Компромат.Ru ®

Читают с 1999 года

Весь сор в одной избе

Библиотека компромата

© "Коммерсант-Власть", 18.09.2001

Цветная металлургия-2001

Кому принадлежит Россия

Дмитрий Бутрин

Производство цветных металлов в России — одна из наиболее важных для национальной экономики отраслей. Это, пожалуй, единственный участок, где страна определяет ситуацию на мировом рынке: Россия контролирует до 20% мирового производства алюминия, 40% — никеля, значительную часть — платиноидов и меди. В общем промышленном производстве России на цветную металлургию приходится 8,9%, а в год суммарный оборот отрасли превышает $11 млрд.

Цветная металлургия — строго экспортно-ориентированная отрасль. За пределы страны уходит до 70% произведенных в стране цветных металлов: экспорт алюминия составляет 48% объемов вывоза, никеля — 20%, меди —12% в стоимостном выражении. Остальное по большей части представлено драгметаллами, производимыми «Норильским никелем». Отрасль, в которой работает около 2% трудоспособного населения страны, весьма динамично развивается — прирост объемов производства в 2001 году в цветной металлургии составил 7,1%. Впрочем, пока эффективность отрасли определяется не ее высокой технологичностью, а низкой стоимостью ресурсов, в том числе энергии, и огромными запасами полезных ископаемых на территории России. Именно поэтому цветная металлургия — одна из самых благополучных и одновременно самых проблемных отраслей экономики: она первой реагирует на любые изменения в макроэкономической ситуации в стране.

История: 1991-2000

История российской алюминиевой отрасли напрямую связана с политической историей российского государства. Именно в моменты приватизации или крупных переделов в отрасли возникают крупнейшие политические кризисы и конфликты в правительстве — более сильное влияние на госаппарат оказывают только события в банковско-финансовой сфере. Политика, как известно, не делается в белых перчатках. И тория цветной металлургии в России за последние 10 лет тесно перепл тена с политикой. В ней тоже мало белого цвета, но это наша история.

1991

16 сентября открываются торги на Московской бирже цветных металлов, планирующей через год занять 45% мирового оборота цветных металлов и 20% мирового оборота алюминия. «Мировой гигант» просуществует три года.

Объединение «Южуралникель», работающее исключительно на кубинском никелевом концентрате, из-за срывапоставок с Кубы останавливается. Никелевый концентрат пойдет на Урал только в 1993 году — поставки в обмен на нефть обеспечат «Зарубежцветмет» и «Нафта-Москва».

Швейцарская компания Marc Rich налаживает толлинговые операции на Красноярском алюминиевом заводе. Впоследствии «изобретение толлинга» будут приписывать и Олегу Дерипаске, и Михаилу Черному, и Юрию Шляфштейну, но на деле его принес в Россию Марк Рич. Он уже через год из-за внутренних конфликтов в своей компании уйдет с КрАЗа, уступив место компании AIOC.

1992

В феврале прошло учредительное собрание АО МИКОМ, избравшее президентом Михаила Живило. Крупнейшее предприятие отрасли — Братский алюминиевый завод — попадает в орбиту влияния господина Живило всего на полгода. После этого МИКОМ в цветной металлургии будет владеть только Новокузнецким алюминиевым заводом, да и то недолго.

7 марта 1992 года президент России своим распоряжением одобрил схему внешнего толлинга на Братском алюминиевом заводе. Завод, возглавляемый Борисом Громовым, фактически переходит под контроль только формирующейся TWG.

8 августе руководитель концерна «Алюминий» Игорь Прокопов пытается пробить в правительстве введение сниженных тарифов на электроэнергию для алюминиевых заводов. Спецтарифы на энергию для алюминщиков отменены в СССР еще в 1968 году. В декабре Прокопову официально отказывают, а Госкомимущество приступает к развалу концерна — из холдинга он превращается в «управленческо-консультирующую надстройку».

Октябрь. Алюминиевые заводы согласованно увеличивают цену на алюминий в полтора раза, в течение всего последующего года цена плавно растет до общемировой. На мировых рынках резкий рост предложения алюминия из России ведет к падению цен на него до исторического минимума — $1300 за тонну.

В декабре на приватизационный чековый аукцион выставляются акции Саянского и Братского алюминиевых заводов.

1993

В феврале началась массовая приватизация алюминиевой отрасли. В течение 1993 года все алюминиевые заводы получат первых хозяев: Волгоградский и Кандалакшский алюминиевые заводы отойдут компании РИАЛ («Разноимпорт-Алюминий»); «Алинвест», дочка АО «Алюминпродукт», скупает акции СаАЗа; МИКОМ МихаилаЖивило появляется на НкАЗе. Российско-американское СП «Ренова», тогда возглавляемое Владимиром Балаескутом, приходит на ИркАЗ.

В феврале ЕС собирает специальную комиссию для рассмотрения вопроса о введении квот на ввоз российского алюминия в Европу. Обсуждение лоббирует французская Pechiney, терпящая убытки из-за демпинга российских комбинатов. Цены на алюминий в Лондоне падают уже до $1150 за тонну

Олег Сосковец

В апреле Лев Черной, один из менеджеров TWG, представлен Олегом Сосковцом на совещании АО «Совалюминий» (бывший концерн «Алюминий») директорам российских алюминиевых заводов. Он «потенциальный западный партнер». Через полгода Михаил Турушев, гендиректор КрАЗа, подписывает с TWG контракт на переработку 300 тыс. тонн алюминия в год сроком до 2003 года.

Игорь Прокопов сопровождает Бориса Ельцина в поездку в Грецию, где договаривается о проекте века — строительстве под Афинами совместного глиноземного завода стоимостью $350 млн. Проект провалился.

Лето 1993 года. Руководство НкАЗа потребовало от своего партнера Вадима Яфясова объяснений по поводу того, что его фирма расплатилась с заводом за крупную партию поставленного металла по фальшивому авизо, а затем расторгло контракт. Яфясов уходит из бизнеса в Роскомметаллургии, а затем в банк «Югорский».

6 июля 1993 года. Борис Ельцин подписывает указ «Об особенностях акционирования и приватизации Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов „Норильский никель"». 51% голосующих акций закрепляется в федеральной собственности.

4 ноября с формулировкой «За злоупотребления при проведении толлинговой операции с французской фирмой Trans Commodities» Михаилом Турушевым уволен коммерческий директор КрАЗа Юрий Колпаков. Примерно в это же время из Trans Commodities уволился ряд сотрудников, в том числе Михаил и Лев Черные. Была организована Trans-CIS Commodities, потом вошедшая в TWG. Через несколько месяцев Турушев ушел на пенсию — после того как его избили до полусмерти в подъезде его дома, а его место занял Юрий Колпаков.

В Екатеринбурге 22 ноября 1993 года регистрируется АО «Алкур». В него входят, помимо прочих, АО «Севурал-бокситруда» и АО «Уральский алюминиевый завод». «Алкур» не выдержит конкуренции, а идея объединения уральского алюминиевого комплекса в холдинг будет реализована лишь в 2000 году Виктором Вексельбергом и Василием Анисимовым в Сибирско-Уральской алюминиевой компании (СУАЛ).

