Книга "Человек с рублем"
Михаил Ходорковский, Леонид Невзлин, 1992 г.
***
Часть VIII. Будет ли рубль эмблемой любви
(наедине с диктофоном)
Нас запугивают тем, что мы из крупнейшей индустриальной державы можем превратиться в аграрное государство. Да к этому стремиться надо! У аграрной страны снимается масса проблем, в первую очередь, экологических. У нас индустриализация довела до того, что во многих регионах без противогаза на улице не появиться, каждый четвертый болен раком, так канцерогенна атмосфера. Мы привыкли играть словами: аграрный придаток индустриально развитых держав. Можно ставить вопрос и иначе: индустриальный придаток аграрных держав. У аграрных стран куда больше шансов на выживание! И – надо еще посчитать, что выгоднее: быть аграрниками или индустриалами. У сельского жителя куда меньше расходы на здравоохранение.
* * *
Если сотрудник МЕНАТЕПа поедет куда-то за границу, возьмет с собой сырокопченую колбасу, хлеб, сахар, маргарин и будет там питаться этим, не пользуясь гостиничными услугами, если он остановится в десятиразрядной гостинице, дескать, надо экономить деньги и все прочее, он вернется домой уже не сотрудником МЕНАТЕПа. Экономь на чем угодно, не давай затоптать имя фирмы.
Если приехал какой-то зарубежный гость, ты устраиваешь прием и будешь угощать его килькой в томатном соусе, – ты ставишь себя вне МЕНАТЕПа. К реноме фирмы мы относимся очень внимательно.
* * *
По сути дела – мы оба изменники своего класса. Мы изменники дела рабочих и крестьян, но мы за то, чтобы рабочие и крестьяне жили хорошо. И тога изменника в данном случае нас не тяготит. Она только радует. Хотя это и пугает наших родителей.
* * *
Бедность вбивалась в нас и постановлениями Госкомитета по ценам, которые ошарашивали сведущих людей. Почему проститутки в Тольятти отдавались за колготки? Весь мир дивился: цена колготкам равна цене десяти коробков спичек. Вот отсюда и идет соответствующая молва, что советские проститутки самые дешевые в мире.
* * *
Наши отношения с властями? Еще несколько месяцев назад мы считали за благо власть, которая бы не мешала нам, предпринимателям. В этом отношении идеальным правителем был М. Горбачев. На том этапе нашего развития этого было достаточно. Теперь, когда предпринимательский класс набрал силу и процесс этот остановить уже невозможно, меняется и наше отношение к власти. Нейтралитета по отношению к нам уже недостаточно. Необходима реализация принципа: кто платит, тот и заказывает музыку. Принципа, получившего права гражданства в так называемом цивилизованном мире.
Структуры власти функционируют на деньги налогоплательщика. Те, кто за чертой бедности, кто освобожден от налогов, власть не содержат. Они находятся – будем называть вещи своими именами – на иждивении у предпринимателей, бизнесменов. Беднота только выиграет, если правительство будет в своей деятельности руководствоваться интересами среднего предпринимателя, от которого поступает основная масса налоговых поступлений. Чем увереннее чувствует себя средний предприниматель, тем социально защищеннее тот, кто сегодня – пока! – за чертой бедности.
Мы не сдвинемся с мертвой точки, пока не произойдет перелома в общественном сознании, что именно предпринимательское сословие выходит на арену власти, становится правящим, что только от него зависит, появится ли в стране, наконец, неподкупное, независимое правительство.
До семнадцатого года в России были неподкупные, независимые правители (взяточники в их рядах – исключения, подтверждающие правило). Многие были столь обеспечены, что материальная сторона дела их не интересовала, их влекла политика сама по себе: политика как способ самовыражения, реализация своих возможностей, наконец, удовлетворение собственного тщеславия. Они работали за идею, а не за зарплату.
Советская власть привилегиями накинула на всю номенклатуру сверху донизу хомут независимости. Стоило кому-то зашагать не в ногу, как он сразу же выпадал из руководящей обоймы. Даже если никто из сталинских и других министров и не брал подношений, все равно он был подкуплен системой привилегий, вне которой функционировать не мог.
В большую политику на Западе идут, как правило, люди обеспеченные, для кого зарплата перестает играть решающую роль, кому политика интересна сама по себе. Идут сознательно, зная, что потеряют в доходах. И в России сейчас немало предпринимателей, для которых министерская зарплата не играет никакой роли, которые смогут работать не за страх, а за совесть. Они имеют столько, что их невозможно подкупить, они независимы, заработали и право и возможность проявить себя в политической сфере, куда идут не дилетантами, а профессионалами: подняв Дело, они в состоянии поднять и государство. По натуре и складу характера, по природным данным – они созидатели. Вполне возможно, что они не ахти какие ораторы, не все будут смотреться на трибуне. Этот минус на фоне профессиональных говорунов в конечном итоге обернется огромным плюсом. Будет расти армия работодателей, а вместе с нею и армия зарабатывающих по труду, по способностям.
Каким быть правительству и кому быть в правительстве, станет определять налогоплательщик. Из группы претендентов, неподкупных и независимых, путем голосования он изберет тех, чьи политические интересы будут в гармонии с его деловыми интересами. Чем больше Дела, тем больше сбор от налогов, тем больше ассигнований на социальные нужды. Правительство, служащее интересам предпринимателей, оказывается, в конечном итоге, правительством народа и для народа. От того, что глава правительства богат, выигрывает и беднота. Буш, Тэтчер, Миттеран, Коль и другие лидеры, как прошлого, так и настоящего, были независимы, потому что богаты. Знаменательно, что за них голосовал и самый бедный избиратель!
Нам, предпринимателям, не нужно купленное правительство. Мы будем способствовать тому, чтобы путем демократических выборов к власти пришли те, чьи независимые интересы совпадают с нашими устремлениями. Такую власть мы будем и поддерживать и финансировать. Не справится – последуют соответствующие шаги, направленные на то, чтобы у власти были сторонники предпринимательства.
* * *
Встретились с предпринимателем-провинциалом. Беседа не получилась. Для него номерок в гостинице «Россия» в центре Москвы предел мечтаний. Гостиница «Россия», с точки зрения тех, кто знает пятизвездные отели, – это постоялый двор, конюшня. Для кого гостиница «Россия» – роскошь, тому в предпринимательстве пока делать нечего.
* * *
Что сейчас дает должность? Прежде всего, право на вымогательство. Потому что, оказывается, даже у самой мелкой сошки столько прав, что она в состоянии прихлопнуть любой могучий организм. И это на самом деле так. Возьмите, допустим, ветеринарную службу, возьмите санслужбу или таких бандитов с большой дороги, как пожарные. Это такое поле для грабежа, профессиональное, поставленное на выверенную основу, когда тебя запирают в угол... и единственный способ выйти из угла – кинуть денежку. И чем меньше у человека зарплата, тем, оказывается, у него больше, как это ни парадоксально, прав на вымогательство. Собственно, минимальность оплаты как раз заложена в право на вымогательство.
* * *
Старый писатель, ярый защитник большевистской системы, прознал, что его сын продает щенков редкостной породы собак – бультерьеров – щеночек за десять тысяч. Отец был на грани инфаркта: как, какая-то сучка приносит столько, сколько он получил гонорара за свою книгу, на которую угрохал шесть лет! Начал писать жалобу. Да спохватился, занедужил. Некуда жаловаться на такую вопиющую несправедливость...
* * *
Как мы не даем самоуспокоиться сотрудникам? Привыкание к стабильности, неизменности своего положения – губительно. МЕНАТЕП – это подобие стайерского забега с выбыванием. Пробежал круг, пришел последним – все, до свидания. Этой, казалось бы, жестокой, немилосердной системой мы все время запускаем сотрудникам ежа под рубаху. Останется тот, кто самый нужный. Тот, у кого самый большой доход, самая 6ольшая прибыль. Принес прибыль, минимальную, по сравнению с другими? Уступите, пожалуйста, свое место тому, кто на вашем же месте принесет большую прибыль. Эксплуатация? Не знаем. С КЗоТом это не особенно согласуется.
КЗоТ, который направлен на защиту трудящихся, по сути своей направлен на защиту тех, кто приходит последним. Надо быть просто плохим руководителем, чтобы из субъективных соображений отказаться от хорошего работника. У нас своего рода – соревнование на выживаемость.
Было бы ошибкой считать, что дамоклов меч увольнения висит столько над рядовыми. Для каждого есть шкала: будьте добры, сделайте столько-то. Ухудшились показатели – будьте добры, подвиньтесь. Занимаете руководящую должность – опускайтесь ниже или расставайтесь с нами. Сотрудники знают: КЗоТ здесь не защитит, потому что, в конце концов у любого, даже маломальского администратора всегда достанет сил за неделю-полторы сделать сотруднику два выговора, и потом уже никакой суд его не защитит.
* * *
В Англии, если в квартире протекает кран, и водопроводчик не занялся им больше, чем через час после оповещения, он должен платить убытки за нерациональное использование воды.
* * *
В кино культ чего угодно, только не нищеты. Зритель любит фильмы, где богатые, где удачливые, где роскошная, приятная жизнь. Хоть на экране посмотреть и посопереживать богатым!
