Компромат.Ru ^®

Владимир Цвиль: «В центре кассетного скандала»

Отрывки из книги. Часть 10

Оригинал этого материала
© "Главред", 06.10.04

Часть шестая. Закат цифровой звезды

Глава 1. День Независимости.

Новый, 2003 год я встретил на дипломатической работе – в должности консула Украины в Мюнхене. Это назначение укрепило положение моей семьи в Германии и стало единственной выгодой, которую я извлек из кассетного скандала. Тем временем, в Украине с приходом на пост генпрокурора Святослава Пискуна и арестом Игоря Гончарова началось расследование дела Гонгадзе. Предварительные выводы были доложены президенту. Из-за этого Кучма затеял серию кадровых перестановок: Марчук стал министром обороны, должность секретаря СНБОУ занял Радченко, а СБУ возглавил Игорь Смешко. В августе 2003 года мы всей семьей приехали в Киев, чтобы отпраздновать двенадцатую годовщину Независимости Украины.

С апреля 2001 года наша семья постоянно проживала в Штарнберге. Иванка со временем выучила язык и нашла хорошую работу, а Ганнуся продолжала учебу в гимназии. Украину мы посещали редко. Во время кратковременных поездок на Родину Иванку и меня постоянно сопрвождал Верховский. Он круглосуточно находился с нами заботясь о нашей безопасности. В таких условиях возвращаться в Украину было невозможно, а чтобы жить в Германии, приходилось постоянно продлевать визы. Наконец, немцы предложили нам определиться со своим статусом: покинуть Германию или обратиться за получением политического убежища. Мы с Иванкой всегда связывали свое будущее с Украиной и не собирались отказываться от украинского гражданства. Наилучшим выходом из создавшейся ситуации для меня было устроиться на работу в консульство Украины в Мюнхене.

Я давно числился в резерве МИД – с тех пор, как летом 2000 года закончил Дипломатическую академию в Киеве. Кассетный скандал только отодвинул начало моей дипломатической карьеры.

О желании стать консулом Украины в Мюнхене, я заявил еще при первой беседе с Радченко, когда глава СБУ предлагал 100 тысяч долларов за записи. Спустя год, после встреч с президентом, я написал соответствующее заявление на имя Министра иностранных дел Украины. Принимая его к рассмотрению, Анатолий Зленко предупредил:
– Ну, Владимир Иванович, поймите, что работать консулом не так легко.

В ответ я пошутил:
– Так вы посоветуйтесь с президентом, справлюсь ли я.

Мое назначение консулом Украины в Мюнхене стало единственным ощутимым результатом, который я извлек из участия в кассетном скандале. Приняв такое решение, в Киеве за один день оформили дипломатические паспорта для нашей семьи и передали их в Мюнхен. К исполнению своих обязанностей я приступил 26 ноября 2002 года – ровно два года спустя с того дня, как Украину покинул майор Мельниченко.

Летом 2002 года в Украине, наконец, серьезно занялись расследованием дела Гонгадзе. Это было связано с двумя обстоятельствами – приходом на пост генпрокурора Святослава Пискуна и разоблачением деятельности так называемой банды оборотней. Пискун был тщеславным человеком, опытным карьеристом и понимал, что, продвинувшись в раскрытии самого резонансного преступления в Украине, он значительно повысит свое реноме и политический вес. Поэтому генпрокурор заставил своих подчиненных рыть землю и копать глубже.

Активизация следствия по делу Гонгадзе совпала с арестом Игоря Гончарова – человека, который дружил с журналистом Ельцовым и утверждал, что работает на Марчука. Его задержали в ходе расследования обстоятельств похищения и убийства киевского банкира Гельфанда. Родственники несчастного хорошо заплатили руководству УБОП МВД Украины и те вышли на след преступников. Оказалось, что похищение банкира организовал Гончаров, а его сообщниками были несколько действующих сотрудников МВД. Двое из них работали в подразделении, которое занималось наружным наблюдением и когда-то осуществляло слежку за Гонгадзе. Сам Гончаров долгое время работал в структурах УБОП – в Киеве и области. Поэтому его с подельниками стали называть бандой оборотней – преступников в погонах.

