Глава 9. Реанимация
Для того чтобы реанимироваться, Кремлю для начала потребовалось самому осознать свою собственную клиническую смерть.
В самом начале весны 1999 года я чётко поняла, что такой момент настал: в гости к Маше Слоним на Тверскую, 4, где собиралась наша "Хартия журналистов", пришёл тогдашний замглавы кремлёвской администрации (то есть номинально - второе лицо в Кремле) Олег Сысуев и сделал следующее признание:
- По сути, Кремлю сейчас осталось только выбрать, кому именно сдаться - Лужку или Примусу. Я лично считаю, что уж лучше - Лужку, потому что он посовременнее. Когда с ним наедине беседуешь, то местами он - ну просто Чубайс! И самое главное - он может гарантировать Борису Николаевичу и Семье неприкосновенность...
Это уже действительно была клиника. Чтобы выводить себя из этого состояния, президентской администрации пришлось собственноручно применять к себе жёсткую интенсивную терапию. Но употреблявшиеся медицинские средства иногда, как водится, вызывали у властного организма вполне объяснимый эффект, галлюцинации и бредовые видения сменялись в тот год, как в калейдоскопе, с бешеной скоростью.
Первым, и самым кошмарным, видением был "Президент Примаков". Но страна сморгнула, сменила анаболики и тут же увидела другой кошмар: "Президент - Лужков". Потом, когда отходила заморозка, мимолётным, светлым, прозрачным бредом промелькнул "Степашин - Президент".
Понять, насколько "инженеры кремлёвского счастья" в тот момент в буквальном смысле слова были как под кайфом, можно по эпизоду, рассказанному мне тогдашним гендиректором "Коммерсанта" Лёней Милославским:
- Прихожу в больницу навещать Бориса Абрамыча, который болел гепатитом. А Березовский мне, весь жёлтый, с больничной койки кричит: "Мне срочно нужна Родина-Мать! Найди мне хорошую Родину-Мать!" Ну-у-у, думаю, с приездом... Чего-то здесь нашему Абрамычу вкололи лишка... А оказалось, что Березовский прямо там, на больничной койке создавал партию "Единство" и подыскивал в первую тройку помимо Шойгу и Карелина какое-нибудь эпическое женское лицо...
В результате, когда властный организм, наконец, вышел из клинической смерти и слегка отошёл от наркоза, то быстро обнаружил, что весь этот его коллективный наркотический сон разума всё-таки успел породить чудовище.