Разворот над океаном в куртке "US Air Force"
Последним крупнобюджетным шоу в стиле "ретро", которое удалось поставить Евгению Примакову на российской политической сцене, стал разворот над Атлантическим океаном. Российский премьер, который из-за болезни Ельцина и недееспособности его окружения, по сути, уже выполнял президентские функции, как известно, истерично отказался лететь на важнейшие переговоры в США, как только узнал о начале бомбардировок объединенными международными силами позиций армии Милошевича в Югославии.
Услышав об этой выходке премьера, я мстительно полезла на антресоли, достала аккуратно сложенную там в дальнем ящике ярко-розовую куртку с огромной надписью "US Air Force" на борту, надела её, и, начиная с этого дня, не снимая, демонстративно разгуливала в ней по редакции "Известий", а также - по Кремлю, Старой площади и в других присутственных местах.
Потому что молча терпеть эту советскую имперскую истерию, раскрученную, с примаковской команды в подавляющем большинстве отечественных СМИ, было просто оскорбительно. Особенно усердствовали, разумеется, государственные телеканалы и информагентства, выступавшие абсолютно в унисон с рупором пропаганды Милошевича - знаменитым агентством "Танюг".
С экранов телевидения официальные лица (прежде всего, сам Примаков, его министры-коммунисты, а также непотопляемый министр иностранных дел Игорь Иванов, доживший на своем посту аж до сегодняшнего дня), не стесняясь, клялись в вечной дружбе фашисту Милошевичу, проводившему в своей стране планомерные этнические чистки. А высокопоставленный российский генералитет подвякивал даже, что не исключает поставок российского оружия сербам. И всей этой агрессивной пропагандой загаживались мозги населению круглые сутки, в каждом выпуске новостей. Кстати, некоторые телеведущие, скажем, с телеканала ОРТ, которые в тот момент особенно рьяно выполняли идеологический заказ, до сих пор там работают, отлично вписавшись в теперешние внутриполитические реалии.
* * *
Но что самое удивительное - даже и в негосударственных СМИ, финансируемых самыми разными олигархами, по загадочной причине в тот момент вдруг все тоже, как по команде, "взяли под козырёк". Когда статьи с откровенно про-сербской пропагандой писали мастодонты советской журналистики - это выглядело вполне органично. Но когда тем же самым вдруг начали промышлять молодые ребята, чуть старше меня, - я никак не могла найти этому объяснение. Страх? Заказ? Или - просто гипноз "общего мнения"?
Российская пресса откровенно замалчивала данные о массовых этнических чистках, проводившихся сербской армией под руководством Милошевича. А ведь происходило это все не в доисторические времена "железного занавеса", и для того, чтобы написать объективный журналистский материал, достаточно было залезть в Интернет и перечитать мировые агентства или отчёты международных гуманитарных организаций, пестревшие сообщениями об очередных найденных массовых захоронениях расстрелянных мирных албанцев. O'k, если уж нашим международникам так полюбилось именно агентство "Танюг", то вторую половину статьи можно было посвятить и ему - но не освещать же конфликт только с одной стороны!
В большинстве редакций ввели негласную, но жёсткую просербскую внутреннюю цензуру. Мою подругу Юлию Березовскую, работавшую тогда в международном отделе "Известий", надолго лишили права публикаций из-за так называемой антисербской и проамериканской позиции, выражавшейся в том, что она пыталась в своих статьях напомнить о массовых карательных операциях против мирного албанского населения, проведенных сербской армией в селах Рачаг, Косовске Митровице и десятках других населенных пунктов, свидетельства которых - могильники - находили потом чуть ли не ежедневно.
Зато на первой полосе "Известий" выходили передовицы с пропагандистскими завываниями: "Вновь в небе над Белградом появились немецкие боевые самолеты...", - где с откровенным передёргиванием фактов проводились параллели между натовскими бомбардировками и фашистской оккупацией Югославии в 1941-м. У читателя после этого, видимо, должно было сложиться мнение, что фашисты - вовсе не сербские генералы, отдававшие приказы об убийствах албанских женщин и детей по национальному признаку. А НАТО и ОБСЕ.
Нетрудно себе представить, какими ненавидящими взглядами встречали меня коллеги из международного отдела, когда я каждый день, как бы случайно, забегала к ним туда в своей эпатирующей куртке, чтобы хоть как-то поддержать бедную "осаждённую" Березовскую и погромче обсудить с ней косовскую проблему.