Выяснилось, что на счету банды Гончарова было как минимум одиннадцать трупов. Зачастую заказные убийства маскировались под видом похищений лиц с целью выкупа. При этом, преступники получали двойное вознаграждение – плату от заказчика и выкуп от семьи потерпевшего. Получив деньги, бандиты убивали похищенных. Этим занимался лично Гончаров: он раздевал несчастных догола, укладывал на землю и душил удавкой. Тела убитых закапывали в поле под Броварами.

После ареста Гончаров попал в распоряжение своих бывших коллег по УБОП. Поначалу он повел себя нагло. Начал хвастаться своими связями в спецслужбах в Киеве и Москве и предупреждал, что его обязательно выручат друзья. Намекал убоповцам, что, они с ним – одна банда и угрожал разоблачениями. Из-за этого его стали бить.

Гончарова избивали во время допросов так, что он проводил больше времени в больнице, чем в СИЗО. Он долго лечился, находясь в реанимации и,наконец, умер. По слухам, перед смертью к Гончарову приезжал Марчук. Сразу же после кончины экс-убоповца, его адвокат распространил предсмертные записки своего подзащитного.

В своих посланиях к общественности Гончаров называл себя важным свидетелем по делу Гонгадзе. Он утверждал, что был лично знаком с основателем «Украинской Правды» и, одновременно, помогал в работе майору Мельниченко. В убийстве Гонгадзе экс-убоповец обвинил своих сообщников по банде, которые получили соответствующий заказ от министра внутренних дел и президента через посредников в УБОП. Сообщал также, что об этом давно известно человеку с инициалами Е.К.М.

Параллельно с МВД расследованием деятельности банды оборотней занималась генпрокуратура. Подчиненные Пискуна пришли к выводу, что Гончаров был невольным свидетелем похищения Гонгадзе и своевременно сообщил об этом Марчуку. Секретарь СНБОУ сразу же отдал команду монтировать записи. Так, по версии прокуратуры, начался кассетный скандал.

В мае 2003 года Пискун посетил Кучму на отдыхе в Крыму и в неформальной обстановке доложил ему о ходе следствия по делу Гонгадзе. Генпрокурор показал президенту протоколы допросов Гончарова и рассказал о его связях с Марчуком. После этого глава государства затеял крупные кадровые перестановки.

Первым делом Кучма снял Марчука с поста секретаря СНБОУ и перевел его на должность министра обороны Украины. Фактически Марчук был отправлен в политическую ссылку: ему предстояло заниматься неблагодарной, чреватой всевозможными неприятностями работой. Возглавить военное ведомство в Украине означало то же, что в Советском Союзе – министерство сельского хозяйства. Даже хуже. Выстрел ракетой по жилому дому в Броварах, сбитый российский самолет над Черным морем, ужасная трагедия во время авиашоу во Львове, взрывы на военных складах –  такое наследство получил Марчук от предшественников. Разгребая эти завалы, Евгений Кириллович просиживал в кабинете на Воздухофлотском с утра до ночи. Работа забирала у него все силы и энергию – ему стало не до интриг. Основной головной болью для министра обороны стал Ирак.

Украина постепенно расширяла свое участие в войне, которую затеяли американцы. Появились первые убитые и раненые. Все похоронки из Ирака автоматически заносились на личный счет Марчука и вредили его внутриполитическому имиджу.

Тем временем, летом 2003 года Украину покидал Карлос Паскуаль. С тех пор, как началась война, он перестал критиковать Кучму, вспоминать об “оригинальном приборе” и переживать о безопасности своих летчиков. Перед отъездом на Родину, Паскуаль посетил  дачу в Форосе. Кучма вручил дипломату орден «За заслуги» II степени – за выдающийся личный вклад в укрепление американо-украинских отношений.

Вскоре после увольнения секретаря СНБОУ, пост председателя СБУ покинул Владимир Радченко – его президент определил на место Марчука. Переходя на новую работу, Радченко рассчитывал оставить свой кабинет на Владимирской Петру Шатковскому. Так ему пообещал Кучма. Однако спустя неделю президент передумал. Радченко не умел заниматься кулуарными играми и обмануть его не составляло проблемы.    