* * *
Да, у нас власть несовершенного вида. И открыть дорогу к богатству, изобилию можно простым путем – делать все наоборот, не так, как делала эта власть. Мы платим за лечение, Запад платит за то, чтобы не заболел – или выздоровел.
К краху нас привела философия непритязательности. Нет вилок – можно есть ложками, нет ложек – можно есть пригоршней, нет тарелок – можно есть и из горшка. Это все психология алкоголика, который на троих согласен потреблять в любом месте и из любой емкости: предел непритязательности!
* * *
Выкорчевывать извечный русский «авосизм» придется очень долго.
* * *
Бесплатность услуг была для нас разорительна.
Какая разница между нами и Сбербанком? Сила Сбербанка в печатном станке, наша – в недвижимости, которая является залогом того, что мы не обманем своих акционеров.
* * *
Как жили руководители нашей промышленности, командармы производства? Вспомним фильм «Частная жизнь». Показан главный герой – директор, судя по всему, не малого предприятия, ворочал сотнями миллионов. Пахал крепко. Выходит на пенсию и интересуется: а вообще на сберкнижке что-то есть или нет? Оказалось, если память не изменяет, – 1200 рублей! По нынешним временам это совсем смехотворная цифра. Если бы он жил на Западе, имел бы коттедж, прислугу, дом в одной части света, во второй, третьей. И отдача, вероятно, от него была бы гораздо больше. А здесь, смотрите, он сразу сравнялся с париями общества. Новый директор приглашает его к себе и говорит: «Пришлю машину». Да на Западе любой рабочий средней квалификации имеет такую же машину! А здесь генерал, опытнейший, талантливейший, интересный, вынужден узнавать, что такое езда в общественном транспорте.
Он боролся за крутую идею социализма, тратил массу энергии, сил, опыта, знаний, чтобы лбом прошибить дверь, в которую, собственно, надо было вставить ключ и открыть. Но ключа у него не было.
* * *
Много ли человеку надо? Как доказал еще Лев Толстой, надо ему сажень земли – для могилы. Но ни один человек этого не знает, ему хочется очень многого, и это – замечательно, иначе жизнь станет бессмысленной и прекратится. Человек запрограммирован природой не удовлетворяться достигнутым. Американскому миллиардеру и получающему пособие по безработице достаточно трех тысяч калорий в день, ни один богач не ест в три горла, не является прожигателем жизни, на светские приемы и рауты, до которых так охоча пресса, тратит по графе «расходы на рекламу», траты на это, по сравнению с оборотным капиталом, – мизерны. У обывателя возникает вопрос: зачем же работать, если и того, что есть, не проесть – не пропить?
Этот вопрос мы вправе задать себе. Как говорится на Руси, на черный день вполне хватит, особенно при нашей-то неприхотливости. Зачем? Да мы же только-только начали жить, получили долгожданную Свободу, у нас развязаны руки, мы получили возможность для самовыражения и самоутверждения, реализовать свои способности, потягаться с сильными мира сего и по ту сторону океана! У денег есть замечательное свойство: их всегда не хватает для реализации всего задуманного – есть для чего ж и т ь! И – в нас же поверили наши акционеры, многие вложили в нас последние средства, мы для них – соломинка для утопающего, без нас они – никуда или в никуда.
* * *
Стоило Михаилу Жванецкому порадоваться у телеэкрана, что в стране появляется все больше машин иномарок, как тут же последовал в одной из газет разнос: нашел чему радоваться! У нас валютные расходы не покрывают и половины нужного нам количества импортных лекарств, вот если бы толстосумы жили поскромнее, не транжирили валюту на роскошные средства передвижения, а отдали бы ее на лекарства!.. А дальше – знакомая песня из репертуара «Делить и уравнивать». Потому что – сначала о родине, а потом о себе.
Когда человек заботится, в первую очередь, обо всех, он обворовывает себя и своих близких, потому что забота о себе – не получается. Забот общества – не дожидаются. Тот, кто думает прежде о себе, – думает и об обществе, освобождает его от крохи забот. Думай о себе – выиграет общество. США по числу громких слов, приходящихся на душу населения, остались от нас далеко позади. Но – давайте абсолютно честно – американцы несравненно патриотичнее нас: они не опустились до протянутой руки за гуманитарной подачкой.
* * *
Непостижимо, почему мы сначала все отрицаем, чтобы потом признать? Подвергли осмеянию Книгу Гиннеса – и завели советскую. Издевались над телефоном доверия – и пришли к осознанию его необходимости. Как только могли, измывались над конкурсами красоты – и расплодили их в невероятном количестве. Оказалось, все, над чем измывались, не просто выгодно, а необходимо обществу. Где же та Система, что заставит сразу поумнеть, научит видеть Выгоду?
* * *
Развеселил телефонный звонок от коллеги-воротилы:
– У вас работает … ? – назвали премилую нашу сотрудницу
– Да.
– Вы ей доверяете?
– Иначе она у нас не работала бы. А чем, собственно, вызван интерес? Что-нибудь не так?
– Все так, даже лучше. Сначала не поверил, теперь все встало на свое место. Мы с ней разговорились на одной презентации, я поинтересовался, что делается в МЕНАТЕПе. Она мне и призналась: «О том, что планируется и делается, сама узнаю из газет, настолько у нас все службы сами по себе. Ходорковский – сущий зверь, выгоняет даже по подозрению в разглашении коммерческой тайны». Расскажу сегодня об этом на директорате, пусть наши мотают на ус. КГБ по сравнению с вами – детсад. Честное слово, завидую.
Похвала, что скрывать, приятна, но не настолько, чтобы мы позволили себе расслабиться: бдительность – тоже оружие, ведущее к богатству.
* * *
СССР был страной заказов. Создавались книги на заказанную тему, была система госзаказов в кино и на телевидении: осветить то-то и так-то. Памятник – госзаказ. Мнение по тому или иному поводу – тоже госзаказ. Все, кто не вписывался в эту продуманную систему продавания мозгов, попадали в диссиденты, внешние или внутренние. Огромные деньги тратились на то, чтобы освободить страну от талантов и обезденежить ее.
* * *
Только-только мы начали писать о нашем отношении к меценатству – в январе 1992 года по «Маяку» выступает в передаче «Полевая почта» кинорежиссер Игорь Иосифович Николаев со стенаниями: приступил к съемкам фильма «Генерал Горбатов», а средств нет, съемки под угрозой срыва. Вопрос участливого интервьюера: «Почему не обратитесь к предпринимателям?» Ответ стоит того, чтобы его привести: «Все эти там «МММ», МЕНАТЕПы – это жучки, одержимые одним – нахапать. Им нет никакого дела до отечественной истории, до генерала Горбатова».
Нам представлялось, что кинорежиссер – профессия интеллигентов. Очевидно, в данном случае имеем дело с исключением. Только интеллигенты знают, что в доброе старое время за «жучков» швыряли в лицо перчатку. Кстати, мы не претендуем на детальное знание столь сложной фигуры, как генерал Горбатов, но кое-что читали, знаем. Так, командарм Горбатов, как никто другой планировал и тщательно продумывал свои операции. Начинал их только после того, как был уверен, что все тылы обеспечены, его никто, даже Сталин и Жуков, не мог принудить поступить иначе. Вину за свои промахи никогда не перекладывал на чьи-то плечи.
Беседовали мы с одним крупным военачальником, учеником генерала Горбатова. Тот признался: «Если я чего и добился в жизни – то спасибо Александру Васильевичу. Приказал мне никогда и ни при каких обстоятельствах не лезть в воду, не разузнав броду». А если кинорежиссер Николаев решится снимать на Марсе? Опять МЕНАТЕП будет виноват, что проект сорвется?
* * *
«Красный червонец – эмблема печали, доллар зеленый – эмблема любви». Ничего, придет время, станет и червонец эмблемой любви.
* * *
На котурны поднимался так называемый человек труда. Звонкая повесть маститого писателя носила громкое название: «Я – сын трудового народа». Предприниматель, благодаря которому народ и поился и кормился, – к народу имеет хоть какое-то отношение? Он, без которого народ никуда, он, машина прогресса, он – не народ? Он не человек труда? Его работа – не труд? Тогда как же ее назвать? Делать людей богаче – труд, и еще какой!
* * *
У многих, даже очень больших писателей короткая память. Дюма-отец, Бальзак, Чехов, Достоевский не жалели самых бранных слов в адрес своих издателей: они и кровососы, в скупердяи. Интересно, а где бы были те же писатели без этих издателей, которые, между прочим, рисковали своими капиталами, поддерживали гениев в самые трудные минуты? Не стимулируй предприниматели авторов хотя бы и мизерно, смогли ли бы писатели творить? Возможно, условия договоров были и кабальными. Тем самым издатели подвигали авторов на работу, на создание шедевров. Великий жизнелюб Дюма-отец жил в кредит, отдавал долги писательством. Будь он при деньгах, вполне возможно, он не стал бы столь напряженно работать. Богатый И.А.Гончаров написал куда меньше, чем бедняк Ф. М. Достоевский, которого каждодневно подстегивала нужда. Выходит, так называемые «кровососы и скупердяи» внесли свой вклад в сокровищницу мировой культуры?!
