Будущего промышленного магната в детстве пороли сильно и часто
Оригинал
этого материала
© "Профиль",
02.11.1998, Фото: Photoxpress
Биг Бен
Инна Лукьянова
Генеральный директор холдинга "Уральские машиностроительные заводы" Каха Бендукидзе -- необычайно колоритная фигура. Он крупный предприниматель во всех смыслах этого слова (почти двухметровый Каха Автандилович весит больше центнера). Это придает многим действиям улыбчивого Бендукидзе не только весомость, но и необратимый характер. Характер гири, летящей с двенадцатого этажа.
В отличие от многих российских промышленных магнатов Бендукидзе не сторонится прессы, а запросто идет на контакт. "Это потому,-- объясняет Каха Автандилович,-- что обо мне часто публикуют неверные сведения. Например, о том, что я прекрасно играю в шахматы и не менее прекрасно -- на скрипке. К сожалению, ни того ни другого делать я не умею. Я же стараюсь просто облегчить жизнь журналистам, а не указывать, что им писать".
Однажды Каха Автандилович обиделся на журнал "Карьера": "Зачем про меня написали, что я увлекаюсь садомазохизмом? Потом мне звонили все мои бывшие любовницы и говорили: "Что-то не замечали за тобой такого"...
Михаил Кожокин, главный редактор газеты "Известия": "Каха Автандилович -- человек исключительно острой реакции. Главная его черта, на мой взгляд,-- нестандартность".
Прикладное руководство по воспитанию
-- Не знаю, как девочек, а мальчиков бить надо,-- считает Каха Автандилович.-- Когда человек на собственной шкуре познает несправедливость, он уже никогда не будет относиться несправедливо к другим.
Будущего промышленного магната в детстве пороли сильно и часто: он по любому поводу пререкался со старшими. Чаще всего к воспитанию маленького Кахи прикладывала руку его мама Джульетта Акакиевна, профессор истории.
Каха родился 20 апреля 1956 года в солнечном Тбилиси. Учеба Кахе давалась легко, и уже со второго класса он мечтал стать биологом. Примерно в то же время он серьезно заболел: резко ухудшилось зрение, потом начал расти вес. Так что занятия спортивной гимнастикой (ею Каха к тому моменту увлекался уже несколько лет) пришлось оставить.
В 1972 году он стал первокурсником биофака Тбилисского университета. Был секретарем комсомольского бюро факультета. В 1979 году вступил в партию, в 1980-м окончил аспирантуру МГУ. Девять месяцев после этого был безработным -- по его словам, просто жил в университетской общаге, читал Аристотеля с Фрейдом и спал.
В 1981 году Каха Автандилович устроился старшим лаборантом в Институт биохимии и физиологии микроорганизмов АН СССР и поселился в академическом городке Пущино, на Оке. Спустя четыре года Бендукидзе пригласили на работу в Москву -- в отраслевой НИИ биотехнологии Министерства медицинской промышленности. Он стал заведующим лабораторией молекулярной генетики клеток животных, где занимался генной инженерией.
Человек шагает как хозяин
-- В своей прошлой жизни я был биологом и коммунистом, теперь я бизнесмен и либерал,-- летом 1995 года признавался Каха Автандилович в интервью "Файнэншл таймс".
Как и большинство нынешних банкиров, промышленников и бизнесменов, Каха Автандилович своим первым шагом в бизнес обязан перестройке и Михаилу Горбачеву, разрешившему кооперативы. Именно в кооперативе (он назывался "Интер") в 1988 году ученый Бендукидзе начал свою карьеру "бизнесмена и либерала".
На работу в "Интер" его пригласили два Михаила -- Могутов (сейчас он генеральный директор группы "Биопроцесс-НИПЕК") и Юрьев (ныне вице-спикер Госдумы). Все коллеги (биологи, научные сотрудники). Одним из направлений деятельности кооператива был выпуск биотехнологических препаратов для медицинской и научной диагностики. Бендукидзе занимался именно этим.
Через два года кооператив преобразовался в АО "Биопроцесс". А между партнерами пробежала черная кошка, и Юрьев отошел от Могутова с Бендукидзе.
Почему?
Владимир Семаго, депутат Госдумы: "Каха -- очень умный и уверенный в себе человек. Это кот, который гуляет сам по себе,-- ему чужд стиль работы в команде. Кроме того, Каха -- очень авторитарный человек. Для него не существует единомышленников -- есть только подчиненные".
