Компромат.Ru ^®

Тесак в лесу резал "черножопым" головы, в тюрьме ему отрезали яйца током

Анатомия террора Максима Марцинкевича, главного шоумена русского неонацизма

Игорь Залюбовин

Начало нулевых, эскалатор метро «Киевская». Тесак бьёт китайца железной цепью, и у того вытекает глаз. «Все мои игрушки, мама, разметало ураганом», — орёт «Агата Кристи» в плеере. Тесак страдает от несчастной любви и безденежья, но уже умеет убивать. Через пару лет он станет главным шоуменом русского экстремизма и причиной священной расовой войны — Раховы (Racial Holy War), — которая уничтожит сотни и покалечит тысячи человек. А потом убьёт и его самого. Репортёр Baza Игорь Залюбовин рассказывает полную историю Тесака: от первых убийств на родительской даче до гибели в пересыльной тюрьме.

Пролог

Дерево Иггдрасиль в Красногорском лесу

Бывший скинхед Дед неплохо устроился. Популярный Instagram с идеалистическими сценами из семейной жизни: два маленьких сына, красивая жена, бойцовский пёс по кличке Кельт. Путешествия, прогулки, уютные вечера. Дед напоминает героя Эвана Макгрегора из фильма «На игле» — Рэнтона, — и да, похоже, он выбрал жизнь и электрический консервный нож. В отличие от многих своих соратников. Ему 34 года, и всё впереди. «Родили одного ребёнка, ждём второго, сменили три машины, сделали ремонт в квартире», — перечисляет он в одном из постов в «инстаграме». У Деда свой тату-салон по соседству с редакцией телеканала «Дождь», в модном «хипстерятнике». Он назвал его «Студия-18». Отойдя от дел, Дед не избежал отсылки к своему прошлому в скин-группировке «Формат-18»*.

Через несколько дней Деду приходит записка с предупреждением. «Меня сломали на сто процентов, — пишет Тесак. — Я рассказал вообще всё. Про армян, дачу и проститутку, которую пришлось потом того. [...] Передай Артёму, а он — остальным».

Дед бежит на Украину в такой спешке, что вынужден оставить в России семью. Он полулегально переходит границу и вписывается у местных правых. Костыль тоже пытается бежать — но сделать документы ему не удаётся, а на незаконный переход он не решается. На гибель Тесака Костыль рисует эскиз татуировки: «жертвоприношение Одина». Это классический сюжет скандинавской мифологии — верховный бог приносит себя в жертву самому себе, повесившись на культовом дереве Иггдрасиль. Нельзя назвать его поступок суицидом: через повешение Один обретает силу, какой раньше не имел.

Бог Один висел на дереве девять дней. Тело Костыля обнаружат через три недели. Его голова сильно раздута от скопившейся крови. К груди Костыля примотана записка, аналогичный текст — в неотправленных сообщениях в WhatsApp. «Больше я так жить не могу», — пишет он, а дальше подробно рассказывает почему.

Бам! Бам! Бам!
1999–2004

Часть I
Как Тесак перерос своего учителя и стал самым известным скинхедом в стране

Голова Германа

На юном Тесаке серебристый бомбер и синие джинсы. Он даже качается, не снимая подтяжек. Из-за безденежья у него всего один комплект «правой» одежды, а ходить по Москве он предпочитает «на полном палеве». Тесак, или, как его тогда называют, Марц, обычно возвращается домой из строительного колледжа к двум часам дня и первым делом включает телевизор. Мать, медсестра, на сутках, отец — неудавшийся, но неунывающий бизнесмен — уехал по делам. Пока Марц готовит обед, по СТС идут сериалы. Больше других ему нравится «Голова Германа» — история про то, как в голове одного человека чувства борются с разумом. «Альф» — сериал про инопланетянина-мизантропа, оказавшегося в семье простых американцев, — он вовсе может цитировать наизусть. После пяти вечера в гости приходит Костыль. Они рубятся в «Героев меча и магии», едят сухарики и пересказывают друг другу шутки. У Тесака специфическое чувство юмора: однажды он убивает в подъезде кошку и варит из неё суп, которым кормит Костыля.