* * *
Малыш считает: «Раз, два, три...» – «А дальше?» – «А дальше – много!» Иные из госдеятелей на том же уровне, считать так и не научились, то, что больше трех, для них по разряду «много». А ворочают миллиардами, которые летят – в трубу. Миллиарды жалеть нечего: их много, тем более не свои, а государственные.
* * *
Интересно, а все-таки, во сколько обошлась народу сама идея Советской власти? Сколько (в рублях!) потерял каждый отдельно взятый гражданин? А может, чтобы не будоражить народ фантастической цифрой потерь, лучше ее и не выводить? Она же все равно невосполнима.
Нужны ежегодные публикации о себестоимости власти на всех уровнях сверху донизу. Сальдо с плюсом – оставайтесь. Сальдо с минусом – выводы соответствующие, как говаривали в недавнее время, организационные, укрепление руководства.
* * *
В двадцатых годах популярны были песенки, в содержание которых не вдумывались, а – напрасно. Их авторы были или гроссмейстерами конспирации или же сами не понимали, что же они создают.
Наш паровоз, вперед лети.
В коммуне остановка.
Другого нет у нас пути,
В руках у нас винтовка.
Винтовкой собирались строить коммунизм или с винтовкой? Ну и ну...
* * *
МЕНАТЕП первым в стране создал клуб акционеров с правами юридического лица. Одна из первоочередных задач – создание культа акционера. Без культа акционера не быть культу богатства.
* * *
СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ПРЕССА:
«Говорят, что дельцы новой экономики все активнее проникают в российское правительство. К примеру, по слухам, глава МЕНАТЕПа Ходорковский стал чуть ли не министром... Так ли это?
С. Шульга, Ростовская обл.
С этим вопросом мы обратились к председателю Совета директоров МФО МЕНАТЕП М. Ходорковскому, и вот что он рассказал:
– Мы разработали инвестиционную программу под названием «Весенние действия», направленную на привлечение негосударственных средств в развитие топливно-энергетического комплекса. На первом этапе ее 3-7 млрд. руб. наших вкладчиков в течение этого года будут вложены в ряд оборонных предприятий, переходящих на выпуск оборудования для нефтяной промышленности, в строительство для нефтяников жилья в Подмосковье, пойдут на акционирование нефтяных месторождений и т. д. Вообще же мы надеемся привлечь для этого около 50 млрд.
Программа была представлена правительству России и одобрена, а меня назначили председателем Инвестиционного фонда содействия топливно-энергетической промышленности с правами заместителя министра топлива и энергетики России. Зачем мне понадобился такой «довесок» в виде государственной должности? Зато теперь я могу буквально «вызвать на ковер» к себе или министру любого чиновника отрасли, бойкотирующего инвестиционную деятельность фонда.
ОТ РЕДАКЦИИ. Как нам стало известно, в правительстве России на должность консультанта по «паблик рилейшнз» (искусство взаимоотношений между государственными и общественными структурами) назначен еще один сотрудник МЕНАТЕПа – бывший руководитель пресс-службы В. Сурков».
(«Аргументы и факты» № 14,1992 г.)
IX. БЕДНОСТЬ, ВПЕРЕД!
ВЛАСТЬ И НАД СЛОВОМ
Советская власть – явление уникальное – стремилась командовать не только временем («Время, вперед!» – так назывался роман-символ тридцатых гадов, одобренный на самом высоком верху), но и словарным запасом русского языка. Были слова-любимчики власти («террор», «расстрел», «обобществление», «конфискация»), были и слова-«пасынки». К ним относилось даже такое, казалось бы, распространенное, как «аванс». «Краткий экономический словарь» образца 1958 года (М., Политиздат, с. 4) определяет аванс как «денежную сумму для оплаты предстоящих расходов, выданную вперед. В СССР в связи с отменой коммерческого кредитования государственным организациям, как правило, воспрещено выдавать авансы друг другу».
Это было каких-то тридцать с небольшим лет назад – и уже воспринимается анахронизмом. Тогда же утверждалось, что «акционерное общество – это форма господства монополистического капитала», что... – много что утверждалось и все из того же, архаичного ряда.
Привлек нас словарь не тем, что в нем есть, а больше тем, чего в нем нет.
СЛОВА-СИРОТЫ
Краткий экономический словарь – скопище самых разнообразных сведений обо всем, связанном с экономикой. Увы, не нашлось в нем места для расшифровки таких понятий, как БОГАТСТВО, ОБОГАЩЕНИЕ, слова эти попали в разряд даже не пасынков, а сирот. Ученых-экономистов из числа авторов (а среди них и О. Т. Богомолов, А. И. Ноткин) заставили делать вид, что слова эти с экономикой никоим образом не связаны.
Лозунг «Обогащайтесь!», выдвинутый Н. И. Бухариным в конце двадцатых годов и обращенный преимущественно к крестьянам, поверг Сталина в ярость и был предан анафеме вместе с Бухариным. Вот и исчезли эти два слова из обращения, а если и употреблялись, то только с прилагательными – «общенародное богатство», «общенародное обогащение».
Нет в словаре упоминания и об УРОВНЕ ЖИЗНИ, иначе пришлось бы давать ответ на такой вопрос: почему уровень жизни ТАМ и ЗДЕСЬ столь несопоставим? Ведь и там и здесь – прибыль (прибыль при социализме, по определению авторов, «ничего общего не имеет с капиталистической прибылью и с ее грязными источниками», с. 259), тем более на одной шестой земного шара прибыль столь стерилизованная – по-че-му? Тем более что на Западе работник жесточайше эксплуатируется капитализмом, а при социализме только и озабочен тем, чтобы как можно больше дать в общественную казну!
ПТИЦА СЧАСТЬЯ ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ
Вопросы, вопросы, вопросы – отнюдь не риторические. Все возжаждали перемен, всем надоело жить воспоминаниями (дореволюционными) и обещаниями птицы счастья завтрашнего дня. Не будет ровным счетом НИ-ЧЕ-ГО, все начинания так и останутся прожектами, если мы не придем к осознанию того, что дорога к светлому будущему ведет через обогащение каждого отдельно взятого индивидуума, через богатство как норму бытия.
Мы долгонько рассматривали труд только как мерило общественного богатства, совершенно игнорируя его как источник личного обогащения, пресекая, при помощи соответствующих статей Уголовного кодекса, саму мысль об этом: раскулачиванье и конфискация довлели над каждым, кого не устраивал усредненный, то есть нищенский образ жизни. Зато «каждый получает количество предметов потребления в соответствии с количеством и качеством затраченного им труда. Личная материальная заинтересованность трудящегося в росте и совершенствовании производства играет большую роль в развитии социализма». Социализм, он, конечно, развивался, а обещался еще и коммунизм, при котором «…люди будут трудиться ПО ПРИВЫЧКЕ (выделено нами. – Авт.), без расчета на вознаграждение», «по сознательному (перешедшему в привычку) отношению к необходимости труда на общую пользу». (В. И. Ленин, т. 30, с. 482).
ПАКОСТНИЧЕСТВО ПО-ЛЕНИНСКИ
Последнее утверждение «вождя мирового пролетариата», мягко говоря, не совсем этично. Берем на себя смелость утверждать, что он сам не верил в сознательность такого резкого изменения отношения к труду: с работы на себя к работе только на общую пользу, тем самым – вроде бы и на себя тоже, как частицу общего. Сознательность перехода из одного состояния в качественно новое – категория воспитательная, требовавшая мер, прежде всего, убеждения.
Ленин говорил много и о пользе и необходимости убеждения. Убеждение должно было идти по простому пути: производитель материальных благ получал возможность САМОМУ удостовериться, что труд на общую пользу несравненно ВЫГОДНЕЕ труда только на себя. Да случись так – само собой, из внутренней потребности произошло бы обобществление личного имущества – объединение в артель, колхоз, коммуну. Без такой конкретики все рассуждения о преимуществе труда на общую пользу над трудом на себя не стоили и ломаного гроша.
Ленин так не считал. Для доказательства своей правоты он пошел на запрещенный прием: воспользовался властью премьер-министра.
25 октября семнадцатого года наука убеждать была начисто забыта, ее место заняла НАУКА ПРИНУЖДАТЬ. Частная собственность поставлена вне закона. В феврале 1992 года достоянием гласности стал такой факт («Комсомольская» правда», 12.02.92): в октябре 1918 года Ленин ставит вопрос «ОБ УНИЧТОЖЕНИИ ДОКУМЕНТОВ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ». С этой целью приказывает все нотариальные акты тайно, безо всяких постановлений «ПРЕВРАТИТЬ В БУМАЖНУЮ МАССУ», рекомендуя «технически это изучить заранее». Далеко вперед зрил всенародный заступник: в случае поражения большевиков (выходит, он сам не верил в надежность власти собственного изобретения?) никто долго бы не смог разобраться и доказать, что кому принадлежит. Этакая, пишет «Комсомолка», мелкая пакость классовому врагу.
Пакостников такого масштаба история, пожалуй, еще не знавала.
ОСОЗНАНИЕ ПРИНУЖДЕНИЕМ
Слова Ленина о сознательном, перешедшем в привычку отношении к необходимости труда на общую пользу были очередным фарисейством. Какая и откуда может быть сознательность выбора, если исчез сам выбор. Частная собственность, а вместе с нею и возможность труда лично на себя признана антизаконной. Хочешь жить – трудись на общую пользу, вот и вся свобода выбора. И уж тогда стопроцентная гарантия, что ты осознаешь необходимость труда на общую пользу. Если станешь сомневаться – за-ста-вим! ПРИНУДИТЕЛЬНАЯ СОЗНАТЕЛЬНОСТЬ стала неотъемлемым элементом теории и практики управления всеми социальными процессами в стране победившего социализма. Фундамент заложил Ленин.
