С диггерским приветом!
На самом деле никакого Путина в реальности и нет. Как не было и никакого "Связьинвеста", никакого Примакова, никакого разворота над океаном, никакого Лужкова (то проклинавшего ельцинскую Семью, то присягающего на верность её наследнику Путину) и никаких Гусинского с Березовским (то поддерживающих Кремль, то воюющих с ним - и, соответственно, то мешающих свободе СМИ, а то, наоборот, подкармливающих независимую от государства журналистику), и даже никакой кремлёвской пресс-хаты. Всё это - лишь соблазны, которые эфемерны, когда мы не обращаем на них внимания, но которые сразу же приобретают кровь, плоть и когти, как только мы принимаем их всерьёз.
Наша "Московская Хартия журналистов", к примеру, не собирается у Маши Слоним уже почти два года. Из-за Путина? Да ну, глупости какие!
Ну разве что только один из прежних гостей наших посиделок может оправдаться Путиным: Алик Гольдфарб - тот самый, который, прилетая в Москву из Нью-Йорка, сразу же заявлялся к Машке с бутылкой прекрасного дорогого вина и банкой несъедобных дешевых шпрот. Будучи потомственным авантюристом, Гольдфарб ввязался в очередную историю: спас полковника Литвиненко, обвинившего ФСБ в причастности ко взрывам жилых домов в Москве, - попросту выкрал его из Стамбула и нелегально привёз в Лондон, и из-за этого теперь, как в добрые советские времена, стал "не въездным".
* * *
Не знаю, может, мои коллеги ушли в подполье и затихли, потому что вновь надеются спасти свои СМИ ценой добровольного молчания? Ну что ж: очень логично - спасти от закрытия газету, телеканал, журнал или радиостанцию, введя жёсткую самоцензуру, - то есть, по сути, собственноручно их самоликвидируя. Правильно - тогда Путину даже и закрывать их не придётся.
А может быть, нам теперь так страшно снова встретиться вместе потому, что не хочется мучить себя воспоминаниями о том неуловимом духе вольного диггерского братства, который едва успел пригрезиться нам в ельцинскую эпоху и который мы сами так по-глупому спугнули, впустив в нашу жизнь эфемерных чудовищ?
Так что не надо ля-ля: никакого Путина нет. Есть только мы сами.
Я вот, тоже, видите, в предисловии пообещала ответить "как мы дошли до жизни такой" - да так и не смогла. Ну не знаю я! Почему я все должна знать?!
* * *
Пока я несколько месяцев тщетно искала в родной стране издателя, который бы не побоялся опубликовать мою книгу, "Московская Хартия журналистов" всё-таки наконец встретилась.
Мы собрались в апреле 2003 года - по сути, в первый раз с момента прихода Путина к власти. Встреча проходила на нейтральной территории, ничем не напоминающей о былых ельцинских посиделках в квартире у Слоним - но зато стилистически напоминающей о позавчерашних, брежневских диссидентских посиделках: в квартире у корреспондента "Радио "Свобода". Пришли не все: Владимир Корсунский (который издаёт теперь собственную интернет-газету "Грани.ру" - одно из последних неподцензурных СМИ в России), Алексей Зуйченко (который после краха нескольких печатных изданий нашёл прибежище в виртуальном ковчеге Корсунского на "Гранях.ру"), Сергей Пархоменко (который после захвата журнала "Итоги" государственным концерном Газпром-Медиа и перестановок в "Еженедельном журнале" оказался временно безработным, зато родил ещё одного наследника - Матвея), Алексей Венедиктов (который по-прежнему руководит радиостанцией "Эхо Москвы" и буквально стонет, что "настали такие времена, когда ради сохранения единственной независимой от Кремля радиостанции приходится идти на компромиссы с Кремлём же". Алексей Алексеевич Венедиктов тоже, кстати, занялся подготовкой себе профессиональной смены - растит сына, которого, как нетрудно догадаться, тоже зовут Алексеем Алексеевичем), Сергей Бунтман и Ольга Бычкова (трудящиеся под десницей Венедиктова на "Эхе Москвы"), Владимир Тодрес (ушедший не только из политической журналистики, но и из русской журналистики вообще, и руководящий теперь московским корпунктом агентства "Блумберг"), Михаил Соколов и Анна Качкаева (работающие в московском бюро "Радио "Свободы"), Ирина Антоновна Иновели (думский корреспондент официозного агентства "Интерфакс", всегда проявляющая необъяснимое мужество, связываясь с нашей компрометирующей компанией), Наталия Геворкян (уехавшая в Париж обживать корпункт "Коммерсанта"), Вероника Куцылло (давно уже ушедшая с беспокойной должности начальника отдела политики "Коммерсанта" на пост заместителя главного редактора журнала "Власть" и тоже недавно родившая себе по этому случаю наследника - красавца-сына Филиппа) и, конечно же, Маша Слоним (документальный фильм которой о нашей "Хартии" и драматической истории постсоветской журналистики "Это тяжкое бремя свободы" не решился, разумеется, продемонстрировать ни один российский телеканал). Вот и все диггеры. Из почти трёх десятков журналистов, которые прежде были в списке "Хартии".
Повод, заставивший нас собраться, был запредельно "жизнеутверждающим": поминки всеми нами любимого Сергея Юшенкова. Помянули и разошлись.
* * *
Когда я была еще маленькой и умной, я дико завидовала своим старшим друзьям, прошедшим школу диссидентского выживания при советской власти. Я так жалела, что опоздала родиться и не успела хлебнуть той, настоящей жизни.
Теперь, став уже большой и глупой, я скорее склонна согласиться с Варламом Шаламовым насчёт того, что есть в жизни такой опыт, который на сто процентов отрицателен. И которого лучше бы в твоей жизни не было вовсе. Потому что, если честно, то пережив всего лишь навсего кремлёвскую пресс-хату, где никто даже не угрожал моей жизни, я теперь совсем не уверена, что смогла бы все это пережить заново и не сломаться.
Так что сегодня я просто благодарна Богу за то, что, пройдя сквозь все эти кремлёвские круги ада, я осталась такой, какая я есть. По крайней мере, иначе не было бы и этой книги.