Комитет по металлургии Российской Федерации в Братске обнародовал концепцию перекрестного акционирования алюминиевых заводов и электростанций РАО «ЕЭС России». Для осуществления идеи не хватило лишь поддержки главы РАО «ЕЭС России» Анатолия Дьякова. Ее реанимируют в 1999 году Анатолий Чубайс и ОлегДерипаска.

В декабре Михаил Ходорковский становится председателем совета директоров АО «Ависма», производителя титанового проката. Завод он продаст только в 1997 году корпоративному шантажисту КеннетуДарту через ИК «Кредитанштальт грант».

1994

Госкомимущество останавливает инвестконкурс по продаже 9% акций БрАЗа. Глава компании «Вашъ финансовый попечитель» Василий Бойко утверждает, что конкурс остановлен по его инициативе: у него не приняли заявку. Господин Бойко будет биться за участие в управлении БрАЗом до 1999 года.

Февраль 1994 года. Следственный комитет МВД возбуждает уголовное дело по факту неожиданно распространившихся оплат сделок фирм — партнеров TWG и Trans-CIS Commodities фальшивыми авизо.

В апреле алюминиевые заводы разорвали действовавшее ранее соглашение о согласованных изменениях цен. АО «Алюминий» выходит из игры: у него больше нет рычагов влияния на заводы. Сразу после этого появляются слухи об отмене экспортных квот на алюминий — это произойдет 1 июля.

Инвестконкурс на 19% акций БрАЗа, объявленный в мае, выигрывает АО «Малахит», за которым, по одним сведениям, стоит банк МЕНАТЕП (он давал банковскую гарантию на заявку), по другим — TWG, которая впоследствии и управляла этим пакетом. «Ренова» Виктора Вексельберга и «Вашъ финансовый попечитель» Василия Бойко безуспешно протестуют — их заявки отвергнуты без рассмотрения.

Июнь 1994 года. Акции «Норникеля» выставляются на чековый аукцион. Анатолий Чубайс назовет этот лот «жемчужиной приватизации».

Отсутствовавшая в российском алюминиевом мире Marc Rich + Со. AG в июне меняет владельца и название. Теперь она называется Glencore International AG. Glencore постепенно начинает возвращаться на рынок цветных металлов страны.

Август. Гайский ГОК, Медногорский медно-серный комбинат (ММСК) и «Южуралникель», чтобы избежать появления сторонних акционеров, купили на конкурсе контрольные пакеты друг друга. Объединения, впрочем, не получилось: часть бумаг все же досталась МЕНАТЕПу Через год инициатор сделки гендиректор ГОКа Николай Иванов будет вынужден уйти с предприятия, а на базе ГОКа начнет строиться УТМК.

30 августа на заседании правительственной комиссии по оперативным вопросам впервые обсуждают вопрос о том, полезен или вреден алюминиевой отрасли толлинг. Против — Федеральная служба валютного и экспортного контроля и Минприроды. Олег Сосковец, лоббирующий толлинг, раунд выигрывает.

Олег Дерипаска

Владимир Лисин

Сентябрь. Объявлен инвестиционный конкурс по госпакету акций Саянского алюминиевого завода (СаАЗ). По его итогам компании «Алюминпродукт» и «Русский капитал» станут крупнейшими акционерами СаАЗа, а уже в ноябре генеральный директор завода Геннадий Сиразутдинов подает заявление об уходе. Его место занимает 26-летний Олег Дерипаска, совет директоров возглавляет вице-президент компании Trans-CIS Commodities Владимир Лисин.

17 сентября. Следователь следственного комитета МВД Владимир Семенцов передает начальству план допроса вице-премьера Олега Сосковца по делу о крупных хищениях при толлинге в алюминиевой промышленности России. Через несколько дней Семенцова арестовывают, дело, которое он вел, таинственным образом исчезает из его кабинета. В СИЗО «Лефортово» следователь Семенцов проведет полтора года по обвинению в контрабанде редких металлов, пока Верховный суд не оправдает его полностью.

28 октября 1994 года. Глава КрАЗа Юрий Колпаков вычеркивает из списка акционеров Залог-банк и «Русский капитал», через которые группа TWG контролирует 17% акций завода. Так начинается многолетняя борьба за КрАЗ различных акционеров, которая не завершилась и по сей день.

1995

В середине января новый глава Госкомимущества Владимир Полеванов заявил о том, что намерен национализировать алюминиевую промышленность. Его отставки Анатолий Чубайс добьется уже весной.

Виктор Черномырдин в феврале подписывает постановление о создании из алюминиевых предприятий Красноярского края интегрированной структуры ФПГ ТАНАКО. В схеме задействовано 20% акций КрАЗа. С проектом ТАНАКО на завод по инициативе Юрия Колпакова и коммерческого директора КрАЗа Корнея Гиберта приходит Анатолий Быков. Он нужен команде Колпакова для защиты от посягательств на КрАЗ со стороны TWG.

6 апреля в Москве совершено покушение на коммерческого директора СаАЗа Валерия Токарева.

10 апреля в Москве убит заместитель Юрия Колпакова, бывший вице-президент банка «Югорский» Вадим Яфясов. Яфясов пришел на завод в марте — он должен был разрешить конфликт руководства КрАЗа и TWG.

9 мая 1995 года. Совет директоров РАО «Норильский никель» разработал условия передачи государственных акций в доверительное управление ОНЭКСИМбанку. Впрочем, под давлением банков-конкурентов Владимир Потанин соглашается, что акции должны быть выставлены на аукцион. Это первое появление идеи залогового аукциона. Через неделю знаменитый «консорциум банков» обнародует идею в письме правительству.

Олег Кантор

19 июня в Подмосковье убит бывший начальник Вадима Яфясова, глава банка «Югорский» Олег Кантор. По Москве идут слухи: Яфясова и Кантора убили по приказу братьев Черных, Льва и Михаила, владельцев TWG. Через шесть лет Михаил Живило в своем обращении с суд Нью-Йорка впервые выскажет их публично.

25 июня 1995 года Лев Черной из венесуэльской столицы Каракас отправляет открытое письмо в адрес следственного комитета МВД, который подозревает его в причастности к убийству Кантора и Яфясова. Он заявляет о своей невиновности и открыто заявляет: бизнес в России — дело смертельно опасное.

В августе AIOC, группа «Микродин» и TWG начинают борьбу за Новосибирский электродный завод (НовЭЗ), поставщик электродов на крупнейшие алюминиевые заводы страны. Все три претендента на НовЭЗ из борьбы выйдут, война же продолжается до сих пор.

7 сентября найден убитым Феликс Львов, российский управляющий AIOC. За неделю до этого стало известно, что AIOC будет участвовать в конкурсе по продаже госпакета (36,6% акций) КрАЗа. На этот пакет претендовал ранее и банк «Югорский».

6 октября акционеры Гайского ГОКа договариваются с менеджментом комбината о взаимодействии. С этого момента начинается строительство крупнейшего в России медного холдинга. Это первый опыт сотрудничества Искандера Махмудова, тогда члена правления банка «Саяны», и Олега Дерипаски, гендиректора СаАЗа.

19 ноября. Залоговый аукцион по «Норникелю» выигрывает ОНЭКСИМ. «Российский кредит», чья заявка на участие в аукционе была снята, заявляет, что будет обжаловать результаты аукциона в суде. ОНЭКСИМ дал за 28% акций «Норникеля» $170 млн, «дочка» «Роскреда» ТОО «Конт» предлагало $355 млн.