Во главе СБУ Кучма поставил Игоря Петровича Смешко. Это было довольно рискованное решение. Смешко представлял традиционно конкурирующую с госбезопасностью структуру – военную разведку. В службе не любили военных разведчиков и назначение нового руководителя восприняли в штыки. Однако Медведчук сумел убедить Кучму, что все будет в порядке – нужно только приставить к Смешко пару «своих» заместителей.

Мельниченко всегда симпатизировал Радченко и смена руководства на Владимирской пришлась ему не по душе. Нового главу СБУ Мыкола невзлюбил и почему-то решил, что Смешко хочет его убить. Объяснение этого факта мне не известно – я не знаю кто вбил это в голову Мыколе. Раньше майор относился к Смешко совершенно нормально.

Когда Мыкола делал свои записи в кабинете на Банковой, Смешко возглавлял военную разведку Украины. В беседах с Кучмой он выглядел достойно, объективно докладывал президенту о происходящем в стране и, в конце концов, пострадал. Поддавшись на уговоры Деркача, Кучма убрал его с занимаемой должности. Это случилось в начале сентября 2000 года – накануне исчезновения Гонгадзе. Весь кассетный скандал Смешко провел в почетной ссылке – военным атташе Посольства Украины в Швейцарии. Оттуда он вернулся в Киев только весной 2003 года и был назначен главой Комитета по политике военно-технического сотрудничества и экспортного контроля при президенте. В этом статусе Смешко отправился в рабочую поездку в Вашингтон.

Вскоре после состоявшегося визита, адвокат Мельниченко Скотт Хортон распространил официальное заявление. Он сообщал, что его клиенту угрожает большая опасность: оказывается, Смешко летал в Америку чтобы договориться об убийстве или похищении Мыколы. Об этом адвоката своевременно предупредили американские чиновники, встречавшиеся с гостем из Украины.

По возвращении из Штатов Смешко был назначен главой СБУ. Для меня лично это означало, что Радченко и Шатковский проиграли.

Чтобы прояснить ситуацию, мне требовалось побывать в Киеве. Поэтому я решил отметить двенадцатую годовщину Независимости Украины на Родине. Я специально хотел показать детям праздничный парад, ведь подрастая, Татьянка и Ганнуся мало знали об Украине. Они только слышали, что Украина является источником постоянных проблем для их родителей.

Свои приглашения на праздничное мероприятие мне уступил лидер социалистов. Мороз принципиально не хотел находиться вблизи Кучмы даже в День Независимости.
Я пошел на Майдан с Ганнусей и занял место немного правее от главной трибуны. Рядом со мной стоял бывший генпрокурор Потебенько с охранником. Иванка и Татьянка наблюдали парад с противоположной стороны Крещатика.

На празднично оформленной трибуне находились Кучма, Янукович, Медведчук, Литвин, Смешко, Пискун, Радченко и другие официальные лица. Годовщина Независимости была не круглой и ее отмечали скромно. Высоких иностранных гостей не приглашали. По той же причине в параде не участвовала военная техника – только личный состав.

Командовал парадом министр обороны Украины Евгений Марчук, а принимал – президент Украины - Верховный Главнокомандующий Леонид Данилович Кучма.

Марчук был гражданским министром и поэтому не носил военную форму. В тот день он одел серо-серебристый костюм, белую рубашку и галстук стального цвета в маленькую сеточку. Светлая одежда очень полнила Евгения Кирилловича и невыгодно подчеркивала некоторые его анатомические особенности. Вначале Марчук на старом советском ЗИЛе объехал строй солдат. Затем вернулся с Крещатика на Майдан, вышел из машины и направился к трибуне.

Министр обороны усердно чеканил шаг, вытягивая вперед носок. Его дорогой галстук развивался на ветру, а задняя часть пиджака смешно оттопыривалась. Присутствующие обратили на это внимание и заулыбались. Промаршировав к трибуне и вытянувшись по стойке смирно, Марчук отдал честь Кучме и отрапортовал:
– Шановний Верховний головнокомандуючий! До урочистого параду, присвяченого дванадцятій річниці Незалежності  України, військо вишикуване! Дозвольте розпочати парад!