Но несмотря на косые взгляды, я чувствовала, что отступать буквально некуда - позади Москва. "Вашу бабушку! - думала я. - Это - моя страна, а не какого-нибудь Примакова! И я не желаю, чтобы моя страна поддерживала фашистские режимы и опять, как в советское время, рвала нормальные дипломатические отношения со всем цивилизованным миром!"
* * *
Тем временем страна в тот момент, действительно, под предгробовое молчание Ельцина, зато с боевыми кличами Примакова, семимильными шагами двигалась назад, к холодной войне с Западом. Сжигать все худые и дряблые мостики, наведённые между Россией и Западом за постперестроечное десятилетие, оказалось занятием куда более быстрым и нехитрым, чем их наведение.
На ближайшем же закрытом брифинге Александра Волошина в Кремле я потребовала от него ответа за всё:
- Почему нет официальной реакции Ельцина на заявления военных о поставках оружия сербам?!
- А что - ты считаешь, нужна реакция? - замямлил Волошин.
- Да вы что, не понимаете, что в данной ситуации на Западе ельцинское молчание воспринимается как знак согласия с Примаковым?! И это на фоне того, что Примаков уже всем заявил, что развернул самолет "по согласованию с Ельциным"! Если у вас президент не может выговорить ничего внятного, значит - вы сами за него должны выступить и объявить, что не разделяете ни позицию Примакова, ни позицию отморозков-провокаторов из Генштаба!
- Хорошо, а можно я тебе сейчас заявлю, что мы - действительно не вполне разделяем позицию Примакова по югославской проблеме... Только ты на меня не ссылайся, пожалуйста! - застенчиво согласился Волошин.
Собственно говоря, именно с этого детского лепета Волошина, как ни смешно, и начался переломный момент во взаимоотношениях Кремля и Примакова, да и во всей политической ситуации того времени. Кремль чётко понял, что для него примаковский разворот над океаном - последний рубеж, за которым - бездна. И именно за этот рубеж ельцинская команда стала отчаянно цепляться.
* * *
По сути, единственным в России СМИ, жёстко отреагировавшим на примаковский демарш с отменой визита в США, стала газета "Коммерсанть". На следующий же день она вышла с передовицей под названием "15 000 000 000 долларов потеряла Россия благодаря Примакову", где детально подсчитывались все убытки от несостоявшихся по капризу премьера переговоров в Штатах. "Вывод один, - констатировалось в статье, - поддержка близкого Примакову по духу режима Милошевича оказалась для него нужнее и понятнее, чем нужды собственной страны".
На фоне пропримаковской истерики в подавляющем большинстве СМИ эта статья Владислава Бородулина казалась просто-таки актом гражданского мужества. И в тот же день Бородулин был уволен из газеты "Коммерсантъ" её тогдашним главным редактором Рафом Шакировым (который в тот момент симпатизировал пропримаковски настроенному Совету по внешней и оборонной политике).
Однако на этом судьбоносные перестановки в "Коммерсанте" не закончились, а только начались. И привели, в конечном счёте, к смене владельца газеты. В знак протеста против увольнения Бородулина немедленно подали заявления об отставке ещё двое ведущих сотрудников - начальник международного отдела Азер Мурсалиев и начальник отдела политики Вероника Куцылло. А еще чуть позже, по инициативе владельца издательского дома Владимира Яковлева, произошёл обратный переворот - автор той, скандальной антипримаковской статьи Владислав Бородулин был восстановлен в должности, а вместе с ним в редакцию вернулись и Ника Куцылло с Азером Мурсалиевым. А ещё спустя недолгое время был уволен главный редактор Раф Шакиров. Так что для "Коммерсанта", точно так же, как и для Кремля, тот примаковский разворот над океаном тоже стал катализатором глобальных политических перемен.
Как, впрочем, и для меня. Потому что, когда через неделю после лебединой песни Примакова мне позвонила Ника Куцылло и предложила вновь вернуться к ней на должность кремлёвского обозревателя, я, не задумываясь ни секунды, махнула "Известиям" крылом и совершила собственный разворот над океаном - обратно, в "КоммерсантЪ". И прилетев туда, первым делом демонстративно пожала руку Владу Бородулину.
Ровно на этом эпизоде лично для меня и закончилась костюмированная эпоха Примакова, со всеми её пыльными аксессуарами и душными спецэффектами.