ТО ПИСАЛОСЬ НЕДАВНО, ТО ПИСАЛОСЬ ДАВНО
В 1958 году утверждалось, что «организация труда при капитализме держится на страхе трудящихся перед голодом, вынуждая их продавать свою рабочую силу капиталистам. Поэтому труд рабочего при капитализме выступает фактически как подневольная обязанность наемных рабов».
Прямо-таки удивительно, почему же эти наемные капиталистические рабы трудились гораздо производительнее, чем многомиллионная армия ударников социалистического труда, почему рабский уровень жизни был столь высок, что правду о нем полагалось скрывать под грифом «совершенно секретно»? Почему это у нас столько кандидатских и докторских диссертаций о капитализме защищалось на закрытых заседаниях ученых советов, а чтобы получить возможность ознакомиться с ними и узнать мнение авторов о современном капитализме, требуется допуск? Иностранцы-то все о себе знают, значит, нам невыгодна, страшна правда о них? Уж не потому ли, что наведет на ненужные сопоставления? Наверное, так оно и есть.
Мы прятали правду об образе жизни, направленном на личное обогащение, мы прятали правду о строе, где богатство – личное! – считается нормой бытия, где государство поощряет стремление зарабатывать, чтобы разбогатеть, где лозунг «ОБОГАЩАЙТЕСЬ!» есть краеугольный камень государственной политики, поддерживаемый ВСЕМ НАРОДОМ, который мы выдавали за скопище наемных рабов.
Убеждение, что только ЛИЧНАЯ заинтересованность в ЛИЧНОМ ОБОГАЩЕНИИ способна вывести нашу страну из тупика, что БОГАТСТВО было, есть и будет НОРМОЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГОБЫТИЯ, и подвигло нас на написание этой книги.
ПОСЛЕ ДРАКИ
В процессе работы над книгой, по мере изучения источников нами все сильнее овладевало бешенство. Понимаем, что состояние это не из приятных, но избавиться от него мы просто не могли, хотя и понимали, что гнев наш бесперспективен, из категории тех, что после драки...
Гнев – на реализаторов идеи «разрушить весь мир насилья до основанья». Рушили все, не глядя, выдирали с корнями, такое ощущение, что у разрушителей не было ни одной извилины. Рушили, словно одержимые одним – перевыполнить план по низведению абсолютно всего – до основания. Старательно уничтожали хоть малейшую возможность разбогатеть. Волком хочется выть от такой старательности.
C МАЛЫХ ЛЕТ – В КОММЕРЦИЮ
До семнадцатого в России, как и во всем цивилизованном мире, существовала целостная система коммерческого образования, необходимость которого диктовалась ускоренным процессом промышленного, а значит, и торгового развития. Корни ее уходили в глубь времен.
Еще в 1772 году промышленный магнат П. А. Демидов пожертвовал 205 тысяч рублей на коммерческое воспитательное училище в Москве, которое готовило бухгалтеров, контролеров, приказчиков для торговых контор, фабрик. Профессия выбиралась на всю жизнь, принимали – ДЕСЯТИЛЕТНИХ сыновей купцов, мещан. Восемь лет за партой – и в путь по волнам коммерции.
Кроме общеобразовательных предметов и иностранных языков, изучали коммерческую арифметику, техническую химию, товароведение, бухгалтерию, законоведение, политэкономию, корреспонденцию (делопроизводство), историю торговли, коммерческую географию, иностранные языки. Не забывались и древнегреческий, латынь, древнееврейский.
Выпускникам присваивалось звание личного почетного гражданина, а детям дворян и чиновников, при поступлении на госслужбу, – чин четырнадцатого класса – коллежский регистратор.
Окончившим с отличием присваивалось звание кандидата коммерции. В Рижском коммерческом училище преподавались, помимо прочих дисциплин, коммерческая статистика, конторское дело и счетоводство, энциклопедическая химия, торговое, вексельное и морское право, товароведение, энциклопедическая физика. Вот как готовились коммерсанты, специалисты по профессии, в семнадцатом году попавшей фактически в ранг антисоветских, т. с. запретных,
СУДЫ ЛЮБВИ, СУДЫ КОММЕРЦИИ
О, доброе старое время, чего ты только не знало! Ты легализовало даже суды любви, а не только суд присяжных, суд общества офицеров, суды промышленные (для решения споров, возникающих между промышленниками и их рабочими или учениками), суды словесные, коммерческие. Последние, естественно, нас заинтересовали больше всего, потому что у нас пока правовой беспредел, суды, как и арбитраж, перегружены.
На Руси первое упоминание о так называемых особых судах для торгового люда относится к 1135 году.
Коммерческим признавался лишь суд для решения дел, возникающих из торговых сношений, независимо от принадлежности лица к торговому или иному сословию. Тяжбы решались даже на сенатском уровне: сенат являлся высшей апелляционной инстанцией. Коммерческие суды стояли на защите законности.
Российское богатство возникло не на пустом месте. «...Московские государи издавна отличались бережливостью и расчетливостью». «Иоанн III приказывал брать назад шкуры баранов, отпускавшихся на содержание иностранных послов» (Ключевский В. О. Сказания иностранцев о Московском государстве. М., Прометей, 1991 г., с, 119).
СОЛОМЕННЫЕ КУБКИ
Иностранцы считали – и не без оснований – что у московских государей огромные богатства. Со ссылками на источники Ключевский делает вывод: московские государи собирали все золото и серебро, привозимое в государство из-за границы, и не позволяли вывозить его, кроме немногих случаев; даже у послов своих, ездивших за границу, они отбирали серебряные и золотые вещи, полученные послами в подарок от иностранных государей. Первый правитель отлично распоряжался домашним хозяйством, не пренебрегая ничем, продавая даже мякину и солому; на аирах при дворе подавались напитки в больших кубках, золотых и серебряных, называемых соломенными, то есть сделанными на деньги, вырученные от продажи соломы.
ПАЛКОЙ ЗА РАСТОЧИТЕЛЬСТВО
Иностранцы дивились множеству всякой утвари, дорогих и красивых одежд, находившихся в царских кладовых. Многие из этих одежд предназначались только для выдачи, а прокат, за известную плату, придворным вельможам, когда последние хотели получше нарядиться по случаю какого-нибудь торжества. Если по возвращении одежды она оказывалась хоть немного запятнанной, бравший ее вельможа должен был заплатить деньги по оценке и даже подвергнуться телесному наказанию, чтобы впредь быть аккуратнее. Бережливость вбивалась палками и деньгами (там же, с. 123).
ПРИПЕЧАТЫВАЛИ НА ВЕКА
Вот как оборачивалась дорога к богатству. Нашло это свое отражение и в фольклоре, и в религиозных верованиях. Даже одни русские фамилии – кладезь для раздумий!
Народ – это еще И. В. Гоголь описал в «Мертвых душах» – как отметит, так уж отметит, можно сказать, припечатает на века. Документов у простолюдинов не было, паспорт заменяла фамилия или кличка, куда входила исчерпывающая информация о владельце. Отпрыск лодыря становился Лежебоковым. Копейкин. Полкопейкин, Грошев, Безденежных, Пустобрехов, Сладкоговорищенко, Пустомелев, Холуев, Пьянчугов, Обвалялов, Задрипанных, Лодырев, Христопродавцев, Жаднюков, Бесштанов, Ослов, Пустолобов, Запойнов, Похмелялов, Поджеребчиков, Пустозвонов, Обдиралов, Дерунов, Пень, Удобный, Врунов, Поносов, Жуликов, Псов, Кошкин, Вракин, Сметанич, Подбиралов, Забывалов, Сладкопевцев, Заплатин, Рубищев, Охмурялов, Пентюхов, Медолюбов, Брюхов, Нехристев, Блудов.
Эстетические и морально-нравственные оценки – налицо, называлась превалирующая черта характера или поведения. Акценты народ расставлял безошибочно. Приводя этот перечень, мы никоим образом не хотели бы задеть современных носителей этих фамилий, знаем многих, кто своей фамилии – прямая противоположность. Но – кто-то из предков провинился перед потомками, передав в наследство нечто несколько неудобное. И на том спасибо, что в гены это свойство не вложил.
НА ЛОВЦА И ЗВЕРЬ БЕЖИТ
Волей случая попался нам старый автореферат кандидатской диссертации по фольклору, т.е. устному поэтическому творчеству трудового народа, как его стали именовать в эпоху борьбы с космополитизмом, отняв у богатых право на свой фольклор. Диссертация писалась во времена, когда любая общественная наука ходила в служанках идеологии, довольствовалась ролью собирательницы фактуры для подтверждения научного вывода, сформулированного очередным вождем-классиком марксизма-ленинизма или в недрах ЦК.
Тема исследования сформулирована была предельно наукообразно, что-то вроде: социальные аспекты восприятия богатства в сказочном материале устного народного творчества XVII-XVIII веков на примере северо-западных областей РСФСР.