В конце 1995 годаАчинский глиноземный комбинат (АГК) перешел под контроль ТАНАКО и КрАЗа.

В декабре 1995 года Инкомбанк получает контроль над АО САМЕКО, крупнейшим заводом по прокату алюминия в Европе. Глава СаАЗа ОлегДерипаска ведет переговоры о выкупе САМЕКО, но цена слишком высока.

1996

30 января возбуждено уголовное дело в отношении руководителей РАО «Норильский никель». Прокуратура Норильска обвиняет их в нецелевом использовании кредитных средств.

28 марта в Лондоне проходит презентация фирмы Krazpa Metals NV, сбытового партнера КрАЗа, в котором 50% акций принадлежат компании Glencore. Krazpa займет на предприятии место AIOC, бизнес которой, СП с КрАЗом «Сибалко», разваливается с конца прошлого года — после убийства Феликса Львова. В алюминиевом бизнесе формируется «большая пятерка» трейдеров: TWG, «Ренова», РИАЛ, «Трастконсалт» и Glencore.

13 апреля — победа ОНЭКСИМа над менеджментом «Норникеля». Президент РАО «Норильский никель» Анатолий Филатов распоряжением правительства отправлен в отставку. Новым президентом назначен Всеволод Генералов, заместитель председателя Роскомметаллургии. Чуть позже поменяется совет директоров РАО.

23 апреля. Всеволод Генералов ушел в двухнедельный отпуск. Из отпуска он уйдет в ТЭК и политику и в «Норникель» не вернется. Его заменит в мае Александр Хлопонин, который останется руководить концерном до 2001 года.

Июль 1996 года. МДМ-банк, созданный практически из ничего Андреем Мельниченко, увеличил уставный капитал в четыре раза. В число пайщиков вошли Гайский ГОК и АООТ «Уралэлектромедь», которым принадлежат около 35% уставного капитала банка. Ранее в ГОКе крупными акционерами были «Саянал» и СаАЗ. Так в очередной раз пересекаются интересы Олега Дерипаски, Михаила Черного и Искандера Махмудова.

19 июля. Руководители Саянского и Братского алюминиевых заводов. Залог-банка, Павлодарского алюминиевого завода (Казахстан) и TWG подписывают в Москве протокол о создании транснациональной финансово-промышленной группы «Сибирский алюминий».

13 августа. Убит и. о. гендиректора АО «Норильскгазпром» Александр Шерстнев. Накануне по инициативе губернатора края Валерия Зубова «Норильскгазпром» заявляет, что намерен обанкротить «Норникель». Заказчики убийства Шерстнева не найдены до сих пор.

В начале декабря полиция Швейцарии арестовывает Михаила Черного. Формально он подозревается в связях с Алимжаном Тохтахуновым, более известный в мировом криминальном мире как Тайванчик. Швейцарцы запрашивают следственный комитет МВД — они знают, что господина Черного вроде бы хотели допросить по старому делу о фальшивых авизо. Комитет неожиданно отвечает: к Черному претензий нет. Через трое суток одного из совладельцев TWG выпускают на свободу.

В декабре Евгений Киселев в программе «Итоги» на НТВ начинает «телевизионные алюминиевые войны» — рассказывает о том, как группа TWG с помощью Олега Сосковца сумела получить контроль над 70% производства российского алюминия. По неофициальной версии, инициатором «разоблачений», в которых мало что понял рядовой зритель, был Борис Березовский, тогда друживший с главой КрАЗа Юрием Колпаковым. Момент выбран удачно: в TWG поссорились Лев и Михаил Черные, и группа начинает разваливаться.

1997

19 февраля. Государственная дума приняла постановление о фактической национализации РАО «Норильский никель». От ОНЭКСИМбанка требуется вернуть находящийся у него в залоге федеральный пакет акций РАО.

В феврале начинается масштабный передел сфер влияния на КрАЗе. Председатель совета директоров КрАЗа Геннадий Дружинин рассылает в официальные инстанции заявления о том, что гендиректор КрАЗа Юрий Колпаков и один из акционеров — Олег Ким — похитили у завода $20 млн. Юрий Колпаков, уверенный, что Дружинин договорился с TWG о «сдаче» завода, выступает в программе «Итоги», где напрямую обвиняет TWG в связях с криминальным миром.

21 апреля на КрАЗе Геннадий Дружинин отправлен в отставку.

3 июня совершено покушение на соратника Михаила Живило вице-губернатора Кемеровской области Дмитрия Чиракадзе, ранее гендиректора НкАЗа.

Геннадий Дружинин

Юрий Колпаков

10 июля начинается открытое противостояние Геннадия Дружинина и Юрия Колпакова на КрАЗе. Охрана КрАЗа блокирует знаменитую гостиницу «Яхонт», где находится офис Дружинина. На 11 июля назначен совет директоров КрАЗа, на котором уволенный Дружинин намерен добиваться отставки Колпакова.

11 июля. Расклад сил на совете директоров КрАЗа против Колпакова — он пишет заявление об отставке. Однако Дружинину «сдать» завод TWG не удается: гендиректором назначен гендиректор Krazpa, СП КрАЗа и Glencore, Игорь Вишневский.

18 июля победителем инвестконкурса по продаже 40% акций Тюменской нефтяной компании (ТНК) стало ЗАО «Новый холдинг», «дочка» «Альфа-эко» и «Реновы» Виктора Вексельберга. «Ренова» становится одной из мощнейших промышленных групп в стране, а СУАЛ получает мощную политическую поддержку в лице Михаила Фридмана, титулованного олигарха и совладельца группы «Альфа».

28 июля «Российский кредит» совершенно неожиданно для всех заявляет, что купил 47% акций КрАЗа. Выясняется, что бумаги банку Бориса Иванишвили продал Юрий Колпаков, у которого оставались доверенности на распоряжение ими, выданные от лица четырех частных акционеров завода, в том числе Анатолия Быкова (10%) и Геннадия Дружинина (10%). Представитель TWG на заводе Дмитрий Босов заявляет: «Колпаков сошел с ума».

29 июля — совет директоров КрАЗа. И. о. гендиректора Игорь Вишневский освобожден от занимаемой должности, его место занял Геннадий Дружинин. Юрий Колпаков силой прорывается в заводоуправление КрАЗа и занимает кабинет гендиректора. Представители «Роскреда» допрашиваются тем временем в прокуратуре.

29 июля. АО «Норильскгазпром» требует в суде банкротства НГМК, которая задолжала газовикам почти 3 трлн руб.

«Норильскгазпром» добивается также внесения изменений в условия проведения конкурса по продаже акций РАО.

1 августа. Генпрокуратура попросила Виктора Черномырдина приостановить проведение конкурса по «Норникелю». Однако уже 5 августа премьер распоряжается начать конкурс. Его выигрывает ЗАО «Свифт» — структура «Интерроса» Владимира Потанина.

7 августа. «Роскред» соглашается вернуть Быкову и Дружинину акции КрАЗа, проданные ему Колпаковым.

30 августа. Геннадий Дружинин так и не получает места гендиректора КрАЗа на собрании акционеров. Этот пост достается главе ТАНАКО Корнею Гиберту. TWG, впрочем, места в совете директоров не получает.

