологодской области, где расположена «Северсталь», ранее был заместителем гендиректора по соцкультбыту. Но губернатор губернатору рознь: придать своему ставленнику вес больше собственного «Северсталь» не может.

Впрочем, по слухам, гендиректоров и липецкого, и череповецкого гигантов неоднократно звали в правительство, но они отказались. Владимир Лисин объясняет нежелание идти в Белый дом просто нелюбовью к госслужбе, Алексей Мордашов ничего не говорит. По легенде, в январе 2001 года ему предлагали оплатить пост вице-премьера контрольным пакетом акций «Северстали», а к такой радикальной смене судьбы — магната-миллионера на влиятельного чиновника — молодой менеджер явно не был готов.

Несмотря на дефицит политического ресурса, империи владельцев НЛМК, Магнитки и «Северстали» достаточно эффективны и проявляют склонность к росту. Так, «Северсталь» в 2001 году неожиданно для всех приобрела активы в автомобильной промышленности — Заволжский моторный завод, поставщик двигателей на ГАЗ и УАЗ. Вероятно, Алексей Мордашов действовал в пику главе «Русского алюминия» Олегу Дерипаске, который приобрел ГАЗ и «Павловский автобус» и приценивается к Минскому автозаводу. Несмотря на то что приобретения «Северстали» в коридорах «Русского алюминия» описывают русской пословицей «Куда конь с копытом, туда и рак с клешней», отобрать технологически важный для ГАЗа ЗМЗ у «Северстали» пока не удается. Кроме того, Мордашов смог договориться с главой «Группы МДМ» Сергеем Поповым о том, что Ковдорский ГОК, поставщик руды на «Северсталь», после его покупки московской группой сбытовую политику не изменит. А проблему с углем «Северсталь» решила просто — пролоббировав исключение из списка приватизируемых предприятий угольных холдингов Коми, господин Мордашов стал лучшим другом всех угольщиков с этой стороны Урала (с той стороны Аман Тулеев быстро сориентировал их на Махмудова). Еще одно важное приобретение «Северстали» — трубные заводы Объединенной металлургической компании, Выксунский металлургический и Челябинский трубопрокатный заводы. Вместе это треть трубного рынка.

Империя Виктора Рашникова не столь масштабна: пока в ней работает только часть металлоперерабатывающих комбинатов области. Впрочем, основной поставщик Магнитки Соколово-Сорбайский ГОК находится в Казахстане, а с другими поставщиками она уживается на удивление мирно.

Владимир Лисин, глава НЛМК, также не проявляет большого интереса к экстенсивному развитию — ему вполне достаточно компании «КМА-Руда» на Курской магнитной аномалии, а также некрупного пакета акций Лебединского ГОКа. Основой империи он видит именно НЛМК. Владимир Лисин первым среди российских металлургических магнатов объявил о программе технического перевооружения своего производства (заметим, по сравнению, скажем, с Магниткой или НТМК липецкий комбинат — довольно современное предприятие). За четыре-пять лет НЛМК намерен вложить в развитие производства более $1 млрд — за эти деньги иной олигарх сколотил бы себе огромный холдинг. Сам Лисин, некогда управлявший российскими делами одного такого холдинга — Trans World Group — и успешно его разрушивший, объясняет стремление тратить деньги на производство просто: через пять-семь лет все империи, построенные его конкурентами, будут неконкурентоспособны из-за технологического отставания от Запада.

Впрочем, Владимиру Лисину до весны 2001 года строить свою империю было и вовсе затруднительно. Когда после двухлетней борьбы с мятежным руководителем TWG наконец продала принадлежавшие ей акции НЛМК, их купила группа «Интеррос» — бывшие оппоненты Лисина. Год понадобился гендиректору Лисину на то, чтобы убедить Владимира Потанина вкладывать в НЛМКденьги. Правда, делать это с помощью допэмиссии Потанин не стал — вместо этого Лисину был выдан кредит на $200 млн.