На основании анализа многочисленных текстов соискатель ученой степени кандидата филологических наук пришел к выводу, что, поскольку образы богатых персонажей сказок представлены крайне отрицательными эстетическими оценками, свидетельствующими об их тупости, глупости и скаредности, именно это является доказательством того непреложного факта, что русскому народу не свойственно стремление к богатству, что идеал русского человека – умный бедняк. Научный вывод подкреплялся и другой разновидностью фольклора – пословицами: «с милым рай в шалаше», «не в деньгах счастье», «не имей сто рублей, а имей сто друзей», «не с деньгами жить, а с добрыми людьми».
ВСЕ ТАК, ТОЛЬКО НАОБОРОТ
К сказкам один из нас как отец имеет отношение. Правда, косвенное. Пока дочь не доросла до грамоты, перечитал ей немало. Как отец имею право сказать: в сказках – все наоборот, диссертантка кривоглаза.
Любая сказка, как и положено произведению искусства, строится по строгим законам жанра. Ни одна из сказок, выдержавших проверку временем, не напоминает сусальную, идиллическую картинку. Герой или героиня обязательно преодолевают самые немыслимые препятствия. У русских народных сказок (не берем сказки-аллегории) зачастую благополучный конец: награда всегда настигает героя, но какой ценой! Бывальщины сказывались детям перед сном. Будь у сказки пессимистический конец, ребенок долго бы не уснул.
ИВАН, КОТОРЫЙ УМНЫЙ ДУРАК
Излюбленная сюжетная расстановка сил: Иван-дурак претендующий на призовое место в чемпионате по бедности, и противостоящий ему богач, царский или ханский приближенный с толстой сумой, глупый, жадный и коварный. В редкой сказке богатство и ум шагают под ручку друг с дружкой, о происхождении сокровищ ни слова, да это и не надо. Сказка – не роман-исследование, чем короче, тем сконцентрированнее убойная сила, растекаться мыслию по древу жанром не положено, взята штатная ситуация – и достаточно. Пора вести героя-бедняка в путь, к победе, к сокрушению богачей-супостатов.
Над богачами откровенные издевки, сплошной деготь в изображении. Но – кем же становится вчерашний голодранец, пройдя тернистый путь препятствий? Начинает жить в достатке, в хоромах, решетом злато-серебро мерит – становится тем же, кого сокрушал, – богачом. Так что хоть начинай сказку сначала: где-то родился очередной Иван-дурак, который отымет у него сокровища.
Сказки своего рода наставление детям, как надо жить, чтобы добиться успеха, который ассоциировался с достатком, – как идти к богатству. Как отнять его у того, кто или не умеет им пользоваться, или по моральным свойствам его не достоин, или стал богачом сомнительными путями. Так что богатство само по себе не во грех, а во благо, если оно – заработанное, выстраданное.
«НЕТ!» ЛОТЕРЕЙНОМУ СЧАСТЬЮ
Ни в одной сказке богатство не сваливается с неба, не говорится о лотерейном – случайном – обретении сокровищ, исподволь внушается; ведут к нему сметка, мастеровитость, работящесть, честность – праведные, законные пути.
Сказочный Иванушка-дурачок – натура предприимчивая, предпринимательская, изобретательная, предусмотрительная, основательная. К схватке с ворогом он готовится, не занимается шапкозакидательством, заранее проигрывает каждый ответный удар.
Сказки – своего рода наставления по предпринимательству, с молоком матери впитывалось: хочешь зажиточности – надейся только на себя, созидай. Это относилось и к слабому полу, который – по сказкам – к таковому не относился. Что сестрица Аленушка, что Варвара-коса – из категории некрасовских женщин («коня на скаку остановит, в горящую избу войдет») – домовиты, умны, верны, находчивы, стойки, трудолюбивы, тоже не ждут манны небесной, а приближают, завоевывают успех, а с ним и достаток.
ЛОЖЬ С НАМЕКОМ
Народ – мудр, нелепо вообразить его устремленность в голытьбу, приписывать чего отродясь не было, и быть не могло. В сказках исследовался и прослеживался путь к благополучию, тем и наставлялось поколение, делающее первые шаги.
Сказка – ложь, да в ней намек. Намек, прямо противоположный тому, что выводили иные исследователи, любящие помещать телегу впереди лошади.
Мораль, что содержалась в сказках о богатстве, находилась в соответствии с канонами церкви.
СТЫКУЮТСЯ ЛИ БОГАТСТВО И АСКЕТИЗМ?
На первый взгляд, церковные заповеди, примеры из жизни святых, великомучеников, являвших собой пример нетребовательности и аскетизма, говорят об обратном.
В «Сказании, страсти и похвале святых мучеников Бориса и Глеба», написанном неизвестным автором в XI веке, проводится мысль, что все – суета сует: «Аще пойду в дом отца своего, то языци мнози превратят сердце мое, яки прогнать брата моего, яко же и отец мой преже святого крещения, славы ради и княжения мира сего, и иже все мимоходит и хуже паучивы... Что бо приобретоша преже братия отца моего или отец мой? Где бо их жития и слава мира сего и багряницы и брячины (украшения), сребро и золото, вина и медове, брашня честная и быстрин кони, и домове краснии и велиции, и имения многа и дани, и чести бещислены и гордения, яже о бодярех своих? Уже все се им какы не было николи же, вся с ними исчезоша. Тем и Соломон, все прошед, вся видев, вся стяжав, рече: «"Все суета и суетие суетию буди, токмо помощь от добр дел и от правоверия и от нелицемерный любве"». Тех же воззрений придерживались и великомученики Борис и Глеб.
А вот как жил другой святой – Авраамий Смоленский (конец XII – начало XIII века). По смерти родителей он, отказавшись от брака, раздает имение бедным и облекается в «худые ризы»: «Хожаше яко един от нищих и на уродство ся приложи». Увековечили его – аскетом: «Образ же блаженного и тело удручено бяше, и кости его и состави яко мощи исщести, и светлость лица его блед имуще от великого труда и воздержания и бдения, от мног глагол». «И в нощи мало сна приимати, но коленное поклонение и слезы многы от очью безъщука (беспрестанно) излияв ив перси биа и кричанием Богу припадая помиловати люди своя, отвратити гнев свой». Единственная его радость в жизни – в иконах: «И украсию яко невесту красну... иконами и завесами и свещами».
ЗА ПЛАТУ ГНИЛЬЕМ
Культ непритязательности – житие преподобного Сергия Радонежского (XIV век). Был в его биографии типичный случай: нанялся к одному из своих монахов строить сени в келье за решето гнилых яблок. Вот какие взгляды приписывает ему его ученик, когда Сергий принял игуменство, – взгляды программные: «Помышляше во уме житие великого святильника, иже во плоти живущей на земли ангельски... сих житию и нравам удивлялся блаженный, како, плотни суще бесшютныа врага победиша, ангелом сожители авишася диаволу страшни, им же царие и человецы удивляшеся к ним приходяще, болящаа различными недугами исцелевахуся; и в бедах теплии избавителие и от смерти скории заступницы на путех и на мори нетруднии шественницы, недостаточествующим обильнии предстателие, нищим кормители, вдовам и сиротам неистощаемое сокровище». Для церкви было обычным явлением, что служители, в том числе и игумены, ходили в «разодранной и многошвенной рясе». (Цитаты из книги Георгия Федотова «Святые Древней Руси». М., Московский рабочий, 1990).
ПРО ОТЦА СЕРГИЯ
Эти подвижники примером своим скрасили жизнь и толстовского отца Сергия, бывшего блестящего молодого гвардейца, попавшего в высший свет. «Высшее общество тогда состояло, да, я думаю, всегда и везде состоит из четырех сортов людей: из 1) людей богатых и придворных; 2) из небогатых людей, но родившихся и выросших при дворе; 3) из богатых людей, подделывающихся к придворным, и 4) из небогатых и непридворных людей, подделывающихся к первым и вторым», – так классифицировал Лев Толстой ту среду, в которую попал Степан Касатский (Толстой Л. Собр. соч. в 22-х т., т. 12, с. 345. М., ГИХЛ, 1982). Определяющими были богатство и знатность. «И свою суженую он хотел видеть богатой и знатной, отыскал ее умом, но случилось так, что прикипел к ней и сердцем», не ведая, что и богатство и знатность были позолотой: его невеста за год до этого была любовницей императора Николая Павловича, тоже и богатого и, само собой, сверхсверхсверхзнатного, которого он боготворил и который был к нему тоже расположен. Лекарство от потрясения он нашел – в Боге, пошел в монахи. Стал затворником, жил в пещере, питался абы как и не чувствовал тягот бедности.
ИЗЛЕЧЕНИЕ БЕДНОСТЬЮ
Кротость его побеждала всех. Принимал подаяние всяких угрызений совести, ибо «он презрел людское мнение и сделал самое пустое, легкое – взял смиренно двадцать копеек и отдал их товарищу, слепому нищему. Чем меньше имело значение мнение людей, тем сильнее чувствовался бог. Восемь месяцев проходил так Касатский, на девятом месяце его задержали в губернском городе, в приюте, в котором он ночевал со странниками, и как беспаспортного взяли в часть. На вопросы, где его билет и кто он, он отвечал, что билета у него нет, а что он раб Божий. Его поселили к бродягам, судили и сослали в Сибирь. В Сибири он поселился на заимке у богатого мужика и теперь живет там. Он работает у хозяина в огороде, и учит детей, и ходит за больными» (с. 383-384). Курс излечения бедностью оказался самым оздоровительным. Чем больше Касатский терял материального, земного, суетного, тем здоровее становился, в нищете сыскал свое самое большое богатство.