Нынешний вице-спикер Госдумы Михаил Юрьев объясняет: "Бендукидзе всегда была свойственна манера смотреть на людей сверху вниз. И чем устойчивее становилось его положение в обществе, тем с большим высокомерием он относился к людям. Кроме того, с годами в нем все больше развивалась профессиональная жесткость. Жизненное кредо Бендукидзе: "Я здесь хозяин, мои права охраняются законом, а на всех окружающих мне наплевать".
Однажды "Биопроцесс", решив наладить весьма выгодное в те времена производство пластмассы, столкнулся с совершенно незнакомой до той поры проблемой. Компания арендовала на одном из заводов цех, вычистила и отремонтировала эти "авгиевы конюшни". Но когда "Биопроцесс" уже собирался монтировать оборудование, пришел директор и выгнал их в три шеи.
После этого случая, как говорит сам Бендукидзе, он и загорелся всерьез идеей приватизации.
По всей видимости, размеры благодарности Кахи Автандиловича (впрочем, как и многих других российских бизнесменов) "главному приватизатору" России не должны иметь разумных пределов. После Горбачева Чубайс стал вторым "крестным отцом" для многих нынешних предпринимателей.
Горбачев разрешил им зарабатывать. Чубайс дал возможность приватизировать.
Эвакуация на Урал
Еще в самом начале эпохи приватизации в России Бендукидзе, по его словам, избрал для себя два пути, которые назвал соответственно "точечной" и "ковровой" приватизацией. Уралмаш был куплен по первой схеме: когда покупали определенное предприятие и знали, сколько за него готовы заплатить. Вторая предполагала приобретение в собственность всего, что можно, просто по дешевке.
Сам Каха Автандилович говорит, что когда он составлял список предприятий, которые хотел бы приобрести, то решил, что не будет:
а) покупать предприятия, в которых контрольный пакет акций государство оставляло себе;
б) лезть в сельскохозяйственный сектор;
в) "зацикливаться" на предприятиях, которые ему не по карману.
Таким образом, Уралмаш, аукцион по которому был объявлен в апреле 1993-го, из списков Бендукидзе поначалу вылетел автоматически: "Я и не думал, что кто-то вообще сможет купить такое гигантское предприятие".
И когда Бендукидзе впервые заговорил об Уралмаше, партнеры по бизнесу его форменным образом высмеяли. Для них Уралмаш был чем-то вроде священной коровы.
Но через несколько дней неуверенность уступила место прагматическим раздумьям: "Если товар продается, значит, его кто-то купит. Если кто-то, то почему не мы?"
В результате, когда Бендукидзе со товарищи сдали свои ваучеры, то получили за них примерно 17,5% акций предприятия.
Тогда писали, что этот пакет обошелся Бендукидзе в полмиллиона долларов. (Говорят, в США за такие деньги нельзя купить не то что хорошую квартиру в центре Нью-Йорка, но даже небольшую пекарню в средней руки городке.)
В 1995 году в интервью "Файнэншл таймс" Каха Автандилович сказал буквально следующее: "Купить Уралмаш оказалось легче, чем магазин в Москве. Мы купили этот завод за тысячную долю его действительной стоимости. Конечно, если кто-то предложит нам миллиард долларов за Уралмаш, мы скажем "да".
Первое время Бендукидзе не афишировал свое приобретение: боялся, что может подняться шумиха. Но статьи в газетах все же появились. Говорят, Каху Автандиловича очень смешили заметки, в которых журналисты переходили на личности и называли его "грузином, который торговал зеленью и арбузами, а потом купил завод".
Вс? последующее время Каха Автандилович активно привлекал иностранных инвесторов, с помощью которых смог объединить Уралмаш и "Ижорские заводы". Получившийся в итоге этого слияния холдинг "Уральские машиностроительные заводы" сегодня самая крупная машиностроительная корпорации в России.
Михаил Юрьев: "Для меня Бендукидзе представляет тот тип буржуя, о котором писал Маяковский. Из-за таких, как он, и устраивали революции. На самом деле, то, чем он сейчас владеет, по меньшей мере, неинтересно. Потому что ничего не стоит. Сегодня Уралмаш нельзя продать даже за миллион долларов. С другой стороны, Каха всегда отличался особым -- стратегическим -- мышлением: мне не надо денег ни сегодня, ни завтра, но мне надо их потом, и много! Что ж, поживем -- увидим, что из этого получится".