8 сентября. «Интеррос» предлагает на срочном собрании акционеров стопроцентную допэмиссию акций «Норникеля», чтобы навсегда закрепить успех на комбинате. После ее размещения «Интеррос» получает контрольный пакет акций комбината.

2 октября Анатолий Быков назначен вице-президентом банка «Российский кредит». Одновременно выясняется, что крупным акционером «Роскреда» выступает группа «Трастконсалт» Василия Анисимова (как и у кого ей удалось приобрести около 27% акций КрАЗа, неясно до сих пор). Анисимов лоялен Быкову и «Роскреду», и триумвират формирует контрольный пакет акций КрАЗа. Сторонник альянса с TWG Корней Гиберт сменяется на посту гендиректора Юрием Ушениным, замгендиректора «Красноярскэнерго».

Ноябрь. Из-за прекращения поставок TWG глинозема останавливается БрАЗ. Олег Дерипаска заявляет „Ъ", что СаАЗ не нуждается в кредитах TWG. НкАЗ разрывает с TWG сбытовые контракты. «Металлургическая империя» британской группы рушится.

18 декабря — финал TWG в России. Олег Дерипаска и Владимир Лисин заявляют о создании концерна «Союз-металл-ресурс». В него входят АО «Сибирский алюминий», СаАЗ (Олег Дерипаска), КрАЗ (Анатолий Быков, Геннадий Дружинин и «Роскред»), Магнитогорский (Виктор Рашников) и Новолипецкий (Владимир Лисин) металлургические комбинаты, компании «Ростар», «Алюминпродукт» и «Промресурсы» (Олег Дерипаска), Гайский ГОК, Кировоградский медеплавильный комбинат и АО «Уралэлектромедь» (Искандер Махмудов).

1998

В конце февраля Инкомбанк передает в управление «Сибирскому алюминию» контрольный пакет акций САМЕКО. 10 марта гендиректором САМЕКО назначен Олег Дерипаска.

В марте в рамках работы комиссии Гора—Черномырдина в США компания Boeing подписала пятилетний контракт с Верхне-Салдинским металлургическим производственным объединением.

Апрель 1998 года. TWG изгоняется с НовЭЗа, ее место занимает СУАЛ. Война за электродный завод продолжается по сей день.

22 июня — первая ссора победителей TWG после создания «Союз-металл-ресурса». В Лондоне состоялась встреча представителей БрАЗа, КрАЗа, НкАЗа и Волгоградского алюминиевого завода по вопросу создания консорциума для приватизации НГЗ. «Сибирский алюминий», который заключил с НГЗ договор о стратегическом партнерстве, говорит о том, что «консорциум, возможно, никогда не будет создан». Так и получилось.

26 июня 1998 года «Уралэлектромедь» объявила, что уже до конца года объединит медные предприятия региона в холдинг. Уральская горно-металлургическая компания создается уже тогда, хотя название она получит только через год.

Июль 1998 года. По решению суда власть на Ачинском глиноземном комбинате переходит к Наилю Насырову, ставленнику КрАЗа. Война «Альфы» за АГК продлится до 2000 года.

11 сентября, две недели до дефолта. TWG предпринимает попытку наконец подчинить себе КрАЗ — совет директоров завода снимает Дмитрия Ушенина с поста главы КрАЗа и назначает на него экс-менеджера БрАЗа Алексея Баранпева. По неофициальной информации, «Роскред» передал TWG в управление свои 27% акций завода.

Сентябрь 1998 года. Группа «Интеррос» решает, чем расплачиваться с комитетом кредиторов ОНЭКСИМа после дефолта. В жертву приносят нефтяную компанию СИДАНКО. «Норникель» остается в собственности «Интерроса» до сих пор.

1999

24 марта. Прокуратура Красноярского края возбудила уголовное дело в отношении руководства «Красноярскэнерго» и КрАЗа. Комиссия МВД России под руководством замминистра Владимира Колесникова не скрывает, что копает под Анатолия Быкова, успевшего стать председателем совета директоров КрАЗа. Быков эмигрирует, против него в апреле возбуждают уголовное дело.

В июне Олег Дерипаска находит нового партнера — главу РАО «ЕЭС России» Анатолия Чубайса. Плод дружбы — проект «энергометаллургического объединения "Саяны"», предусматривающий объединение Саяно-Шушенской ГЭС и СаАЗа.

Осень 1999 года. На улицах Москвы появляются плакаты двух видов: на одних написано «Запретить толлинг! Хватит грабить Россию!», на других — «Запретить толлинг — разорить Россию». Таким образом Олег Дерипаска пытается, добившись отмены внутреннего толлинга (ему он не нужен, так как есть надежный поставщик глинозема НГЗ), сделать СаАЗ более конкурентоспособным по сравнению с БрАЗом и КрАЗом. Слово «толлинг» узнает в результате вся страна.

Анатолий Быков

Октябрь. Анатолий Быков арестован в Венгрии по подозрению в причастности к убийствам вокруг КрАЗа. Он будет депортирован и до сих пор находится в СИЗО. Акции КрАЗа он, впрочем, не продает никому и по сей день.

16 ноября руководитель департамента металлургии Минэкономики Анатолий Шевцов обнародовал схему постепенного отказа России от использования толлинговых схем.

В конце 1999 года регистрируется Уральская горно-металлургическая компания.

2000

Январь. Суд по иску «Кузбассэнерго» меняет внешнего управляющего на НкАЗе — теперь заводом управляет представитель «Сибала» Сергей Чернышев. Утверждают, что «Сибалу» отобрать НкАЗ у МИКОМа, прочно поссорившегося с Аманом Тулеевым, помогло РАО «ЕЭС России», материнская компания «Кузбассэнерго».

Михаил Живило

Первые числа февраля. Президент группы «Сибирский алюминий» ОлегДерипаска и глава МИКОМа Михаил Живило в одном из московских офисов «Сибала» ведут переговоры о возможной продаже «Сибалу» акций НкАЗа. Живило отказывается: есть подозрение, что у него есть другой покупатель на завод. Позже станет известно, что переговоры действительно ведутся, покупатель—ЛогоВАЗ.

Первая неделя февраля — напряженные переговоры TWG, менеджеров КрАЗа и БрАЗа с неизвестными покупателями. Минимум информации. Уже появились сообщения о том, что крупные пакеты акций БрАЗа и КрАЗа проданы. Но кому?

11 февраля. Имя покупателя становится известно, и оно ошеломляет: БрАЗ, КрАЗ купили, а НкАЗ намерены купить «акционеры „Сибнефти"». Позже информация неофициально конкретизируется: крупнейшим алюминиевым магнатом страны стал депутат Госдумы Роман Абрамович. Продавцы — TWG, лично Лев Черной, Геннадий Дружинин, «Трансконсалт», Юрий Шляфштейн. Что покупатель будет делать с бумагами, неизвестно. «Сибирский алюминий» и вовсе в растерянности предполагает, что никаких сделок не было.

16 февраля Фонд государственного имущества Украины официально объявил условия продажи госпакета акций Николаевского глиноземного завода (НГЗ). Условия крайне выгодны «Сибалу».

В истории всегда существуют моменты, которые приходится додумывать. По предположениям „Ъ", 17-20 февраля 2000 года состоялась встреча, на которой, с одной стороны, присутствовали Олег Дерипаска и Лев Черной, с другой — Роман Абрамович и Искандер Махмудов. На встрече мог обсуждаться только один вопрос: созданное аморфное объединение БрАЗ плюс КрАЗ и «Сибал» будут партнерами или конкурентами? Была эта встреча реальной или же это домыслы, „Ъ" неизвестно. Зато точно известны ее итоги.