В пропахшем потом спортзале в пятиэтажках в Кунцево тренируются друзья Тесака. Вот Ромео — улыбчивый и немного простоватый, вот Дед — младше всех, но уже без передних зубов и машется за двоих. Вот — Шульц и Костыль — смеются. Их «политическая деятельность» в тот момент сводится к избиению рэперов и «гуков» — китайцев и вьетнамцев из общежития, расположенного неподалёку от колледжа. Последних он с друзьями скорее «гопстопит»: слегка избивает или просто отбирает деньги, а иногда даже еду. Для уличных ограблений, которые в скин-среде называют акциями, Тесак использует и купленную в переходе «фальшивую ксиву» курсанта Академии МВД. Запуганные мигранты дают обчистить свои кошельки, как только слышат обвинения в нарушении визового законодательства. Параллельно Тесак ищет и другие способы заработать на сухарики и «Метан». Дешёвый анаболик для наращивания мышечной массы он покупает в спортмагазине при центральном «Детском мире» на Лубянке. Пытается продавать самодельные полки, ловить на продажу белок и воронят. Мышцы нужны ему, чтобы акции были более эффективными, а ещё — чтобы нравиться девушкам.

Самый медийный скинхед

В 1999 году у американского посольства в Москве собирается митинг в защиту скинхеда Буса. Самый популярный русский бон, год назад он практически в прямом эфире избил на Горбушке чернокожего американского морпеха из охраны дипмиссии США и его переводчицу-узбечку. Газета ЛДПР описывает сцену ровно наоборот: «Молодой русский парень, увлекающийся игрой на скрипке и симфонической музыкой, искал новые записи Чайковского и Паганини, когда огромный двухметрового роста негр избивал на Горбуновском рынке девушку». Сам Бус в интервью программе «Времечко» признается, что избил морпеха и переводчицу в поддержку русского народа.

Бус в момент митинга сидит в Бутырской тюрьме. Там он завязывает дружбу с сокамерником, лидером Народной Национальной Партии (ННП) и главным редактором газеты «Я — русский» (в которой публиковались материалы, разжигающие национальную рознь. — Прим. Baza) Ивановым-Сухаревским. Сухаревский — режиссёр-неудачник, в конце девяностых возомнивший себя русским Гитлером. Свою идеологию Сухаревский объясняет так: «Чурок надо посадить в эшелоны и депортировать на родину. Пусть пекут лепёшки, выращивают кишмиш и продают всё это у себя в Баку. А чтобы русские люди поняли, для чего производится депортация, власть должна показывать по телевизору трёхэтажные дворцы, которые чёрные построили за народные деньги».

Имидж и жажда

«Два дцпшника — натурально, инвалиды — в чёрных рубашках, с красными повязками, вусмерть пьяные ползают по поляне, — вспоминает бывший член ННП. — Сухаревский орёт на них: вы что, охуели, опять нажрались! Дцпшники зачем-то пытаются поднять знамя ННП, которое они спиздили. Все гогочут. Так проходил обряд “посвящения”».

Люди на поляне — лидер партии Сухаревский, глава «молодёжного крыла партии» Бус и его помощник Кайль, пара десятков членов «молодёжки», среди которых Тесак и Костыль. Бродят несколько журналистов. На земле лежат две каски — советская и немецкая. Первая — для мелко нарезанного сырого мяса, во второй был кагор, который вылакали инвалиды. «Мясо — это русская плоть, а вино — немецкий дух», — объясняет Бус журналистам, которых пустили сюда за сто долларов. Для них разыграли целое шоу: каждый юный скин сначала должен был выстоять в драке против трёх действующих членов ННП, затем, стоя навытяжку перед Сухаревским, читать клятву, а после этого причащаться вином и мясом. Обряд на поляне завершается воплем: «Готов к смерти!» Тесак — один из тех, кто метелит новых членов партии. Он не воспринимает ситуацию всерьёз, но ему нравится внимание журналистов.

Белые шнурки

9 июня 2002 года. После матча Россия — Япония на Манежке происходит погром. Пьяной толпе из бонов и фанатов, съехавшихся со всего Подмосковья, раздают водку. Ходят байки, что это делает лично лидер фанатов «Спартака» Вася Киллер — но сам он последовательно и подробно отрицает этот факт. Это происходит за день до рассмотрения закона об экстремистских организациях. До системной борьбы с ними ещё далеко, но если два года назад на всю Москву было три дела об экстремизме, то теперь государство обращает на «ультраправых» внимание и пытается их контролировать.