Мысль инвестировать в производство, какой бы дикой она ни казалась олигархам, весьма разумна. За последнее десятилетие деньги с меткомбинатов в основном выводились, и высшим достижением управленца в металлургии был пресс-релиз «производство восстановлено, комбинат работает ритмично». Над чем комбинат работает, удастся ли это кому-то продать — не слишком важно. Владимир Лисин недаром гордо именуется в пресс-релизах НЛМК «профессором» — в конце концов, он первым сделал из этого банального соображения выводы.

На двух оставшихся предприятиях «девятки» — ОЭМК и «Мечеле» — процесс передела собственности завершился достаточно мирно. ОЭМК контролируется дочерней компанией «Газпрома» — «Газпроминвестхолдингом»

ГИХ), а на «Мечеле» трейдинговая компания Glencore, реинкарнация знаменитой Mark Rich & Co., добровольно сдает власть Игорю Зюзину, хозяину угольной компании «Южный Кузбасс».

На первый взгляд Алишер Усманов, руководитель ГИХ,— достаточно серьезный претендент на роль «императора». ОЭМК — высокотехнологичный комбинат. Его достроили в 1990 году, и в производстве стали он использует не доменные и конвертерные процессы, а технологию прямого восстановления. Именно электрометаллургия считается наиболее перспективным направлением развития черной металлургии. Кроме того, в распоряжении ОЭМК — контрольный пакет акций Лебединского ГОКа, крупнейшего в стране производителя железной руды. Уголь же ОЭМК практически не требуется. Тем не менее господин Усманов ведет себя на удивление мирно и «территориальных захватов» вроде бы не планирует (последняя попытка была предпринята в 2000 году, но об этом ниже). Вероятно, тут все дело в фактическом владельце: «Газпром» явно не намерен вкладываться в металлургию. Он даже не смог серьезно помочь ОЭМК в лоббировании проекта размещения в Осколе стана-5000 для производства труб большого диаметра.

Позиция в отношении холдингостроительства Алексея Иванушкина, гендиректора «Мечела» и бывшего руководителя московского подразделения Glencore, еще более проста: неинтересно. Дело в том, что Glencore купила «Мечел» как стартовое приобретение после второго пришествия империи Марка Рича в Россию в 1996 году. Некогда Вилли Штротхогге, фактический хозяин Glencore, вместе со своим патроном Марком Ричем играл в российской металлургии не меньшую роль, чем TWG. Однако старт на «Мечеле» явно не удался. Немецкий Krupps от альянса с Glencore в России отказался, и с этого момента «Мечел» начали продавать.

Поданным „Ъ", вменяемый покупатель на весьма эффективный, хотя и не слишком большой завод нашелся лишь в ноябре 2000 года. Переговоры о покупке «Мечела» начали «Южный Кузбасс» и его партнер — владелец кемеровского АО «Кокс» Борис Зубицкий. Сейчас «Южный Кузбасс» владеет блокирующим пакетом акций «Мечела», а вот Зубицкий, по слухам, от сделки по остальным бумагам временно отказался. В результате поглощение, в ходе которого господа Зюзин и Зубицкий стали бы владельцами еще одной империи, застряло на полпути. Алексею Иванушкину в этой ситуации явно некуда торопиться.

Впрочем, список потенциальных «императоров» на этом не исчерпывается. Во-первых, помимо гигантских комбинатов, производящих из руды чугун и сталь, есть производители стали из металлолома, а это существенная сила. Так, Таганрогский металлургический завод, контролируемый московской группой «Алфавит», весьма далек от всех металлургических переделов: он потребляет в основном металлолом. На черном ломе строит свой бизнес группа МАИР, контролирующая до 40% российских вторчерметов и работающая на «Тулачермете».

Во-вторых, бизнес по воссозданию технологических цепочек привлекает в металлургию таких гигантов, как «Группа МДМ» и «Альфа». Первая уже начала строительство своего металлургического холдинга, вторая неудачно попыталась захватить «Тагмет» и наверняка попытается повторить атаку на других металлургических предприятиях. В любом случае административного ресурса, позволяющего конвертировать деньги в промышленные активы и затем в еще большие деньги, ни «Альфе», ни «Группе МДМ» не занимать.