В конце февраля стало известно неофициально, а в марте — официально, что НкАЗ, СаАЗ, БрАЗ и КрАЗ войдут в крупнейший в стране и третий в мире по размеру алюминиевый холдинг «Русский алюминий» («Русал») и его возглавит Олег Дерипаска. Дело TWG, в 1995 году объединившей крупнейшие заводы страны в «неформальный» холдинг, было продолжено. Подробности этой мегасделки неизвестны до сих пор.

22 марта 30% акций НГЗ купила компания «Украинский алюминий», находящаяся в тесном родстве с «Сибалом». НГЗ войдет в «Русал» уже к концу лета.

11 апреля Виктор Вексельберг в интервью „Ъ" сообщил о планах СУАЛа объединиться с «Трастконсалтом» Василия Анисимова в единую структуру. Объединение станет вторым по размеру алюминиевым холдингом страны и восьмым — мира.

14 апреля дочь Василия Анисимова и ее муж убиты в Санкт-Петербурге.

В мае 2000 года Искандер Махмудов ввел ограничения на поставки сырья на Кыштымский медеэлектролитный завод (КМЭЗ) — таким образом УГМК блокирует создание второго медного холдинга на базе КМЭЗа. Итогом этой акции станет конфликт УГМК и КМЭЗа за «Карабашмедь» (см. Тенденции»).

1 июня 2000 года Анатолий Чубайс разрывает отношения с Олегом Дерипаской. Саяно-Шушенская ГЭС подает в суд иск против СаАЗа, требуя выплатить долг в размере 200 млн руб. На деле это означает, что идея ЭМО «Саяны», в котором должны были объединиться истец и ответчик, похоронена. Через две недели это признает и господин Чубайс — он назовет проект «нецелесообразным».

16 июня 2000 года «Норильский никель» начал создавать собственную сбытовую сеть за рубежом и скупать сбытовые компании, в частности британскую Norimet и американскую Almaz USA. Еще никто еще не знает, что «Интеррос» уже начал таким образом менять у «Норникеля» юридическое лицо. Вместо РАО «Норильский никель», которое могло теоретически быть национализировано, в 2001 году появится горно-металлургическая компания (ГМК) «Норильский никель».

28 июня меняется власть на КрАЗе. Новый председатель совета директоров КрАЗа Виктор Беляев заявляет, что «Русский алюминий» уже контролирует деятельность КрАЗа, КраМЗа, АГК, а также опосредованно владеет крупным пакетом Красноярской ГЭС.

10 июля. Владимир Потанин получил письмо от первого заместителя генерального прокурора России Юрия Бирюкова. Прокурор попросил олигарха заплатить государству $140 млн в качестве компенсации за якобы слишком дешевую покупку контрольного пакета РАО «Норильский никель».

19 июля. РАО «Норильский никель» обнародовало схему реструктуризации компании. По сути, все уже решено. В ноябре сопротивление реструктуризации попытается оказать ФКЦБ, но оно будет безуспешным.

В начале сентября Генпрокуратура выдает ордер на арест Михаила Живило «по делу об отравлении Амана Тулеева». Живило скрывается за границу.

В ноябре Василий Анисимов выходит из проекта СУАЛ и эмигрирует в США. «Ренова» остается владельцем СУАЛа.

Начало ноября. О намерении баллотироваться в губернаторы Таймырского автономного округа объявил гендиректор «Норникеля» Александр Хлопонин. Он выиграет выборы, и его сменит на посту гендиректора завода сначала Джонсон Хагаджеев, а затем Михаил Прохоров.

В конце декабря Михаил Живило подает в окружной суд Нью-Йорка иск с требованием взыскать $2,7 млрд с создателей «Русала», которые, по его словам, «разорили его криминальными методами». По словам экс-магната, стоявшего у истоков алюминиевого бизнеса страны, практически вся история российской металлургии —это история преступлений. Позже Живило будет арестован во Франции по требованию Генпрокуратуры РФ, но местный суд фактически признает его жертвой политического преследования. Однако случится это уже в новом веке.

***

Современность

Дмитрий Бутрин

Ситуация в российской цветной металлургии противоречит соображениям экономистов о полезности конкуренции для компаний в рыночных условиях. Наиболее успешно в ней работают компании, имеющие мало крупных конкурентов в России: гиганты сражаются не между собой, а с западными предприятиями. В высококонкурентных же секторах — индустрии вторресурсов, производстве редких металлов, проката, кабельной промышленности — эффективность невысока.

Невидимый гигант

В конце 2000 года в российском бизнесе произошло событие, впервые после дефолта августа 1998 года украсившее первые полосы The Wall Street Journal и The Financial Times. Речь шла о создании компании «Русский алюминий», пока третьего по величине мирового производителя «крылатого металла». «Русал», объединивший до 80% мощностей по производству алюминия в стране, уступает лишь американской Alcoa и канадско-французскому альянсу Pechiney-Alcan (PA).

Российская алюминиевая промышленность, как и черная металлургия, не похожа на мировую. Три крупнейших алюминиевых завода страны — Красноярский, Саянский и Братский — входят в пятерку самых мощных в мире, причем ни у Alcoa, ниуРА таких заводов нет: они им просто не нужны. Ведь используемые в стране технологии производства алюминия — так называемые вертикальная и горизонтальная технологии Содерберга — устарели, и лишь Саянский алюминиевый завод, самый молодой и построенный по проекту Pechiney, технологически не уступает западным аналогам. Западные же заводы компактнее и обеспечивают себестоимость минимум на 20% ниже, чем в России. От разорения «Русал», владеющий названными гигантами и вдобавок претендующий на Новокузнецкий алюминиевый завод, отбираемый сейчас у группы МИКОМ Михаила Живило, спасает не столько высокая производительность труда, сколько низкие тарифы на электроэнергию.

Роман Абрамович

Олег Дерипаска

О том, кто владеет столь . крупной компанией, заметной и пока конкурентоспособной в мировом масштабе, официально почти ничего не известно. Утверждается, что половина акций контролируется «акционерами „Сибнефти"». Судя по всему, имеется в виду чукотский губернатор Роман Абрамович с партнерами, среди которых молва кого только не числит — от Искандера Махмудова до некоего «криминального авторитета» Салима (за этим сомнительным титулом, скорее всего, скрывается партнер ТаджАЗа Якуб Садимов, в свое время один из лидеров таджикской оппозиции). Остальные акции принадлежат «акционерам „Сибирского алюминия"», также официально не объявляемым. Известно лишь, что руководителю «Русала» Олегу Дерипаске принадлежит небольшой пакет акций, а в числе владельцев крупных пакетов называют Михаила Черного и группу TWG, сменившую амплуа (теперь она не владелец заводов-гигантов, а их трейдер в Европе и США).