К тому моменту Тесак уже носит белые шнурки. В мифологии движения скинхед имеет право носить их, если уже убивал. На самом деле за это не спрашивают, но Тесаку, если верить его собственным воспоминаниям, есть чем похвастаться. Избивая очередного мигранта, он выгнал его на дорогу — и того сбила машина. Тесак со смехом рассказывает эту историю в своей аудиокниге.

Его вообще веселит насилие, стычки он описывает коротко и задорно: «Бам! Бам! Бам!» единственное, что может заставить его грустить, — отношения с девушкой по имени Ольга. Его первая серьёзная любовь. Теперь они окончательно разругались, потому что Ольга «трахает ему мозги». Осенью 2002 года, чтобы как-то встряхнуться, он и несколько его соратников по молодёжке, возглавляемые Бусом, решают поиздеваться над Вольфом: странноватым и неряшливым юношей, тоже членом партии Сухаревского. Вольф давно раздражает Буса и Тесака, в последнее время они и вовсе находятся в конфликте.

Операция "С Новым годом!"

«Я ненавижу Новый год», — пишет в своей книге Тесак. Ему не нравятся пьяные толпы. Сам он категорически не пьёт. Две тысячи третий год он традиционно встречает за «Героями меча и магии» с пачкой сухариков «Три корочки». После полуночи, когда вокруг дома гремят салюты, ему хочется выйти на улицу и избить кого-нибудь. Единственный плюс новогодних праздников — можно не думать об учёбе. Впрочем, Тесак и так числится в колледже на вечернем отделении — с дневного его выгнали за систематические грабежи китайцев и вьетнамцев. Тем временем деятельность ННП начинает надоедать Бусу — а вместе с ним и Тесаку, с которым они сходятся всё больше. «Бус тогда чувствовал себя бессмертным, и ему хотелось акций прямого действия, а не маскарада», — вспоминает один из членов «молодёжки».

Поздно вечером 3 октября 2003 года в штабе партии происходит взрыв. Взрывается бомба, замаскированная под посылку. По заданию Буса Тесак записывает на диктофон голос случайного человека на улице: «Позовите Александра Кузьмича». Один из членов ННП звонит с таксофона, включает эту фразу, и Сухаревский подходит к телефону. Бомба лежит в столе, её активируют с мобильника. «Бус решил, что Сухаревский сошёл с ума и из него будет полезнее сделать погибшего героя», — вспоминает в своих показаниях Тесак. «Входная бронедверь сильно повреждена, — сообщается на сайте ННП. — Со слов следователей, мощность бомбы достигала 300 граммов в тротиловом эквиваленте. Только чудом можно объяснить то, что никто не погиб».

У Сухаревского выбит глаз — но уже через неделю он принимает соратников в больнице, а ещё через пару недель его выписывают домой. «Он свихнулся, — вспоминает один из членов ННП. — Почему-то решил, что его бог спас, что провёл его через ад и, значит, он должен спасти всех русских. Его даже пришли навестить Бус с Тесаком. Бус понял, что его не подозревают. Они принесли Сухаревскому иконы из разгромленного штаба. А он взбесился — стал орать, что иконы спасли его и Бус с Тесаком должны на них молиться, а не нести ему».

В это время молодёжка устраивает новую акцию на даче Тесака: двух мигрантов находят на Ярославском шоссе. Обычно там, на выезде из города, стоят в поисках работы бригады мигрантов. Это место называют «биржей» или «толкучкой». Гастарбайтерам предлагают подработку, двое — соглашаются. На даче выясняется, что материал привезут только завтра, и Тесак поит их чаем с феназепамом. Мигрантов убивают спящими, а тела прячут в заранее приготовленной могиле. Бус придумывает акции название «Охота на вампиров». Тесак пытается вбить в тела осиновые колья, но они не пробивают кожу. В итоге на месте убийства сажают три ёлки — чтобы таджики и Вольф могли переродиться.

Схема очень нравится Тесаку — настолько, что он рассказывает о ней в своей книге «Деструкт»: «Нанимаем двух мигрантов, — делится Тесак, — сажаем их в “газель” и отвозим в лес. А там их встречают скины — и начинается сафари». В той же книге и подробно рассказывается о действии феназепама — как Тесак пробует действие таблеток на матери и сестре.

