Оригинал
этого материала
© "Газета.Ру",
ноябрь 1999
Первое поражение Мамута
Как уже сообщала «Газета.Ру»,
предприниматель Александр Мамут контролирует таможню и
налоговую полицию. Однако поставить под свой контроль
Министерство юстиции Мамуту не удалось. Между тем пост
министра юстиции дорогого стоит.
Министром
юстиции в правительстве Путина стал, как известно, Юрий Чайка,
бывший и. о. генпрокурора. Однако, когда он возглавлял
Генпрокуратуру, его сын был замечен в контактах с
подозрительными личностями кавказской национальности, и с
поста и. о. генпрокурора Чайка ушел на пенсию.
Однако пенсионер понадобился
Владимиру Путину в новом качестве. Провести Чайку в министры
премьеру, по неофициальной информации, удалось с большим
трудом – Кремль согласился на это назначение только потому,
что Чайка в бытность и. о. генпрокурора признал законным
возбуждение уголовного дела против Юрия Скуратова. Теперь
Чайка, по-видимому, будет безгранично предан премьеру. И,
скорее всего, не станет использовать Минюст в интересах
большого бизнеса.
Наверняка иначе
поступил бы предприниматель «первого круга» Александр Мамут,
который уже контролирует таможню и налоговые органы, а своего
70-летнего отца Леонида Мамута хотел сделать министром
юстиции. Чем же так привлекательно Министерство юстиции?
Уголовный бизнес
Уголовно-исполнительная система (УИС) Минюста – золотое дно.
Это прежде всего гигантская производственная база, в которую
входят более 750 предприятий, разбросанных по всей стране.
Вопреки распространенному мнению, заключенные умеют не только
лес валить (хотя и эта отрасль достаточно прибыльна). Они
производят более 100 тыс. различных товаров: одежду, трубы,
провода, мебель, хозинвентарь, летние садовые домики,
сварочные электроды, водонагреватели, стройматериалы,
автоприцепы, древесный уголь, муку, крупы, сигареты и пр.
Стоимость основных производственных фондов «зоны» - более 12
млрд рублей. По официальным данным, годовой объем производства
тюремной промышленности составляет 5 млрд рублей. В этом году
будет больше. Только с января по июль 1999 года совокупный
объем производства предприятий УИС составил 3,5 млрд рублей,
что на 800 млн рублей больше, чем за аналогичный период 1998
года. Всего за год планируется произвести товаров на сумму 5,5
млрд рублей. Это 0,13% ВВП.
На
тюремной промышленности можно заработать весьма неплохие
деньги. Любая фирма имеет право организовать “совместное
предприятие” с колониями. Такие структуры на 50% освобождены
от местных налогов. И полностью -- от федерального налога на
прибыль, правда, лишь в том случае, если прибыль
реинвестируется в производство. Впрочем, инвестиции быстро
возвращаются, так как производство эффективно не только из-за
налоговых льгот. Во-первых, не нужно приобретать или
арендовать производственные мощности. Во-вторых, нет
необходимости платить “крыше”: работники УИС – сами себе
крыша. И, в-третьих, большая экономия на зарплате: средняя
зарплата работающего заключенного (при том, что некоторые из
них работают по 12 часов в день без выходных) – чуть более 200
рублей. Недостатка в кадрах нет: по состоянию на 1 января в
учреждениях УИС содержалось более 1 млн человек.
На работах могут быть заняты
только осужденные – их в 731 колонии содержится 720 тысяч, из
которых пока не трудоустроено лишь 144,5 тысяч человек. Но при
таких выгодных условиях бизнеса эти люди долго без дела сидеть
не будут.
Кроме всего прочего,
владельцы таких фирм становятся фактическими хозяевами городов
и поселков, в которых расположены колонии. Потому что
значительное число исправительных учреждений с действующими на
них предприятиями расположены в отдаленных территориях
Крайнего Севера, Урала, Дальнего Востока, Сибири и являются
градообразующими, то есть держат на своем балансе все объекты
жилищно-коммунального хозяйства и соцкультбыта.
