Компромат.Ru ^®

© "Трибуна", 24.10.2003, Фото: moscow.yabloko.ru

Эх, "Яблоко", куда катишься?

Один из основателей "Яблока" поделился мыслями о будущем этой партии

Петров Сергей

Вячеслав Игрунов

В эти дни партия "Яблоко" отмечает свое десятилетие. В ее истории было немало и побед, и поражений. Но, поскольку эта дата совпала с началом избирательной кампании, понятно, что о внутрипартийных проблемах самим яблочникам говорить сейчас не резон. Помочь бывшим товарищам по партии в объективной оценке пройденного пути вызвался один из основателей "Яблока" депутат Госдумы Вячеслав Игрунов, который ныне возглавляет партию СЛОН (Союз Людей за Образование и Науку).

- Вячеслав Владимирович, вы были одним из тех, кто стоял у истоков "Яблока". Как родилась идея создания этой партии?

- Для меня эта история стартовала не 10 лет назад, а гораздо раньше. Начать с того, что я всегда являлся оппонентом команды Гайдара и Чубайса. Для меня тогда было очевидно, что страна, пошедшая путем гайдаровско- чубайсовских реформ, обречена на сильнейшие социально-экономические потрясения. В 1992 году, когда в воздухе запахло катастрофой, я понял, что должен принять активное участие в политике. Решил найти молодого энергичного лидера, которому мой опыт мог бы пригодиться и у которого были бы серьезные амбиции. Найти такого человека оказалось делом нелегким. Но когда я однажды услышал Григория Явлинского, подвергшего острой и конструктивной критике гайдаровские реформы, то подумал, что он подает большие надежды как грамотный экономист и разумный политик. Однако встретиться с Явлинским оказалось непросто. На это ушло целых полгода.

- Но ведь в то время Григорий Алексеевич лишь начинал свою публичную карьеру. Неужели уже тогда он был таким закрытым и недоступным для общения политиком?

- К сожалению, Явлинский всегда считал себя человеком великим и неповторимым. Он допускает к себе только самых преданных. Уже тогда к нему было практически невозможно прорваться: на пути вставали эшелоны секретарей, помощников, охранников. К счастью, у меня в конце концов нашлись такие умелые проводники, как Юрий Болдырев и Глеб Павловский. Они добились того, чтобы Явлинский со мной все-таки встретился. Это было в мае 1993 года. Встреча состоялась на загородной даче, где мы долго беседовали. Сразу стало ясно, что мы с трудом сходимся характерами. Но я понимал, что никого другого, кто мог бы занять нишу демократической оппозиции правому курсу, в ту пору на горизонте вообще не было.

Явлинский отнесся ко мне очень настороженно. А я ему прямо сказал при первом нашем разговоре, что не верю в успех его президентских амбиций. Я предложил ему привести свою команду в парламент. Но Явлинский ответил, что парламент ему не нужен и что когда он станет президентом, то парламент и так будет держать в кулаке.

- Какова была роль в создании "Яблока" нынешнего знаменитого политтехнолога Глеба Павловского?

- Во-первых, именно Павловский свел нас с Явлинским. Во-вторых, когда мы создавали партию, первая четверка выглядела таким образом (тогда брэнда "Яблоко" еще, естественно, не было): Явлинский, Игрунов, Павловский, Болдырев. Вот эта четверка первые месяцы работала и конструировала будущую команду. Но через некоторое время Павловский и Явлинский разошлись во взглядах, а Болдырев остался.

- Очевидно, что события октября 1993 года стали серьезным испытанием для всех политических партий и движений. Как эти события повлияли на партию "Яблоко"?

- Могу сказать, что эти драматические события разделили нас с Григорием Явлинским. Я был, конечно, противником президентского Указа N 1400 и требовал активных действий. Исходил из тех позиций, что этот указ - предвестник конституционного и государственного переворота. Сказал Явлинскому, что он единственный человек, который может стать посредником между Белым домом и Кремлем. Однако он отказался, заявив, что по обе стороны баррикад - бандиты. "Вы же не будете, проходя по улице, вмешиваться в драку двух бандитов? Пусть разберутся, а когда они захотят, чтобы я им сделал экономику, пусть приглашают, и я сделаю" - сказал Явлинский. Я был потрясен. Подумалось: и это говорит человек, который хочет стать президентом! Я напомнил ему, что политик с президентскими амбициями не должен оставаться в стороне в критические для страны моменты. Но он и слушать не хотел...

А потом наступило третье октября, черный день в истории России. Я долго не мог найти Явлинского, потом наконец дозвонился, сказал о том, что доведение ситуации до кровавого конфликта демонстрирует неспособность обеих ветвей власти контролировать обстановку в стране. Следовательно, необходимо, чтобы и Верховный Совет, и Ельцин ушли в отставку. Должны быть назначены выборы. Так называемый "нулевой вариант". Явлинский ответил, что подумает. А через час я его увидел на телеэкране: Григорий Алексеевич как ни в чем не бывало обращался к Ельцину с просьбой применить все имеющиеся в его распоряжении средства для предотвращения кровопролития со стороны защитников Белого дома. Только что сторонники президента убили на улицах города полторы сотни человек, а записной демократ Явлинский обращается к нетрезвому Ельцину с ходатайством о продолжении бойни? Между прочим, оборонявшаяся сторона не сделала ни одного выстрела. А Григорий Алексеевич обратился к тем, кто только что пролил кровь, чтобы подвигнуть их к очередному витку насилия! В общем, после этого я прекратил общаться с Явлинским.