В конце декабря происходит ещё одно двойное убийство, по тому же сценарию. Двух жертв находят на той же «бирже» на Ярославском шоссе. Кайль рассказывает: «Я вместе с Тесаком на автомобиле ВАЗ-2108 красного цвета взял двух гастарбайтеров у дороги. Сказали, что нужно что-то строить, после чего отвезли их в заброшенный детский лагерь». Лагерь находится на въезде в город Хотьково, север Московской области. Там ждут соратники — Бус, Костыль. Могила уже вырыта. «Гастарбайтерам предложили лечь на землю и связали им руки скотчем, — рассказывает Кайль, — после этого отвели их в домик в лагере». Связанных мигрантов убивают Костыль и Тесак. В радиусе нескольких метров стоят остальные и молча наблюдают. Тесак бросает тела в выкопанную яму, спускается туда и отрезает им головы.

Просто убивать им уже мало — нужно принести пользу делу национальной революции. Вскоре дворник находит на территории детского сада «Росинка» на Красноярской улице в Гольяново чёрный пакет. Там лежат отрезанная голова и записка: «С Новым годом!» другую голову в таком же пакете и с идентичной запиской находит местный житель. Их подкинули Кайль, Тесак и Костыль.

Одновременно в редакции нескольких газет и десяток посольств, в основном африканских и азиатских стран, приходит отпечатанное на машинке письмо, озаглавленное «Последнее предупреждение». «Нам очень жаль, что приходится использовать такие методы, но если наши старые предупреждения остаются без внимания — кто-то может потерять голову», — вежливо начинает автор, назвавший себя Иваном из штаба подготовки Национальной Революции. Иван требует закрыть южные границы России и выслать «иммегрантов».

Штаб даёт властям четыре месяца: «Если наши требования не будут выполнены, мы клянемся [...] залить страну кровью наших любимых черножопых друзей».

В доказательство серьёзности намерений Иван указывает адрес, по которому искать головы.

Дедлайн, указанный в записке, — 20 апреля 2004 года.

Бус, отъебись

В январе 2004 года Буса и Тесака задерживают сотрудники МУРа: в драке у метро «Дмитровская» они пырнули ножом кавказца. Оперативники «фанатского отдела» (по совместительству следят за националистами) к тому моменту работают по ним больше года — но пять трупов они прозевали. «В отделе была такая бешеная текучка, что это неудивительно, — отмечает бывший сотрудник отдела. — У нас появился определённый интерес к Тесаку и Бусу в конце 2003 года. Но предлагать им [сотрудничество] было без толку. Нужно, чтобы они были заинтересованы в предложении».

После этого задержания общение начинает сходить на нет. Бус переезжает к жене в Троицк, на свет появляются близнецы, и он всё больше занят семейными делами. «Естественно, он начал постепенно овощеть. Сперва он устроился на работу. Проблема в том, что он стал пить. “Тесак, я стал жить жизнью обычного россиянина. Ты не понимаешь, как мне тяжело”, — вспоминает Тесак в своей книге. — Для меня это было как ножом по сердцу». Бывшие друзья встречаются ещё несколько раз. То и дело происходят новые конфликты: сначала Бус обижается, что Тесак не занял ему денег. А потом обижается уже Тесак. Он рассказывает Бусу про свою новую идею, съёмку видеороликов на правую тему. Бусу идея нравится, но он предлагает создать редколлегию, на которой будут обсуждаться их темы. Тесак посылает его: «Бус, отъебись».

К тому моменту у Тесака несколько личных проектов. Он одновременно пишет киносценарий о втором пришествии Христа, которому помогают скинхеды. Размышляет о том, чтобы создать компьютерную игру, в которой всё как в любимых «Героях», только играть нужно не за магов, а за бонов. Ещё одна идея (её придумывает кто-то из ближнего круга) — торговать правой музыкой на своём сайте — кажется самой невзрачной. Но постепенно, в процессе обсуждения, друзья приходят к тому, что музыку нужно продавать с помощью видеороликов — с избиениями мигрантов. «Я спросил, что значит ролики? Пойдём кого-то изобьём? — вспоминает один из участников группировки. — В то время как раз были популярны сборники “Hooligans don’t stop”. Погром какой-нибудь, люди ходят с камерой, снимают драки. А Тесак говорит, что, типа, нет, ты не понял. Нарядим кого-нибудь в негра. Напишем диалоги. И будем снимать кино». Сценарии шуточных роликов, впрочем, не всегда оказываются выдуманными. Иногда Тесак использует в постановках личный опыт.