Наверняка рано или поздно заинтересуется расширением своей империи и выходящий из комы «Российский кредит». Напомним, близкий к нему холдинг «Металлоинвест» до сих пор контролирует Михайловский и Стойленский ГОКи (их в порядке расширения владений пытался в 2000 году купить Алишер Усманов, но задуманный им холдинг «Газметалл» империей так и не стал: покупка сорвалась). Кроме этого, «Металлоинвест» владеет «Тулачерметом» и рядом сталепрокатных производств, например крупнейшим в стране Орловским сталепрокатным заводом. Так что совладелец «Роскреда» Борис Иванишвили может в будущем смело предъявлять претензии на корону «императора металлургии».

Да и мало ли в стране относительно богатых людей, которые хотят стать очень богатыми? До тех пор пока металлургический комбинат «девятки» может поменять владельца в ходе переговоров с влиятельным губернатором, пока владелец «империи» за полгода может, как это было с Михаилом Живило, превратиться в обвиняемого в деле по отравлению губернатора, пока судьба контракта стоимостью $1 млрд определяется не финансовой эффективностью проекта, а его защитником в правительстве, в российской черной металлургии возможно все. История о том, как комбинаты искали себе акционеров и не могли остановиться, далека от завершения. 

***

Тенденции

Афанасий Сборов

Хотя не менее 80% активов в металлургической отрасли уже де-факто имеют своего собственника, не намеренного эти активы переуступать, попытки переделить металлургические комбинаты продолжаются. Стандартные средства перехвата управления уже не так эффективны — успеха достигнет только тот, кто придумает максимально изощренный способ победить соперника. В металлургии продолжается время «хитрых людей», специалистов в области психологии конфликтов.

НОСТА не нашла хозяина

Летом 2001 года процесс передела собственности на последнем неподеленном металлургическом комбинате страны — НОСТА — вступил в самую яркую стадию. В 2000 году консорциум Автобанка и трейдинговой компании Стилтекс» вытеснил с НОСТА прежний менеджмент. В 2001 году в консорциуме начались вьмснения отношений, в результате чего сейчас НОСТА делят совсем другие люди — группа «Альфа» и Автобанк.

Конфликт между членом наблюдательного совета Автобанка Андреем Андреевым и владельцем «Стилтекса» Владимиром Савельевым начался в апреле 2001 года. Проблема была в политике: господин Андреев поддержал на выборах нынешнего губернатора Оренбургской области Алексея Чернышева, а господин Савельев этого не одобрил. Когда же выяснилось, что Андрей Андреев предложил обладминистрации 25% акций НОСТА (о чем было дано официальное сообщение в информагентствах), в «Стилтексе» решили: надо что-то делать.

Так как «Стилтекс» был главным трейдером НОСТА, то способ перехвата управления у Андреева, контролировавшего 60% акций компании, напрашивался сам — банкротство. К процессу была подключена «Альфа-Эко». «Альфа» поначалу обратилась к известному специалисту по такого рода операциям — главе группы МИНФИН, профессору Высшей школы экономики Александру Волкову, который и разработал план банкротства. Как утверждал позже профессор, в «Альфа-Эко» за план ему так и не заплатили. В «Альфе», когда обозленный профессор обнародовал информацию об их планах в прессе, заявили, что к НОСТА имеют лишь «теоретический интерес».

Через два месяца теория стала практикой. 19 июля компании «Стилтекса» в областном арбитраже добились введения на НОСТА внешнего наблюдения. Затем ушел в отставку гендиректор НОСТА Андрей Великанов. Затем уже внешний управляющий НОСТА Александр Горшков (известен банкротством «Черногорнефти» в пользу контролируемой «Альфой» Тюменской нефтяной компании) отстранил от должности его преемника. Среди аналитиков сразу появилась версия, что губернатор Чернышев успел за это время сделать выбор в пользу «Альфы». Но если это так, у него есть сильный противник. Буквально на прошлой неделе Федеральная служба по финансовому оздоровлению подала кассационную жалобу на решение о введении внешнего управления на НОСТА.