До 85% производимого «Русалом» алюминия экспортируется, хотя в свое время господин Дерипаска делал ставку на производство алюминиевого проката, инвестировал значительные средства в развитие АО САМЕКО, крупнейшего в Европе производителя изделий из алюминия, и даже купил и достроил дмитровский завод ДОЗАКЛ, производящий алюминиевые банки для пива и прохладительных напитков. Впрочем, после создания Романом Абрамовичем и группой «Сибирский алюминий» «Русала» увлечения молодости — прокат, пивные банки — отошли на второй план. Сейчас Олег Дерипаска больше интересуется сырьевой базой для производства алюминия: создатели «Русала» быстро поняли, что бокситов и глинозема для заводов-гигантов в стране практически нет.

Между тем формально «Русал» — вовсе не крупнейшая российская компания (что должно было бы следовать из консолидированного оборота холдинга), а скромное юридическое лицо в Омске, которому почти ничего не принадлежит. Дело в том, что «Русал» до сих пор не оформлен как нечто единое в корпоративном смысле. Даже когда группа решила в сентябре разместить рублевые облигации на сумму 2 млрд руб. (рекордная эмиссия, впрочем, была отменена), эмитентом формально выступал Братский алюминиевый завод.

Второе дыхание Виктора Вексельберга

Виктор Вексельберг

Нет проблем с сырьем у другого крупного производителя алюминия, который контролирует практически все оставшиеся 20% производства,— Сибирско-Уральской алюминиевой компании (СУАЛ). Компания создана Виктором Вексельбергом, ранее акционером Красноярского алюминиевого завода, которого вместе с партнером Василием Анисимовым (группа «Трансконсалт») с КрАЗа вытеснил «Русал». Первоначально господин Анисимов также намеревался строить бизнес СУАЛа, однако, вероятно, не выдержал криминальных особенностей алюминиевого бизнеса. Господин Вексельберг оказался тверже и последовательнее — он вошел в альянс с «Альфа-групп», инвестировав вместе с ней в покупку Тюменской нефтяной компании, и, таким образом, в лице Михаила Фридмана нашел себе надежного партнера, который интересов в алюминиевой отрасли не имеет («Альфа-групп» управляла Ачинским глиноземным заводом, но затем переуступила его «Русалу»).

Отсутствие у СУАЛа проблем с сырьем (помимо прочего компании принадлежит Тиманское бокситовое месторождение, крупнейшее в Европе, которое до сих пор не эксплутируется) компенсируется дефцитом мощностей по его переработке. В составе СУАЛа — небольшие заводы, зачастую с еще более отсталой технологией, чем у «Русала» (Богословский, Кандалакшский, Надвоицкий). Лишь Иркутский и Уральский алюминиевые заводы использует ту же технологию, что КрАЗ и БрАЗ, но меньше их по мощностям. Хотя, учитывая все ту же низкую себестоимость электроэнергии (СУАЛ контролирует часть акций крупнейшего после РАО «ЕЭС России» производителя электроэнергии страны «Иркутскэнерго»), рентабельность получается приемлемой.

Других производителей алюминия в стране практически нет — можно назвать лишь контролируемый санкт-петербургским предпринимателем Александром Сабадашем и компанией Aimet холдинг «Алюминий Северо-Запада», в который входят Волгоградский алюминиевый завод, пикалевское ПО «Глинозем» и АО «Волховский алюминий». При этом многочисленные попытки потенциальных игроков построить новый алюминиевый завод в России, как правило, заканчиваются провалом: конкуренция существующим «полутора гигантам» просто не нужна, ее и на мировом рынке хватает.

Перспективы развития российской алюминиевой промышленности в условиях сверхмонополизации рынка пока непонятны. С одной стороны, глобализация бизнеса позволяет «Русалу» привлекать средства под модернизацию технологий, с другой — поставщиками технологий могут выступать только мировые конкуренты «Русала» — Alcoa, PA, Kaizer Aluminium. А все переговоры с ними пока заканчивались невнятными обещаниями «дружить»: продавать значительные пакеты акций конкурентам, на чем те обычно настаивают, владельцы «Русала» пока не хотят. У СУАЛа и «Алюминия Северо-запада» шансов на модернизацию под западные кредиты еще меньше, проще построить новые заводы.

Полярный день Владимира Потанина

Еще менее конкурентным в России выглядит производство никеля и платиноидов. Этим высокорентабельным бизнесом в стране занимается, по сути, только одно предприятие — ГМК «Норильский никель», или просто «Норильский никель», как оно раньше и называлось (см. «Тенденции»). И контролируется оно также одной структурой — группой «Интеррос» Владимира Потанина и Михаила Прохорова. Последний в августе 2001 года сменил экс-гендиректора Джонсона Хагаджеева на посту гендиректора «Норникеля».

«Норникель» — крупное предприятие не только в масштабах Российской Федерации (его производство составляет 4% ВВП), но и в мировом (почти половина мирового производства платиноидов, 20% — никеля). Кроме того, «Норникель» — крупнейший в стране производитель меди. Сколько-нибудь значимые объемы никеля в стране производят еще два некрупных предприятия Челябинской области — «Южуралникель» и «Уфалейникель», но это скорее побочное производство при медной промышленности. А в целом компания, расположенная в Заполярье, конкурентов в стране не имеет.

«Норникель» — на редкость сбалансированное предприятие. Оно не испытывает серьезных проблем ни с энергией (его снабжает местный газовый монополист «Норильскгазпром»), ни с сырьем (которого хватит в Норильске на сотни лет), ни со сбытом — мировые рынки начинает лихорадить, когда на «Норникеле» снижают объемы производства. Именно за счет этого градообразующее предприятие под руководством «Интерроса» сумело довести уровень жизни населения заполярного Норильска практически до уровня жителей Москвы. Единственное, что омрачает перспективы компании,— ограничения, связанные с экспортом драгметаллов из России. Экспорт платины и платиноидов «Норникеля» полностью зависит от Минфина, Гохрана и правительства в целом: он квотирован, и чиновники вольны, таким образом, регулировать прибыльность компании. Экспорт платиноидов осуществляет внешнеторговая фирма «Алмазювелирэкспорт», аффилированная с Гохраном.

Впрочем, некоторая зарегулированность бизнеса и постоянные угрозы национализировать крупнейшее в стране предприятие цветной металлургии (напомним, контрольный пакет акций «Норникеля» достался «Интерросу» через механизм залоговых аукционов) не мешают «Норникелю» наряду с «Русалом» входить в очень короткий список российских компаний, которые что-то значат в мировой экономике.

«Интеррос» стремится расширить свои владения за пределы Заполярья. Так, «Норникель» ведет переговоры о покупке доли в никелевом месторождении в Новой Каледонии. Кроме того, в Норильске не оставляют надежды рано или поздно принять участие в развитии никелевой промышленности Кубы — основные никелевые рудники и заводы на Острове свободы построены советскими специалистами и лишь в последнее время начали переходить под управление канадских компаний, мировых конкурентов «Норникеля». Именно поэтому представители «Интерроса» традиционно не упускают случая попасть в состав российских официальных делегаций, вылетающих в Гавану.

Пока неизвестно, насколько изменится политика «Норникеля» под руководством господина Прохорова. Сам он заявляет, что намерен сделать из заполярного концерна «компанию мирового класса».

Другие производители никеля в стране на порядок менее масштабны. Если «Норникель» в 2000 году поставил на экспорт 185 тыс. тонн этого металла, то конкуренты — «Уфалейникель», контролируемый компанией «Геолинк» Марка Лейвикова, Режский никелевый завод и контролируемый «Мечелом» «Южуралникель» — экспортировали по 10-15 тыс. тонн.