САМЫЙ ТОЛСТОВСКИЙ
Отец Сергий – едва ли не самый толстовский из персонажей, созданных гением великого писателя, и едва ли не самый церковный. Расставание с богатством – во благо, ибо оно – во спасение самого бесценного – души, чем больше теряешь, тем больше обретаешь непреходящих ценностей, тем самым, заготовляя себе «сокровище на небеси».
Нас все это интересует с одной точки зрения: нет ли антагонизма между тем, за что мы выступаем, – богатством и религией, которая, как мы убедились, во все века, да и сейчас тоже, поднимала на щит и бедность, и непритязательность, и аскетизм?
ПРОСТОТА ДОСТУПНОСТИ
Церковь проста, это простота доступности, слово свое стремится донести до каждого, независимо от положения, возраста, пола, образования, – до всех. И в то же время церковь сложнее, чем атом. Один из ее краеугольных камней предельно точно определил Маркс: «Религия – опиум для народа». Доморощенные начетчики, прикрываясь этой формулой, возвели на церковь хулу, опираясь на законы формальной логики: религия – опиум, опиум – наркотик, следовательно, религия – из разряда наркотиков.
Божьи храмы рушились, невзирая на то, что были историческими памятниками и бесценными твореньями искусства, отдавались под хранилища, склады, увеселительные заведения, а то и под конюшни. Поругание сопутствовало святотатству, обернувшись кровавой раной для десятков миллионов верующих, чья Вера была поругана.
КАК ПЕРЕВРАЛИ МАРКСА
Во времена Маркса самым эффективным обезболивающим средством был опиум, буквальный перевод его высказывания: религия – обезболиватель для народа, помогающий заживлению душевных ран, потрясений.
Религия была светом в конце туннеля, помогала найти выход из любого тупика, не отталкивала ни сирых, ни убогих, ни немощных, ни богатых, ни бедных, ни преступивших закон, ни отпетых злодеев, топтала в душе каждого тропинку, к сердцу, несла утешение, открывала перспективу: тебе плохо, но посмотри – в святые попали те, кому было во сто крат хуже. Церковь ни у кого не отнимала НАДЕЖДУ и тем прибавляла сил, учила не пасовать перед трудностями. В царские времена в каждом воинском подразделении, в который входили единоверцы, были священник, мулла или капеллан, перед боем служители напутствовали воинов, что прибавляло сил и успокаивало: рядом тот, кто и причастит – перед смертью. Во время Первой мировой войны погибло пять тысяч священнослужителей.
ЧТО ЖЕ ПОДВЕРГАЛОСЬ СУДУ БОЖЬЕМУ?
Освящение новых зданий, фабрик, пароходов, окропление святой водой получивших первый офицерский чин помогало обрести веру в успех, в том числе и в успех, ведущий к богатству.
Суду Божьему подвергалось не богатство как таковое, а нередко сопутствующее ему – жадность, мздоимство, скаредность, забвение обязанностей перед ближним и Богом.
Церковь никогда не стояла поперек нажитого праведно, т. е. законно, осуждалось отступление от евангельских заповедей, среди которых была и такая: «Не воруй!»
Церковь направляла деловых и предприимчивых на порядок и порядочность в делах, на честность. Тайна исповеди устанавливалась не ради театрального эффекта, а диктовалась суровой необходимостью. Священник был как бы переводчиком и посредником в откровенной беседе с Богом. В исповедальной далеко не всегда царствовали покой и благодать. Грехи отпускались только после того, как назначалось покаяние.
Грешника не запугивали карой Господней, ему рисовали картину того, что его ожидает, внушали потребность жить по Божьим заповедям. Статистики – скольких исповедь уберегла от пути греха – не велось, да и не могло вестись, но что церковь занималась и правовой профилактикой правонарушений, в том числе и в деловых кругах, – это бесспорно.
Были, конечно, и такие, что рассматривали исповедь и отпущение грехов как покупку индульгенций на снятие грехов будущих, принимались за старое: грешили и каялись, каялись и грешили. И все-таки церковь помогла сохранить многих и предпринимателей, отвратив их от противозаконных троп.
В Евангелии от Матфея сказано, что деньги от труда человеческого могут порождать деньги. Папа Лев X в 1515 году объявил, что взыскание процентов допустимо, а кто будет утверждать обратное, того надо отлучить от церкви.
АРИФМЕТИКА ПОЖЕРТВОВАНИЙ
Церковь не отвергала и пожертвования, определяя их ценность не арифметически. Пастве внушалось, что ломаный грош, опущенный в церковную кружку нищим, может быть повесомее миллиона, если он – последний из того, что есть у бедняка. И убранство храмов аскетичным никак не назовешь, как и одежды патриарха, архиепископов и других пастырей, – все стоило больших денег. Церковь во все времена очень заботилась об имидже, это входило в веками отшлифованный арсенал воздействия на душу. Богатство, нажитое праведно, она приветствовала, как приветствовала и праведные поступки, вообще праведность во всем – и в делах и в помыслах.
ВРЕМЯ КАК ЛЕКАРЬ
Удачливых куда меньше, чем неудачников, – это жизнь. И церковь помогала отступить, не потеряв себя, отвращала от злобы и мстительности, не давала попасть в плен к печали, снимала стрессы. И поэтизировала бытие отшельников вовсе не за тем, чтобы всех призвать к жизни в пещерах и невзгодах, а как бы открывала перспективу: смотри, ему во сто крат хуже, чем тебе, но он ЖИВ.
На перстне царя Соломона была надпись: «И это пройдет». Лекарем являлось время. Сильный да выкарабкается, слабому – руку помощи, и не опоздать бы. Отступалась церковь только – от самоубийц.
Была она прибежищем для всех, особенно в смутное время, била в набат пристанища тишины отчаявшихся и маловеров, отвращала от безысходности, делала сильнее сильных, дабы спасти потерявших себя.
Опыт церкви бесценен, не случайно предпринимательство всегда на нее уповало. Внося успокоение в души, церковь настраивала – на дела, которые приводили к повышению благосостояния, к повышению жизненного уровня, к богатству не только души, но и тела. Партийным ораторам и пропагандистам до нее далеко.
ДУХ ЦЕННОСТИ И ЦЕННОСТЬ ДУХА
«Переживаемое нами время по справедливости может быть названо эпохой всеобщего недовольства. Жизнерадостные дни прошли, по-видимому, безвозвратно. На челе современного человека написаны мятежные думы и печали. Мгла расстилается перед взором современных людей и скрывает от них солнце радости. Жизнь тяжела, жизнь надоела, не стоит жить – вот современный отзыв о жизни у многих. Печальное и знаменательное явление!.. Даже люди зрелого возраста, вкусившие от плода науки и образования, нередко обнаруживают слабое знакомство со своей верой и почти полное непонимание ее духа и ценности. Понятно после этого, отчего современная жизнь дарит нас такими явлениями, как убийства и самоубийства, кражи и хищения, семейные раздоры и разводы, восстание детей на родителей и учителей, умственная и нравственная расшатанность, болезненно развитое самолюбие и поразительное непонимание христианского учения, доходящее до кощунства над ним» и т. п.
Поразительно: эти строки почти ровесницы века, впервые опубликованы в книжке «Душеполезное чтение», июль-август 1904 года, а как современно звучат! Безымянный автор утверждал, что все беды проистекают по одной причине: слишком много развелось бегущих от труда и ищущих для себя всевозможных льгот и облегчений. (Цит. по книге: «Райские цветы с русской земли» М., 1991, С.78-79.)
КАК СТАТЬ УГОДНЫМ БОГУ?
И еще: причина упадка общества усматривалась и в чрезмерном увлечении корыстным взглядом на жизнь, забвении духовного в пользу материальных выгод. Церковь поддерживала тех материалистов, которые, богатея, не застились от Бога. Богатей и верь – и да будешь угодным Богу!
Было бы удивительно, если бы святые отцы превозносили меркантильность, голое делячество. И в смутное время они помогали выжить, сохранить себя людьми, зажигали красный свет перед состоянием безысходности. В церкви мы видим необходимого помощника в делах, она благословляет дела, помыслы, заряжает на удачу и успех. Верующий партнер нам импонирует, он, знаем, окажется честнее в выполнении своих обязательств. Как правило, он и порядочнее, не бросается словом.
ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО – ДЕЛО БОГОУГОДНОЕ
Хочется верить, что и святые отцы понимают: мы, обустраивая жизнь, делая ее богаче, высвобождаем человека от массы мирских забот. В обеспеченной семье больше простора для мира, покоя, лучше и взрослым и детям, уменьшается почва для раздоров и столкновений, на убыль идут и разводы. Так что нам представляется, и бизнесмены заняты Богоугодным делом. Тепло встретили верующие выход книги «Райские цветы с русской земли», повторяющее издание книги, благословленной в свет цензором-редактором епископом Евдокимом и подготовленное в типографии Свято-Троицкой Сергиевской Лавры в 1912 году. Репринтное издание благословила Московская патриархия, свой вклад в это внес и МЕНАТЕП.