Зато из игры вышел Автобанк. Его руководитель Наталья Раевская не поддержала борьбу за комбинат, очевидно, желая избежать масштабного конфликта между Автобанком и Альфа-банком. Сейчас господин Андреев пытается продать 60% уже ничего не стоящих акций НОСТА компании «Нафта-Москва». Зачем крупному нефтетрейдеру этот пакет, пока не знает никто. По одной версии, «Нафта-Москва» рассчитывает, потрепав нервы «Альфе», продать этот пакет ей. По другой — трейдеры рассчитывают расколоть альянс «Стилтекса» и «Альфы» и привлечь в партнеры владельца «Стилтекса» Владимира Савельева.

С «Коксом» не договорились

В середине 2001 года в списках российских металлургических магнатов появилось новое имя — Игорь Зюзин. Владелец крупных сибирских угольных разрезов пока приобрел 20% акций «Мечела» (г. Челябинск). Исходя из того, что владелец «Мечела», швейцарская компания Glencore, не скрывает своего намерения продать оставшиеся у него 40% акций предприятия любому инвестору, господин Зюзин может уже осенью стать полноправным владельцем комбината.

Неофициально люди, близкие к бывшему гендиректору «Кокса» и его фактическому владельцу депутату Госдумы Борису Зубицкому, подтверждали: «Мечел» продается «Коксу» и «Южному Кузбассу» за $180 млн с рассрочкой на полтора года, причем до окончания сделки Glencore будет оставаться эксклюзивным трейдером предприятия.

Для «Кокса» расширение металлургических активов было крайне актуально. Дело в том, что во второй половине 2000 года компании, аффилированные Борисом Зубицким и его сыном Евгением Зубицким, на паях с дочерней компанией «Российского кредита» — «РК-металл» — приобрели у братьев Семена и Давида Кислиных, партнеров Trans World Commodities, контрольный пакет АО «Тулачермет». Холдинг из «Тулачермета», «Мечела», «Кокса» и «Южного Кузбасса» обещал стать одной из наиболее многообещающих структур в отрасли.

Однако создание холдинга застопорилось. 30 июня прошло очередное собрание акционеров «Мечела». На нем свои места в совете директоров занял «Южный Кузбасс», но представители «Кокса» в списках не значились. Глава «Мечела» Алексей Иванушкин начал давать противоречивые комментарии: после четырехлетних попыток продать «Мечел» стратегическому инвестору он вдруг заявил, что на сегодняшний день такая сделка была бы невыгодна, а еще через некоторое время — что Glencore акционером «Мечела» не является вовсе. Пошли слухи о том, что, с одной стороны, Glencore посчитал, что продешевил, и от сделки отказывается; с другой стороны, что отношения Бориса Зубицкого и Игоря Зюзина уже вовсе и не приятельские; с третьей стороны, в ситуацию вроде бы вмешался глава УТМК Искандер Махмудов.

Вероятно, след УГМК в ситуации все же есть: дело в том, что как раз в это время структуры, близкие к господину Махмудову, снова начали работу по восстановлению своей доли в другом крупном предприятии отрасли — «Магнитке». По информации "Ъ", в апреле 2000 года группа TWG продала 13,59% акций «Магнитки» именно структурам Игоря Зюзина. По слухам, контроль над этим пакетом позволяет гендиректору комбината Виктору Рашникову при поддержке вице-премьера Виктора Христенко держать оборону против УГМК, претендующего на 30% акций «Магнитки»(впрочем, официально эту информацию никто не подтверждает). В этой ситуации Борис Зубицкий просто мог посчитать, что вокруг Игоря Зюзина в ближайшее время будет происходить слишком много событий, от которых стоит держаться подальше.