Хозяин медной горы

Третий цветной металл, пользующийся мировым спросом,— медь также представлена в России немногими крупными производителями. Помимо «Норникеля» это Уральская горно-металлургическая компания (УГМК). Из всех активов, владение которыми приписывается Искандеру Махмудову, только в УГМК более или менее официально говорят о том, что «металлургический император» имеет к ним отношение. С УГМК, а точнее, с компании «Уралэлектромедь», собственно, и начинался большой бизнес господина Махмудова. А руководит «Уралэлектромедью» Андрей Козицын — давний партнер и соратник Искандера Махмудова, отметившийся в большинстве сражений УГМК, включая захват Качканарского ГОКа.

УГМК — холдинг, объединяющий около 30 компаний, обеспечивающих производство меди. Крупнейшие из них — Гайский ГОК, «Уралэлектромедь», АО «Святогор» и «Сафьяновская медь». УГМК— единственная компания в цветной металлургии, которая уже четыре года ведет программу технического перевооружения производства.

Впрочем, как и «Русский алюминий», УГМК испытывает дефицит сырья — правда, не такой острый. Поэтому УГМК весьма активна в поиске новых ресурсов. Так, совместно с Министерством путей сообщения УГМК владеет Забайкальской горно-рудной компанией, которая должна разрабатывать Удоканское меднорудное месторождение (не исключено, что к этому проекту подключится английская Bateman). ПокажеУГМК закупает недостающее сырье у других предприятий. Так, ее поставщиком являются принадлежащий СУАЛу Валенторский медный рудник и предприятия Башкирии — Сибайский и Учалинский ГОКи. Из-за переработки сырья УГМК вступила в конфликт (см. «Тенденции») с третьим по размеру производителем меди в стране — Кыштымским медеэлектролитным заводом (КМЭЗ).

КМЭЗ — компания чисто региональная, без поддержки из Москвы и больших связей. Около 50% акций КМЭЗ контролируются менеджерами во главе с гендиректором Александром Вольхиным, около 50% принадлежат трудовому коллективу. С начала конфликта (май 2001 года) с УГМК на предприятии появились специалисты ОПС «Уралмаш». ОПС — общественно-политический союз, но в Свердловской области эта аббревиатура традиционно расшифровывается как «организованное преступное сообщество». Пока неизвестно, взяли ли уралмашевские КМЭЗ и господина Вольхина под свою защиту или приобрели акции комбината.

Неприкаянные редкости

Помимо крупных предприятий, производящих медь, никель и алюминий, в стране существует масса предприятий, специализирующихся на производстве менее распространенных и поэтому более дорогостоящих цветных металлов — от вольфрама до лантаноидов. Однако большой известности ни «Дальполиметалл», контролируемый Glencore, ни государственный «Севредмет», ни прочие заводы не имеют. Исключение составляют лишь два крупных предприятия, которые работают в связке,— ВСМПО и «Ависма». Эти предприятия контролируют 70% рынка титанового проката в США: в свое время им удалось заключить десятилетний контракт на поставку проката с корпорацией Boeing.

Проблема, однако, в том, что собственно в России, за исключением малоосвоенной Восточной Сибири, месторождения цветных металлов весьма невелики. Зато по широким просторам бывшего СССР — от Западной Украины до Узбекистана — раскинулось огромное количество предприятий аналогичного профиля, ориентированных на тот же основной экспортный рынок, что и наши компании,— рынок Китая.

В 2001 году правительство вроде бы намеревалось объединить в госхолдинг все подобные предприятия, в которых сохранились крупные госпакеты. Такая корпорация под условным названием «Российские редкие металлы» могла бы претендовать на серьезное место на мировом рынке. Однако по неизвестным причинам концерн так и не был создан.

Вероятно, стране вполне хватает денег, поступающих от экспорта никеля, меди и алюминия.

***

Тенденции

Дмитрий Бутрин

Наиболее интересные события последнего полугода в цветной металлургии так или иначе связаны с почти неосязаемым активом — репутацией компании в деловой среде. Конфликты 2001 года показали, что практически все игроки в отрасли после своей бурной десятилетней истории наконец осознали: деловая репутация компании зачастую стоит не меньше, чем десятки миллионов долларов, на которые ее можно разменять.

Война и мир

Наиболее острый конфликт в цветной металлургии за последние полгода произошел в относительно спокойной по сравнению с алюминиевой — медной подотраслью. Он касается Карабашского медеплавильного комбината (КМК), владение которым с мая 2001 года оспаривают второй и третий по размеру производители меди в стране — Уральская горно-металлургическая компания (УГМК) и Кыштымский медеэлектролитный завод (КМЭЗ).

Если быть точным, конфликт между УГМК и КМЭЗом начался еще год назад — в мае 2000 года, когда Искандер Махмудов ограничил поставки сырья УГМК на КМЭЗ. Тогда УГМК, которая не смогла добиться договоренности о сотрудничестве с командой менеджеров КМЭЗа во главе с Александром Вольхиным, успешно блокировала важный проект конкурента — создание холдинга из КМЭЗа, ЗАО «Карабашмедь», Южно-Уральской горно-добывающей компании, трех предприятий, находящихся под контролем правительства Башкирии (Учалинского ГОКа, Бурибаевского рудоуправления и Башкирского медно-серного комбината), а также Челябинского электролитно-цинкового завода. Губернатор Челябинской области Петр Сумин, под патронатом которого реализовывался проект, оказался в неприятной ситуации: денег на холдингостроительство у КМЭЗа не оказалось.

Ровно через год, в мае 2001 года, УГМК продолжила атаку на конкурента. Компания купила контрольный пакет акций КМК, причем явно с расчетом на конфликт. Дело в том, что КМК практически не имеет производственных мощностей: еще в 1998 году команда КМЭЗа вывела из него активы в ЗАО «Карабашмедь». Однако КМК оставался формально существовать и даже владел 14% акций «Карабашмеди».

Немедленно после покупки УГМК сменила власть на КМК и объявила, что сделка по выводу активов завода в «Карабашмедь» будет оспорена. Ответная реакция КМЭЗа была предсказуема: на КМК попытались ввести внешнее управление, а затем и вовсе ликвидировать предприятие.

Рассказывать подробности этой грязной войны нет смысла: она почти в точности повторяет легендарные войны местных бандитов образца 1995 года. Пока побеждает УГМК, которой удалось перерегистрировать КМК по своему юридическому адресу в Верхней Пышме. КМЭЗ же призвал на помощь авторитетнейший на Урале ОПС «Уралмаш» (название общественно-политического союза Александра Хабарова совпадает с названием известной в Екатеринбурге преступной группировки не совсем случайно), причем до сих пор непонятно, стал ли ОПС акционером КМЭЗа.

Тем не менее в сентябре гендиректор УГМК Андрей Козицын направил в адрес генерального директора КМЭЗа Александра Вольхина пакет предложений об урегулировании конфликта, в корне меняющий прогнозы об исходе войны. Господин Козицын не настаивал на полном прекращении судебной войны, однако в его предложениях фигурировали намерения создать с КМЭЗом совместное предприятие по переработке медного лома и совместную инвестпрограмму на КМК. Кроме того, гендиректор УГМК без обиняков предложил прекратить противостояние между УГМК и КМЭЗом в СМИ. Пока официальный ответ Александра Вольхина неизвестен, но с этого момента боевые действия прекратились.