Во многие приходы мы разослали выпущенную при участии МЕНАТЕПа и книгу «Христианское воспитание детей» (повторение издания Московской Синодальной типографии 1905 года). Мы намерены крепить и приумножать связи со святыми отцами, видим в них наипервейшего помощника в наших начинаниях и всех делах. И никак не сможем уклониться от святого дела – участия в восстановлении поруганных святынь.
Церковь принимает пожертвования далеко не от всех – лишь от угодных Богу. Коль наш скромный вклад принят, думается, мы имеем основание считать, что МЕНАТЕП – дело Богоугодное.
ДОРОГА К ХРАМУ
Церковь – в помощи никому не отказывает, в том числе и тем, кого считают отбросами общества. Убийцы, сутенеры, проститутки, насильники, громилы, дезертиры, каннибалы (людоеды), сифилитики, больные СПИДом, холерой, чумой, проказой, – церковь борется за душу отвергнутых и отринутых, священнослужители делают это с риском для жизни, бесстрашно идут вместе с докторами, ибо сами являются врачевателями души.
Медработники за риск получают надбавку (далеко не соизмеримую с опасностью), святых отцов на подвиг ведет Вера, они бессребреники, таким нельзя не жертвовать и стыдно жертвовать мало.
ЦЕРКОВЬ – ПРОЗОРЛИВИЦА
Русская православная церковь (в прозорливости ей не откажешь!) одной из первых предвидела итоговую суть российского предпринимательства, благословила его в тяжкий путь, уберегла на исповедях от кривых троп. И в наши дни в сторонниках рыночной экономики, современных деловых людях она увидела не супостатов, а тех, кто реально поможет нищенствующей пастве.
В состав конкурсной комиссии, определяющей «лучшего делового человека года», вместе с академиками Н. Петраковым и С. Шаталиным, членкором Академии наук П. Буничем, вошел и игумен отец Иоанн, председатель отдела религиозного образования и катехизации Московской патриархии. Его взгляды на тему взаимоотношений предпринимательства и церкви нам представляются столь интересными и знаменательными, тем более что сам факт представительства святого отца в названной комиссии отраден и многозначителен, что мы сочли необходимым процитировать выдержки из его интервью. Говоря об отношении Русской православной церкви к предпринимательской деятельности, бизнесу, экономике, отец Иоанн подчеркнул:
– Все должны участвовать в решении задач, которые стоят перед нашим народом, страной, экономикой. Главный и принципиальный вопрос: мы высказались за введение рыночной экономики.
Отец Иоанн сам задал вопрос: а может быть, православие сыграло негативную роль в развитии экономики; может быть, создался какой-то особый менталитет, образ мышления, который не содействует развитию духа предпринимательства? И ответил:
– Христианство, как таковое, связано с великим принципом свободы личности. Было много разговоров и публикаций (особенно в послереволюционный период), что коммунизм, социализм связаны с истоками христианства. Ораторы и авторы эти, скажем так, немного лукавили. Всегда упускалось из виду главное – что в основе христианского мировоззрения лежит свобода личности. Но свободы личности не может быть без экономической свободы.
– Настоящий христианский подход к хозяйственной жизни, безусловно, связан с признанием свободы человека строить свой дом так, как он считает необходимым. Ведь и слово «экономия» происходит от слова «дом» (искусство ведения домашнего хозяйства).
– Безусловно, и частное предпринимательство имеет свои изъяны. Если частный принцип доведен до предела, то он также вступает в противоречие с нравственными законами. Вот здесь церковь может сказать свое слово. И она всегда говорила это слово. Она поддерживала свободу человека и в то же время призывала к тому, чтобы эту свободу человек не использовал во вред другим людям.
Мы были готовы зааплодировать, ознакомившись со следующим тезисом отца Иоанна:
– Если говорить о нынешнем этапе, мы не должны думать, что частное предпринимательство, рыночная экономика строятся на основе законов джунглей. Церковь может сыграть значительную роль не только в воспитании деловых людей, но и всего населения с тем, чтобы нравственные начала сочетались с деловыми принципами. Я думаю, что существуют большие возможности для нашего сотрудничества с деловыми людьми. Нам следует, видимо, подключиться к школам наших предпринимателей, где должны изучаться не только рыночные законы, не только финансовые, хозяйственные дисциплины, но и нравственные принципы и основы.
Так что, особо подчеркнул святой отец, будем сочетать духовные задачи с экономическими целями. Мы – только «за»!
МЫ В ОДНОЙ УПРЯЖКЕ
Ибо – одно помогает другому. Церковь и предприниматель – союзники на пути к тому, чтобы обездоленность навсегда ушла в прошлое, в дом мирянина пришел достаток, чтобы богатство стало нормой бытия.
С ПИСТОЛЕТОМ ЗА ПОЖЕРТВОВАНИЕМ
У нас нет ни одного дня, чтобы нам не напоминали о том, что наша пресвятая обязанность, первейший долг – щедрой рукой сыпать деньги на всякие благотворительные цели. Одна дородная дама с ярко выраженным номенклатурным прошлым явилась в кабинет одного из нас хозяйкой:
– Вы должны мне незамедлительно выдать пять миллионов! – Она отказывалась понять, что мы ей ничего не должны, ни-че-го! Покидая кабинет, как говорится, не солоно хлебавши, она пригрозила:
– Я вам этого так не оставлю! Ограбить бедных детишек! Я вас ославлю на весь мир, у меня связей хватит!
– Будем за это премного благодарны: такое ославление будут только приветствовать наши акционеры, они лишний раз убедятся, что их деньги в надежных руках.
– Вы нарушаете традиции, еще древние богачи широко меценатствовали! Я создала ассоциацию в расчете на спонсоров, вы режете святое дело!
– Что-то не упомним, что вы согласовывали с нами идею вашей ассоциации, что мы обещали вам помочь.
– Это не в традициях!.. – дама зашлась криком.
ПОСЛУШАЕМ ДРЕВНИХ
Оказалось, стоило обратиться к источникам, как раз совсем наоборот. «Благотворительность как проявление сострадания к ближнему и нравственная обязанность имущего спешить на помощь неимущему была СОВЕРШЕННО ЧУЖДА классической древности. Древние греки и римляне старались по возможности избегать самого вида нищеты, которая внушала им одно лишь отвращение и ужас; встретить нищего считалось даже дурным предзнаменованием, «богатые граждане считали своим долгом принимать на себя издержки по удовлетворению разных городских нужд, брали на себя устройство амфитеатров, терм (бань), храмов, исправление мостовых и т. п. Продукты этой щедрости – общеполезные сооружения и мероприятия – должны были делаться достоянием не только бедных, но и богатых». (Брокгауз и Эфрон, т. 7, с. 55).
С появлением христианства воззрения на благотворительность изменились, ее стали почитать как одну из главнейших добродетелей; «Лишний хлеб, сберегаемый тобою, принадлежит голодному, лишнее платье – нагому, а серебро, зарытое тобою – бедному». «Всякий раз, когда мы не будем совершать милостыни, мы будем наказываться, как грабители» (с. 56).
МУДРОСТЬ ЦЕРКВИ
Церковь – мудра, взывая к совести, она никогда не выступала за всеобщую уравниловку, никогда не призывала богача отдать абсолютно все, встать на одну доску с нищими: пусть каждый отдаст столько, сколько сочтет нужным, поступит так, как подскажет ему сердце. Святые отцы были и остаются отличными математиками и прогнозистами, понимая, что, пожертвовав все, богатый лишается не только богатства, но и возможности пожертвовать еще когда-нибудь. Оставаясь богатым, он приумножает свои доходы и увеличивает возможность жертвовать.
Сохранность богатства увеличивает возможности благотворительности, которая имела и негативную сторону: способствовала процветанию тунеядцев и нищих, для которых сбор подаяния стал профессией.
Традициям этим на Руси несколько веков, они живучи, забывать эту, негативную сторону благотворительности мы не имеем права. В декабре 1991 года из Уголовного кодекса исключены статьи, предусматривающие наказание за нищенство и попрошайничество. Нам представляется, законодатель с этим явно поспешил. Еще на Стоглавом соборе говорилось о необходимости преследования нищих-профессионалов. В 1691 году – триста лет назад – царским указом предписывалось профессиональных нищих наказывать кнутом и ссылать в Сибирь. Петр Первый запретил частную благотворительность, а за подачу милостыни ввел пятирублевый штраф – наказание по тем временам суровое: рубль весил много.
ГОЛОС «ДАЙ!» ИЗ УТРОБЫ
Сейчас впору вводить указ об ответственности за создание всяких структур, запланированных на подаяние: еще только из скорлупы показались, а уже с протянутой рукой: «Дай!»
Сколько и на что расходуют, одним им ведомо, все сокрыто под покровом коммерческой тайны. Меж тем в России министерству внутренних дел еще в 1869 году было предоставлено право утверждать уставы общественных и частных благотворительных заведений, которые были обязаны отчитываться о расходах и доходах или перед губернатором, или перед МВД. Воровства и мотовства это убавляло.
Мы не против благотворительности. Мы за то, чтобы вернуть этому слову его первоначальный смысл: творить пожертвования во благо нуждающемуся в нем. Но никогда не станем подкармливать захребетников, чьей профессией стало: «Дай!»