Таким образом, если бы отец
Мамута стал министром, они вдвоем могли бы устроить неплохой
семейный бизнес: предприятиям УИС было бы велено работать
только с фирмами Мамута-младшего. Вытеснив из «тюремного»
бизнеса те фирмы, которые там работают сегодня, Мамуты
получили бы в свое распоряжение холдинг, сравнимый по
масштабам деятельности с такими гигантами, как МПС (в системе
которого тоже работает около 1 млн человек). Сейчас
себестоимость “тюремных” товаров на 15-20% ниже, чем обычных.
Себестоимость могла бы снизиться еще больше. Еше прошлой зимой
в недрах ведомства работали над проектом концепции
реформирования УИС. В этом документе, в частности,
предлагалось полностью освободить предприятия УИС от всех
налогов, сборов и платежей и реструктуризовать кредиторскую
задолженность (сейчас она составляет около 5 млрд рублей).
Затем предоставить приоритетное право на выполнение госзаказов
и даже “эксклюзивное право на выпуск продукции определенной
номенклатуры”, а также обеспечить предприятиям “прямое участие
во внешнеэкономической деятельности и международном
научно-техническом сотрудничестве” (а это, как уже писала
«Газета.Ру», - сфера прямых интересов Александра Мамута).
Главное предложение концепции –
ни при каких обстоятельствах не применять к “тюремным”
предприятиям процедуру банкротства.
Чтобы положения концепции
вступили в силу, ее должен утвердить президент. Бывший министр
Павел Крашенинников не успел пролоббировать созданный под его
руководством документ. Зато это вполне могли бы сделать Мамуты
благодаря вхожести Александра Леонидовича в “первый
круг”.
Регистрация денежных потоков
Контроль над
Минюстом означает косвенный, а иногда и прямой контроль над
правительственными (в особенности ведомственными) решениями.
Ведь нормативные правовые акты (приказы, инструкции,
постановления, положения, правила) все министерства и
ведомства должны направлять в Минюст на государственную
регистрацию. Там любой из актов без особого труда могут
признать противоречащим действующему законодательству и
отказать в госрегистрации, а без нее документ в силу вступить
не может. Так что те, кому нужен тот или иной акт, должны
вовремя договориться с Минюстом. Кроме дохода, госрегистрация
дает возможность лучше вести и свои дела. Ведь через Минюст
проходят в том числе акты ГТК, МНС и ФСНП, с использованием
которых происходит вывоз российских капиталов за рубеж.
Минюст занимается также
регистрацией прав на недвижимость и сделок с ней – для этого в
1998 году создано целое управление. Нотариусы тоже подчиняются
Минюсту.
Но самый главный вид
регистрации – регистрация партий и объединений. Тут можно не
только бизнес делать, но и вершить большую политику. Как вы
думаете, если в Минюсте висит объявление, что документы на
регистрацию принимаются до 13 часов 18 декабря, то сколько
стоит зарегистрировать общественно-политическое движение 19
декабря?
Судебная братва
Минюст – дважды силовое
министерство. Помимо 360 тыс. тюремщиков, которые, как уже
говорилось выше, способны обеспечивать крышу на местах, в
системе министерства работет несколько десятков тысяч судебных
приставов.
Приставы – великая
сила. Если бизнесмен А проиграл суд и должен выплатить
определенную сумму или передать бизнесмену Б здание (земельный
участок, дом, предприятие и т. д.), но не хочет этого делать,
то судебные приставы легко арестуют имущество и счета А и
запросто набьют морду его персоналу, а то и ему самому. И
наоборот, если Б проиграл суд, то подконтрольные ему приставы
не станут трогать его предприятия и банки, и конкурент,
несмотря на победу в суде, ничего не получит. Кто стал бы
счастливым бизнесменом Б в случае перехода Минюста в руки
означенных предпринимателей, догадаться нетрудно.
Кстати, приставы вполне могут
заменять братву при разборках. Они даже лучше братвы, потому
что их действия законны. И если бы в кресле министра юстиции
сидел не верный Путину Чайка, то, вполне возможно, что
компанию “Транснефть” от ее директора Савельева обороняли бы
не присланные Аксененко и Калюжным омоновцы, а судебные
приставы Мамута. Потому что по закону они имеют право
действовать не только во исполнение решения суда, но и просто
“для пресечения преступлений и административных
правонарушений”. И применять при этом физическую силу. На
вооружении судебных приставов -- спецсредства и даже
огнестельное оружие. Вот какую грозную силу не удалось
поставить под свой контроль Александру Мамуту. По крайней
мере, пока.