Один из первых роликов «Формата»* называется «Дачная история X». Ролик снимают на даче Тесака. По сюжету на огороде не растёт клубника, потому что юный скинхед закопал на грядке негра. «Это что такое? Я говорил не закапывать всякое дерьмо в грядках?» — распекает сына отец. «Ну палево было в лес тащить!» — отмазывается тот. «Много ты ещё палева этого закопал?» — злится отец. «В кабачках и в смородине», — признаётся сын, после чего вынужден выкопать тела и перенести их в лес. «Молодой ещё, не понимает. Где живёт, там и гадит, — наставнически размышляет отец. — С возрастом пройдёт. Будет копать в лесу. Там, где я в своей молодости копал».

Говоря это, Тесак вряд ли осознаёт, что запущенный им процесс вот-вот спровоцирует священную расовую войну на улицах российских городов. Неонацисты называют её Рахова (от английского Racial Holy War. — Прим. Baza). С 2007-го по 2009-й Рахова убьёт как минимум 306 и покалечит 1707 человек. А потом уничтожит и самого Тесака.

Сука, сука, сука
2004–2007
Часть II
Как в НСО* заново изобрели политический террор, который уничтожит Тесака и всех его друзей

Адъютант зажаривает мясо

В 2003 году одна из крупнейших националистических организаций в России — Славянский союз*, сокращённо — СС*. Её лидер Дёмушкин не умеет шутить, но это компенсируется приятной внешностью, у него не слишком много ума, но харизмы — хоть отбавляй. Неудивительно, что после ухода со сцены Буса и до появления Тесака главная поп-звезда русского неонацизма — именно Дёмушкин.

Уже год Румянцев возится с Дёмушкиным, пытаясь слепить из него «звезду», но ему всё больше хочется уйти в свободное плавание и стать фюрером самому. На лекции Румянцев рассказывает об идеальной организации, которую мечтает построить. Он твёрдо знает, что нужно аудитории: «Никто не принёс больше вреда русской национальной идее, чем патриоты. То, что они предлагают, — это манная каша, — примерно так объясняет на лекции Румянцев, намекая в том числе и на СС*. — А нам нужно хорошее зажаренное мясо, отличный бифштекс! Единственная правильная идеология — это национал-социализм. Мы радикальны, жестоки, кого-то пугаем, но наша цель ясна — власть в стране!»

Лекцию Румянцева слушает коренастый молодой человек по кличке Малюта. Он недавно переехал в Москву из Белоруссии, где был одним из лидеров местного отделения фашистской организации «Русское национальное единство»*. К тридцати годам у него биография авантюриста: два курса школы КГБ в качестве вольного слушателя, рэкет минских рынков и любовь к военному туризму — рассказывает московским знакомым, что бывал в Чечне и Югославии. Ходят слухи, что на родине он причастен к убийствам, но каким — никто толком не знает. На новом месте Малюта организует хардбольные тренировки для студентов МАИ (пейнтбол с пневматическим оружием. — Прим. Baza). У него свой «патриотический клуб», мутные друзья-бизнесмены, связанные с обналичкой и чёрным риелторством, амбиции на рэкет рынков и ритуальный бизнес. Чтобы заработать, он возит в Москву бригады земляков. Гастарбайтеры-белорусы делают ремонты. Но Малюта мечтает о большем. Обстановка в стране отлично подходит для того, чтобы заниматься не только криминалом, но и политикой, а у Малюты нет для этого самого главного — собственной организации.

Плейбой национал-социализма

В 2004 году Тесак считается модным пропагандистом среди ультраправых. Ещё год назад он мелькал в телепередачах за спиной Буса и с радостью давал интервью бесплатно. Теперь берёт за съёмки не меньше двух сотен долларов. Им, конечно, интересуются в параллельно растущем НСО*: «Хорошо бы его притянуть». В это время деятельность НСО* сводится к акциям вроде «Россия, проснись»: группа вооружённых хардбольными автоматами бонов пробирается на какой-то завод в Подмосковье, чтобы оставить на территории надпись «Россия, проснись!».