Окончательно выяснить, станет ли Игорь Зюзин новым владельцем «Мечела», удастся не ранее конца этого года. Но уже сейчас понятно: в стране достаточно претендентов на металлургический Олимп, чьи имена пока не известны широкой публике.

«Интеррос» зря потратил деньги

Летом 2001 года стало известно, что группа «Интеррос» фактически отказалась от претензий на контроль над НЛМК. Владимир Лисин, один из самых известных менеджеров в российской металлургии, наконец смог стать владельцем НЛМК.

История о том, как поссорились Владимир Потанин и Владимир Лисин, выглядит запутанной и начинается еще в 1994 году (см. историю отрасли). Опишем вкратце лишь ту ее часть, которая имеет отношение к конфликту.

Весной 2000 года компаниям, близким к Владимиру Лисину и его партнеру Владимиру Скороходову, удалось консолидировать около 64% акций НЛМК. Сделано это было по чрезвычайно сложной схеме: финансирование покупки акций у фонда «Спутник», управляемого партнером Владимира Потанина Борисом Иорданом, и группы Cambridge Capital Management осуществлялось в 1999 году с помощью покупки с дисконтом долгов НЛМК, переоформленных в 1997 году в еврооблигации Внешэкономбанка. Получалось, что компании Владимира Лисина, чтобы расплатиться за контрольный пакет, должны в течение 1999-2001 годов найти около $400 млн. Именно в этот момент Владимир Лисин предложил акционерам — а крупнейшим из них была группа TWG (34%) - провести допэмиссию акций.

Владимир Лисин и сейчас утверждает, что средства, полученные от допэмиссии, должны были пойти на финансирование программы реконструкции НЛМК стоимостью более $1 млрд. Однако, на сторонний взгляд, нелишне было предположить, что частью полученных денег Лисин, управляющий комбинатом, расплатится по своим долгам за покупку контрольного пакета акций НЛМК. Таким образом, если бы Владимир Лисин не получил этих денег, его права на контрольный пакет могли бы и не подтвердиться.

Накануне этого собрания и появилась сенсационная новость: TWG продала свой пакет акций НЛМК группе «Интеррос», в том числе 9% получил «Норильский никель». По слухам, консультантом «Интерроса» по покупке этих 34% акций выступал Борис Иордан. Он якобы объяснил Владимиру Потанину, что 17% акций НЛМК, которые фонд «Спутник» уже продал, можно вернуть обратно: вроде бы Владимир Лисин недоплатил Борису Иордану часть денег по этой сделке. Новые акционеры НЛМК после этого заблокировали допэмиссию акций комбината.

Прошел год, пока не выяснилось, что эта мера ничего не даст. По неофициальной информации, на закрытых переговорах Владимир Лисин ставил вопрос о дальнейшем сотрудничестве так: или инвестиции в комбинат, или продавайте нам свой пакет в пять раз дешевле, чем покупали ($170 млн), или покупайте у нас контрольный пакет, но за $1 млрд. Ни одно из трех предложений главу «Интерроса» не устраивало, но и держать десятки миллионов долларов вложенными в никому не нужный пакет акций было бы крайне неэффективно.

В течение этого года «Интеррос» неоднократно пытался пошатнуть позиции Владимира Лисина. Он оспаривал в арбитраже сделку по продаже дочернего предприятия НЛМК — завода холодильников «Стинол» — итальянской Merloni, чуть было не вызвав международный скандал. Но бывший управляющий делами TWG был неумолим. Бесполезный пакет пытались куда-нибудь пристроить. Так, через него «Норникель» пытался вывести часть своей прибыли, но против этого выступил финансовый консультант «Норникеля» Deutsche Bank. Ожидавшегося ухудшения отношений Владимира Лисина с западными кредиторами так и не произошло, а вернуть 17% акций, ранее принадлежавших «Спутнику», Борису Иордану не удалось. 34% акций оставались мертвым грузом на счетах «Интерроса».