ОБОРОТНАЯ СТОРОНА МЕЦЕНАТСТВА
Разговоров о меценатстве ныне много. Расхожими стали ссылки на братьев Третьяковых, Савву Мамонтова, Савву Морозова и других, которые-де ничего не жалели для искусства. Произошла подмена понятий, на первый план выдвигается то, что было все-таки производным. Меценат – это не профессия. И Третьяковы, и Морозов с Мамонтовым были в первую очередь предпринимателями, зарабатывали, чтобы тратить – по своему усмотрению. На первом месте – все-таки заработок, а по нему и траты. И если бы они не меценатствовали, вошли бы в историю совсем с другого входа – как жесточайшие эксплуататоры трудового народа. Они именно такими и были. Это оборотная сторона медали меценатства.
Говорится это не в осуждение. Мы – за объективность. И снимаем шапки, в первую очередь, перед Третьяковыми, Морозовыми, Мамонтовыми и их братьями, как перед великими российскими предпринимателями, как перед учителями и наставниками.
ПРИЧУДЫ ИСТОРИИ
Односторонность всегда ущербна, искажает истинную картину. Особенно поднаторели в этом составители книг афоризмов, крылатых слов и выражений. В них не находилось места доброму слову о богатстве, зато в изобилии – нечто прямо противоположное: «В богатстве сердце отвердевает скорей, чем яйцо в кипятке», «Под кучей денег может быть порабощена человеческая жизнь», «Бог выражает свое презрение к богатству в выборе людей, которых он этим богатством наделяет», «Где нет богатых, там нет и бедных; где никто не владеет слишком многим, там никто не живет в нужде», «В природе денег нет ничего, что могло бы давать человеку счастье. Чем больше он имеет, тем больше гонится за ними. Вместо заполнения вакуума они создают его». Короче говоря, богатство – это наказание, все, связанное с деньгами, – во грех; очищение – через избавление от злата, серебра и ассигнаций. Счастье приходит только в рубище.
Удивительным образом история устраивает смычки: по одну сторону баррикад вместе с авторами программы нашей бывшей родной партии оказывается писатель Генри Филдинг (1707 – 1754), ученый Б.Франклин (1706 – 1790), публицист и критик К. Берне (1786 – 1837), писатель Н. Готорн (1804 – 1864), врач и литератор О. Мэлли (1858 – 1932).
Тенденциозность подбора предельно очевидна. Хочется верить: и она уходит в прошлое. Богатство и в книгах займет то место, которого оно заслуживает.
СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ПРЕССА:
«МЕНАТЕП создает пенсионный фонд
Межбанковское объединение МЕНАТЕП объявило о создании «Фонда социальной защиты» (пенсионного фонда). Задача фонда заключается в мобилизации денежных средств населения, предприятий и организаций на длительный срок с последующим вложением их через структуры МЕНАТЕПа в различные сферы экономики. При этом гарантируется ежегодный процент по вкладам, по расчетам МЕНАТЕПа, не ниже 12%.
«Фонд социальной защиты» (ФСЗ) будет представлять собой сеть муниципальных фондов, создаваемых в городах СССР инициативными группами за счет своих средств.
МЕНАТЕП предоставит им «ноу-хау», технологию формирования фондов, а затем будет осуществлять общую координацию их деятельности в стране и обслуживать привлеченные средства».
(«Интерфакс», 21 февраля, 1991 г.)
ЕСТЬ УЖЕ ПОРОХ В ПОРОХОВНИЦАХ,
КОЛЛЕГА ГЕЙТС!
(ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ)
Наш большой друг, консультант и советчик, чьим расположением мы дорожим и к советам которого внимательно прислушиваемся, прочитав рукопись этой книги, погрустнел:
– Ребята, никак не ожидал, что в вас столько злости. Прошлое – оно уже в прошлом. Книге не хватает доброты.
Пожалуй, это единственное замечание нашего друга, которое мы не учли при доработке. И не потому, что не захотели, – просто не смогли.
Мы уже говорили о том, что в процессе работы над книгой произошло полное освобождение от иллюзий, которым и мы отдали дань. Мы на весах экономики взвесили каждый советский день, месяц, год, не могли не ужаснуться расточительностью и разорительностью почившей в Бозе Системы, по сути своей античеловеческой «антинародной». Мы осознали, кому же в детстве и юности мы поклонялись, – тем, кто оказывается, кто чернее самой черной сажи. Один из них – правая рука «железного Феликса», товарищ Лацис, он же Мартин Судрабс, чья партийная кличка «Дядя», оставил такое признание:
– Мы не ведем войны против отдельных лиц. Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материала и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который вы должны ему предложить, – какого он происхождения или профессии, В этом смысл и сущность красного террора. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого.
Нижестоящий начальник-чекист Мизин шел дальше, споря с руководством:
– К чему даже эти вопросы о происхождении, образовании? Я прихожу к нему на кухню и загляну в горшок, если есть мясо – враг народа, к стенке!
(«Московская правда», 17 марта, 1992 г.)
К Системе, которая через горшок определяла, даровать жизнь или ставить к стенке, отношение может быть однозначным.
Нашим пером водила не злость. Мы старались быть объективными, не руководствоваться эмоциями. Но попробуйте оставаться хладнокровным, увидев бесконечность потерянного в век волкодавов, по определению О. Мандельштама. Откуда же проявиться и появиться доброте?
Мы слишком долго блуждали в потемках, поздно увидели свет в конце туннеля. Но – увидели! И в этом – СПАСЕНИЕ.
Есть грустная притча. Мудреца спросили, как остаться молодым. Он посоветовал: «Вступите в Союз писателей». Да, пятидесяти-шестидесятилетние ходят в молодых, подающих надежды – даже после достижения пенсионного возраста. Подающий надежду бизнесмен – нонсенс. Он или состоялся или не состоялся.
Состоявшихся бизнесменов могло быть куда больше, если бы на вузовской скамье знакомили хотя бы с азами предпринимательства... Мы оба готовились стать инженерами, один из нас наметил четкую линию – директором крупного завода. Знакомство даже с азбукой коммерции окупилось бы стократно: сократило процесс блуждания в потемках. Мы, к стыду своему, только в МЕНАТЕПе узнали, что же такое Акция. Что есть простая, привилегированная, именная акция на предъявителя, акционерный капитал, что у акций есть цена номинальная, эмиссионная, рыночная и балансовая, что чистая прибыль делится на распределяемую (выплата дивидендов по акциям) и нераспределяемую (развитие выпустившего акции предприятия, что содействует увеличению стоимости самой акции).
Если в таком положении были мы, первыми в стране выпустившие акции, то что говорить о рядовом покупателе? Многие просто польстились на новинку, только потом разобрались, что сплоховали, приобретя мало, что акции МЕНАТЕПа – самый надежный и выгодный способ вложения капитала.
В оны времена наши предки хаживали с рогатиной на медведя. С тех пор медведь заметно преобразился, а мы норовим на него по-прежнему с рогатиной, хотя оснащение, это понятно, требуется совсем другое. Сергей Бубка установил бессчетное число мировых рекордов по прыжкам с шестом. Любая попытка победить его, имея алюминиевый шест, а не фиберглассовый, даже если соперник превосходит по физическим и природным данным, обречена на неудачу. Как говаривали в старину, в карете прошлого далеко не уедешь. В карете безденежья – тоже. В предпринимательстве важны продуманность замысла и основательность подготовки, а также современность экипировки.
Нам фантастически повезло: опоздай страна с переменами – и мы попали бы в бесконечный список людей несостоявшихся судеб. Вполне возможно, что один из нас дорос бы до поста директора крупного завода, второй завоевал бы достойное место в мире программистов, ученых, – все-таки это было бы типичное не то.
Там мы ходили бы в пристяжных, здесь же мы – в коренниках, задаем стремительно набирающему вес возу и скорость, и направление. У директора госпредприятия свой потолок, у нас же трехмерное пространство, ничем и никем не ограниченное, только осваивай.
Второму финансовому тузу современной Америки Биллу Гейтсу – 35, состояние оценивается в пять миллиардов долларов. Одному из нас до тридцати пяти еще семь лет – потягаемся! Держитесь, мистер Билл Гейтс, бросаем перчатку!
Маяковский больше шестидесяти лет назад сотрясал воздух:
Эту
вашу быстроногую,
знаменитую Америку
Мы и догоним
и перегоним.
Та эпоха безответственных намерений и прожектов породила имя Догнат и станок ДиП – все от стремления «догнать и перегнать» Штаты в производстве продукции на душу населения. Чем больше стремились, тем сильнее отставали, как ни старался Хрущев показать Америке «мать Кузьмы» (так перевели склонные к точности американцы идиому «кузькину мать»).
Хотя Шекспир писал и не о тех временах, все шло в соответствии с названием его комедии «Много шуму из ничего», что соответствовало русской пословице «пустая бочка гремит сильнее».
Предпринимательская бочка наполняется. Мы сегодня совсем не те, что были всего семь лет назад. Гоголевский Бульба восклицал: «Есть еще порох в пороховницах!» Мы говорим иначе: есть уже порох в пороховницах. Есть, знайте об этом, уважаемый американский коллега, мистер Гейтс.