В этот момент присутствующие чуть не попадали со смеху.

Затем Марчук поднялся на трибуну и встал рядом с Кучмой. Министр обороны и Верховный главнокомандующий ослепительно улыбались, позируя перед фотографами и телевизионщиками. Начался парад.

В тот день в Киеве стояла прекрасная солнечная погода. У всех было хорошее, праздничное настроение и я решил поздравить с Днем Независимости своих старых знакомых. Для этого, после завершения торжественного мероприятия я направился к трибуне и, первым делом, увидел Радченко. Поздоровавшись со мной, новый секретарь СНБОУ неожиданно заявил:
– У меня с вами всегда были хорошие отношения, Владимир Иванович. Но я никогда не прощу вам того, что вы показали мою грамоту журналистам.
 
Зная о моем открытом характере и о том, что я люблю журналистов, руководители СБУ часто предупреждали меня – будьте осторожнее с прессой. Как выяснилось, не напрасно. Мое общение с журналистами привело к случайности, которая, возможно, стала переломным моментом в кассетном скандале.

В самом начале января 2003 года, в период, когда вся Украина заканчивала праздновать Новый Год и готовилась отмечать Рождество, в Киеве появился Володя Федькив.

Мой двоюродный брат был моим незаменимым помощником. Когда у меня не хватало времени, я доверял ему важные  поручения. Федькив прекрасно знал мою семью, был хорошо знаком с Болданюком. В конце ноября 2000 года он  встретил во Львове Мельниченко и проводил его на квартиру, где майор провел две ночи перед отъездом в Чехию. Федькив стал последним человеком в Украине, с которым Мыкола пил водку и играл в подкидного дурака. После начала кассетного скандала Федькив осознал, что оказался лично причастен к вывозу за границу майора Мельниченко и его записей. Он долго мучился и ждал, что к нему придут генпрокуратура, СБУ или корреспонденты.  

Попав на праздники в Киев, Федькив напился и решил дать интервью. Для этого он позвонил журналисту Степуре и пригласил его в гости. Визитку с его телефоном он нашел на моем рабочем столе.

Федькив рассказал журналисту все, что он знал о кассетном скандале. Даже больше. Он отдал ему множество документов, которые хранились у меня дома. Это были мои письма, дневники, документы Соцпартии, расшифровки, написанные рукой Мельниченко, корреспонденция с почтового ящика mykolamelnychenko@hotmail.com. Наконец, моя личная переписка с Болданюком .

Федькив вручил эти документы журналисту со словами:
– Ты единственный человек, который в этом может разобраться.

Так произошла наибольшая утечка информации за весь период кассетного скандала. Пообщавшись с Федькивым Степура стал разбираться в событиях вокруг майора и его записях лучше, чем СБУ. Он знал даже такие детали, о которых мы с Болданюком успели подзабыть.  

Финальным аккордом в серии перестановок, затеянных Кучмой стала отставка генпрокурора Украины. Сосредоточив в своих руках материалы следствия по делу Гонгадзе, Пискун демонстрировал их успешное расследование. И снова верх взяло правило «дворцовых интриг». Чтобы избавиться от неподконтрольного прокурора Медведчук и Смешко убедили Кучму, что тот за границей потратил деньги со специального счета для нужд семей пострадавших военных на нижнее белье для своей возлюбленной. «Папе» не понравились ни рвение прокурора , ни нижнее белье.

Чувствуя, что тучи над ним сгущаются, Пискун арестовал генерала МВД Пукача, который руководил милицейской наружкой и лично приказывал следить за Гонгадзе. Этим поступком Пискун навечно застолбил за собой почетный титул прокурора, которому не позволили добиться правды в деле Гонгадзе. Перед тем, как уйти в отставку, Пискун и его подчиненные успели заявить, что вся милиция Украины – это оборотни.

Глава 2. Контракт с DOORUA.Inc.