Казалось бы, для чего УГМК прекращать сражение, в котором победа наверняка бы осталась за ней, учитывая огромный политический ресурс, которым может пользоваться Искандер Махмудов? Похоже, едва ли не впервые в российской истории крупная компания добровольно отказывается от полного контроля над активами, чтобы не портить свой имидж. Симптоматично, что это произошло именно с УГМК, ранее мало стеснявшей себя в методах конкуренции на рынке.

Деньги и власть

Не менее любопытная ситуация связана с завершением реструктуризации активов группы «Норильский никель». Финал этой крупной даже по мировым меркам операции был неожиданным: гендиректором ГМК «Норильский никель» стал Михаил Прохоров, глава Росбанка и совладелец группы «Интеррос».

Реструктуризация «Норникеля» последние полгода проходила довольно болезненно, хотя оппонентам «Интерроса» удалось лишь изрядно потрепать нервы владельцу контрольного пакета, но не остановить процесс. Были и попытка приостановки по судебному определению котировок акций «Норникеля» в РТС и на ММВБ, и выступления мелких акционеров против операции, и отказ ФКЦБ признавать законность реструктуризации. Наконец, «Норникелю» предстояло выполнить самую щекотливую часть реструктуризации — обменять акции РАО «Норильский никель» на акции ГМК «Норильский никель» у десятков тысяч акционеров, разбросанных по всей стране. Слова экс-гендиректора «Норникелл» Александра Хлопонина о том, что к 2004 году капитализация компании может возрасти до $8 млрд, не стоили бы ничего, если бы обвинения в ущемлении прав мелких акционеров имели под собой основания.

И вот за несколько дней до завершения годового проекта, который менял структуру управления «Норникелем», из офиса компании пришла новость, которой не ожидал никто. Михаил Прохоров занял пост гендиректора «Норникеля», покинув ради этого пост главы преуспевающего Росбанка. Имидж крупного банкира, вхожего в высокие кабинеты и, по сути, одного из крупнейших владельцев личных состояний в России господин Прохоров сменил на образ директора заполярного комбината по выпуску чего-то крайне ценного, но не денег. Резонный вопрос: зачем?

Сам господин Прохоров объясняет свой поступок весьма логично. «Норникель» после завершения реструктуризации становится компанией, имеющей большие перспективы на мировом металлургическом рынке. Компании необходим переход к западному стилю менеджмента, а прежний гендиректор Джонсон Хагаджеев, блестящий производственник, не слишком подходил на роль chief operation officer. Еще один момент: господин Прохоров увидел в кресле гендиректора «Норникеля» продолжение своей карьеры бизнесмена, который будет пытаться сделать из ГМК компанию мирового класса. Не этим ли занимался на Chrysler легендарный Ли Якокка?

Последний аргумент, с нашей точки зрения, заслуживает пристального внимания. Карьера высококлассного менеджера в России становится как минимум столь же привлекательной, как карьера крупного собственника. Возглавив «Норникель», Прохоров стал человеком, который полновластно управляет развитием подконтрольного ему большого куска окружающей действительности под названием «Норильский никель». То, что власть ответственных решений в России становится в глазах владельцев бизнеса сравнимой по притягательности с властью денег,— это самый перспективный вывод, к которому деловой мир приходит после десяти лет развития капитализма в России.

Прошлое против будущего

Третья крупная сделка — это эмиссия акций, в результате которой был вытеснен с Красноярского алюминиевого завода бывший председатель совета директоров, а ныне обитатель СИЗО «Лефортово» Анатолий Быков. Этой сделкой, по сути, завершено строительства холдинга «Русский алюминий».

Напомним, Анатолий Быков и его партнеры после серии апрельских сделок акционеров «Сибнефти» с акциями КрАЗа потеряли контроль над предприятием. Они владеют около 28% акций второго по мощности алюминиевого завода страны, что, учитывая особенности устава КрАЗа, делает невозможным принятие любого стратегического решения «Русала» в отношении красноярского завода. Сам Анатолий Быков, дело которого о покушении на своего бывшего партнера Владимира Татаренкова уже передано в суд, через своего адвоката Генриха Падву неоднократно заявлял, что его вынуждают продать этот пакет. Покупателя он не называл никогда, однако понятно, что в нынешних условиях им может быть только «Русал». В «Русале», кстати, не отрицают, что «быковские акции» КрАЗа нужны холдингу, однако до лета 2001 года купить их у Быкова не удалось.

В августе ситуация вокруг пакета Быкова стала меняться не в лучшую для него сторону. 5 августа совет директоров КрАЗа, лояльный «Русалу», принял решение о проведении дополнительной эмиссии акций завода на сумму около $200 млн. А за неделю до этого, 27 июля, некий 27-летний житель Кемерова Анатолий Кондратов, владелец шести акций КрАЗа, по почте отправил в суд жалобу на действия бывшего совета директоров КрАЗа. Результатом жалобы стал арест пакета Быкова, точнее, 25,5% акций, принадлежащих офшорам Solomonia Co и Agoma Enterprises.

Обстоятельства просто вынуждают подозревать «Русал» в судебной игре —13 августа кемеровский суд арест с пакета снял, но акции, принадлежащие Быкову, за время ареста не могли быть зарегистрированы для участия в акционерном собрании, которое было назначено на 22 августа. В результате «Русал», который отрицает какую-либо связь с гражданином Кондратовым, может большинством голосов на собрании утвердить допэмиссию. В этом случае пакет Быкова уменьшится до 3% уставного капитала КрАЗа, а «Русал» станет единовластным хозяином завода.

С 22 августа собрание, которое проводилось в заочной форме, о предсказуемых итогах голосования («Русал» был единственным участником собрания, который реально определял его итоги) не сообщало до 1 октября. По неофициальной информации, все это время «Русал» вел напряженные переговоры с партнерами Быкова о выкупе его акций в КрАЗе, однако к успеху они не привели, и 2 октября стало известно, что пакет Быкова будет размыт. По словам представителей «Русала», эмиссия проводится для привлечения на КрАЗ инвестиций, однако маловероятно, чтобы бумаги купили внешние инвесторы, не имеющие отношения к «Русалу».

Вытеснение Анатолия Быкова с КрАЗа, длившееся с февраля 1999 года, стало наряду с делом Живило и делом Качканарского ГОКа символом российской деловой практики в самой циничной ее форме. По сути, допэмиссия завершила историю консолидации активов в алюминиевой отрасли России. Она фактически откроет «Русалу» дорогу к завершению формирования алюминиевой компании мирового масштаба. Казалось бы, что Олегу Дерипаске, который в свое время использовал такую же схему, чтобы вытеснить с Саянского алюминиевого завода (СаАЗ) бывшего партнера — TWG, до того, корректно или некорректно обошлись с Быковым? Через год имя Быкова забудется, как забылось имя главы AIOC Феликса Львова, экс-главы «Норникеля» Алексея Филатова, экс-гендиректора БрАЗа Бориса Громова.

Тем не менее «Русал» до последнего момента отказывался завершать десятилетнюю историю алюминиевого бизнеса в России скандальной сделкой. Не потому ли, что новая страница истории всегда является продолжением предыдущей?

 


Compromat.Ru ® — зарегистрированный товарный знак. Св. №319929. 18+. info@compromat.ru