Лишь через год Владимиру Лисину позвонили из «Интерроса». Одна из крупнейших промышленных групп страны, контролирующая не менее 6% ВВП России, согласилась инвестировать (правда, не через допэмиссию, а в виде кредита на $200 млн) в компанию, где она потерпела крупнейшую за последние три года неудачу.

Дела семейные

Алексей Мордашов

Искандер Махмудов

В середине 2001 года главе УГМК Искандеру Махмудову приписали участие в, наверное, самом пикантном скандале в истории российского бизнеса — деле об алиментах главы «Северстали» Алексея Мордашова. Дело, несмотря на его смехотворность, грозит владельцу «Северстали» потерей контрольного пакета акций комбината. Именно в желании отобрать у него половину этого пакета молва и обвиняет Искандера Махмудова.

В августе 2001 года в СМИ появилось заявление, подписанное Людмилой Мордашовой, бывшей женой гендиректора «Северстали». Супруга металлургического магната обвиняла бывшего мужа в том, что он практически не платит алименты на содержание своего 15-летнего сына. Кроме того, по ее словам, Алексей Мордашов вынудил ее отказаться от ее доли в нажитом в законном браке совместном имуществе. В это имущество госпожа Мордашова включила и контролируемые экс-супругом почти 80% акций «Северстали».

И хотя «Северсталь» заявила, что акции господин Мордашов получил в собственность уже после развода, Людмила Мордашова решила отсудить у мужа треть капитала «Северстали». В результате 35% акций «Северстали» по иску жены арестованы, а само разбирательство грозит превратиться в полоскание грязного белья металлургического магната, о котором еще не так давно говорили как о потенциальном вице-премьере.

Одни источники приписывают авторство скандала одному из высокопоставленных менеджеров «Русского алюминия», который сам в свое время имел подобные проблемы с женой. Но гораздо громче слухи о том, что Людмилу Мордашову подговорил обратиться в суд Искандер Махмудов. Он мог использовать историю с алиментами как своего рода средство устрашения в ведущихся переговрах о переуступке контрольного пакета акций «Северстали» структурам УГМК и «Евразхолдинга».

К слову, интерес УГМК, «Евразхолдинга» и близких к ним структур не так уж гипотетичен. Вспомним, как волновалась «Северсталь», когда «Группа МДМ» купила Ковдорский ГОК — основного поставщика сырья на череповецкий комбинат. Кроме того, Алексей Мордашов остается одним из немногих конкурентов невидимого консорциума «УГМК—„Евразхолдинг"—„Группа МДМ"—„Русский алюминий"» в металлургии, причем опасным. Так, «Северсталь» мешает «Русалу» окончательно закрепиться на ГАЗе, купив поставщика моторов на него — Заволжский моторный завод. Та же «Северсталь», создав с Объединенной металлургической компанией «Альянс-1420», грозит оставить Нижнетагильский металлургический комбинат без господдержки в проекте производства труб большого диаметра для «Газпрома».

Однако одно дело — бизнес-война, а другое — дела семейные. То, что Искандеру . Махмудову приписывают организацию первого по-настоящему грязного скандала в российской металлургии, позволяет предсказать: в войне за собственность в российской металлургии еще не сказано последнее слово.

Уточнение * (от 09.10.2001)

После публикации «Кому принадлежит Россия: Черная металлургия» («Власть» № 37 от 18 сентября 2001 года) редакция получила письмо от«Северстали» и «Объединенной металлургической компании» (ОМК). В письме компании сообщают, что «Северсталь» не приобретала трубных заводов, принадлежащих ОМК, о чем говорится в публикации. «Северсталь» и ОМК еще в июне объявили о создании совместного предприятия по выпуску труб большого диаметра. Однако в их официальном письме сообщается, что на сегодняшний день компании «являются стратегическими партнерами, отношения между которыми не затрагивают вопросов собственности».

 


Compromat.Ru ® — зарегистрированный товарный знак. Св. №319929. 18+. info@compromat.ru