В это время у Тесака, который пытается совмещать наёмную работу в строительной фирме и развитие медиапроекта «Формат-18»*, наконец появляется нормальный доход. На него выходит спонсор. «Написал чувак, типа хочу вам задонатить. Музыку купить. Те десять долларов, — вспоминает один из участников “Формата”*, — это первые и единственные деньги, что мы смогли заработать на продаже музыки». «Формат»* к тому моменту существует уже несколько месяцев, но это первое подобное предложение. Сайт предлагает музыкальные альбомы — 700 мегабайт правой музыки за 6 евро. Спонсор готов на большее — сотрудничество. Тесак доволен: редкими телесюжетами сыт не будешь, и ради дополнительного заработка он даже ходит сдавать кровь — так часто, что к тому моменту он почётный донор России. Спонсор — близкий к ультраправым бизнесмен по кличке Сёрфер. Он утверждает, что сделал состояние, профессионально обыгрывая казино. Предлагает Тесаку научиться считать карты. Сёрферу, которого слишком хорошо знают в лицо во всех игорных домах Москвы, нужны там умелые руки. Тесак ненавидит свою работу и принимает предложение. Вскоре вечера он будет проводить в московских казино, выигрываю за вечер по пятьсот, а то и по тысяче долларов.

Слишком темно для съемки

Всё это время Тесак продолжает убивать. Разругавшись с тусовкой Буса, он продолжает дело со старыми друзьями — Дедом, Ромео, Шульцем и уже испытанным Костылем. В октябре 2004 года они ждут в лесу на севере Подмосковья, недалеко от города Талдома. Скинхед по кличке Потап везёт им проститутку. «Он это предложил, — рассказывает Тесак в своих показаниях, — я согласился, потому что, во-первых, он настаивал, во-вторых, проституция противоречит идеологии национал-социализма. Мы прошли [от станции] вдоль шоссе метров сто или двести, нашли вроде место. С собой была сапёрная лопатка и топор. [Потап] позвонил, сказал, что везёт, но сказал, что негритянки не было, везёт какую-то азиатку. Я вышел его встретить на дорогу, было темно. У неё были чёрные волосы длинные. Глаза сильно накрашены тёмным, небольшого роста, в тёмной дублёнке. Она испугалась, но уже не стала никуда убегать. Я успокоил её, сказал, что так быстрее. Зашли в лес, метров, может быть, тридцать от дороги. Там уже была выкопана могила. Там [Потап] сказал ей раздеться. Она испугалась очень сильно, тряслась, но, видимо, решила, что её изнасиловать хотят, но никто её не насиловал. Там у меня с собой фотоаппарат был. Я сказал, что сейчас видео будем снимать. Было темно и снимать было нельзя. После этого ей [Потап] сказал встать на колени. Она встала, ну, думала, сейчас насиловать будут. [Потап] отрубил ей голову с одного удара».

Спустя несколько недель происходит ещё одно убийство — на станции Часцовская. Берут и инвестора «Формата»*, Серфера. Он настаивает на участии в акциях — хочет попробовать себя. Армянина, которого подкараулили в электричке, несколько раз бьют ножом, он плачет перед смертью. Голову рубит Шульц, могила уже вырыта. Тесак снимает, но выложить ролик в итоге не решается.

Ещё через год на даче Тесака по «феназепамовой» схеме убивают двух мигрантов. Участвуют те же: Серфер, Шульц, Ромео. Дед привозит мигрантов — их снова находят на «бирже» на Ярославке и привозят под предлогом работы, усыпляют чаем. Убивает Ромео — отрубает головы, а потом уходит жечь костёр с отрешённым видом. Когда их уже закапывают в яму, он бросается туда с сапёрной лопаткой — и рубит им ноги, руки. «Я не знаю, зачем он это делал, может быть, почувствовал вкус крови», — объяснит потом Тесак в показаниях. Ручку топора друзья распиливают на части — чтобы каждый сделал себе амулет.

Большие и маленькие члены

В середине 2006 года Малюта и Румянцев бредут по Красной пл