- Но через какое-то время вы снова оказались вместе?

- Через некоторое время Явлинский мне позвонил и сказал, что принял решение участвовать в парламентских выборах. Пригласил и меня. "Нет, - отвечаю, - у нас слишком много различий". Тогда он говорит: мол, может быть, я раньше ошибался, но впредь обещаю учиться, а сейчас мне нужно сделать важный шаг. Короче, я ему поверил и решил помочь. С этого момента мы опять пошли вместе, приняли участие в выборах в Госдуму. Но наши расхождения сохранялись на протяжении всех последующих семи лет.

- В "Яблоке" вы курировали выборы и партийное строительство...

- Явлинский не захотел, чтобы я вел думскую кампанию 1993 года, потому что я ему сразу сказал, что мы получим максимум семь процентов. И это хороший результат для начала. Он ответил, что нет, ты мне не годишься, и взял другого человека, который ему пообещал от 15 до 30 процентов. Накануне выборов он меня спросил: мы будем вторыми? Я честно ответил, что везде побеждает Жириновский, так что о втором месте не приходится даже мечтать.

- То есть Явлинский не мог реально оценить предвыборную ситуацию?

- Увы, он всегда витает в своих фантазиях, которые далеки от действительности. Но самое неприятное, что он легко поддается лести. Когда я ему сказал про семь процентов, то чуть ли не превратился во врага. А того, кто откровенно соврал про 30 процентов, Григорий Алексеевич с нежностью приблизил к себе.

- Но ведь "Яблоко" никогда больше семи процентов и не набирало. Чего же было на зеркало пенять?

- Самый значительный взлет "Яблока" пришелся на рубеж 1993-1994 годов. Тогда общество разделилось на черное и белое, на оппозицию и реформаторов - это были две полярные части страны. "Яблоко" выполняло очень важную, на мой взгляд, функцию: с одной стороны, оно не принимало избранный путь реформ, а с другой стороны -принадлежало к демократическому лагерю, который эти реформы проводил. Тогда роль "Яблока" была позитивна. А сегодня неопределенность политической позиции этой партии вводит избирателей в заблуждение. Сейчас ведь нет такого противостояния в обществе. Впрочем, я могу припомнить еще одно событие, в котором "Яблоко" сыграло важную роль. Это избрание премьер-министром Евгения Примакова, который в 1998 году после дефолта удержал страну на самом краю пропасти.

- "Яблоко" поддержало Примакова. Но тут же и отказалось от работы в его правительстве. Как это объяснить?

-Я бы не стал говорить обо всем "Яблоке". Мы проголосовали единогласно за совершенно иную позицию. Явлинский единственный, кто не участвовал в голосовании. А наутро он поступил по-своему, противоположно тому, что решила партия. Явлинский вышел на трибуну и сказал, что в это правительство мы не пойдем. И так он поступал многократно на протяжении всей истории "Яблока". Начиная с программы 400 дней (уже потом она стала называться 500 дней), которую на самом деле написали совсем другие экономисты. А сам Явлинский поначалу воспринимал этот документ как забаву, игру ума. А когда он встретил активное противодействие этой программе, тут же отказался от борьбы, хлопнул дверью и ушел. Тогда это произвело сильное впечатление. Многие подумали: вот у нас появился человек, который, когда его не слушают, может уйти в отставку. Но на поверку оказалось, что дело было не в принципиальности Явлинского, а в его неумении вести диалог и работать в команде.

Думаю, что это связанно с характером Явлинского, с его неуверенностью в себе. Ему нужно слишком много гарантий для того, чтобы действовать. Если этих гарантий нет, он боится проиграть, боится показаться несостоятельным. На мой взгляд, это внутренняя слабость, вызванная свойственными ему комплексами.

- Какие принципы закладывались в партийное строительство "Яблока"?

- Я занимался этим с ноября 1994 года. Когда присмотрелся к нашим руководителям региональных отделений, то, честно сказать, настроение сильно испортилось. Это были маргиналы разных мастей. Люди, которые не попали ни в какие другие политические структуры, ни на что не способные. И вот они-то и были рекрутированы для создания партии! В конце концов от значительной части балласта нам удалось избавиться, но Явлинский этому всячески препятствовал. Подозреваю, что в этом у него был свой расчет. Ведь чем качественнее партия, тем более критичнее отношение ее членов к лидеру. И понятно, что в такой организации приходилось бы применять гораздо больше усилий для того, чтобы остаться безальтернативным вождем. Явлинскому это не нравилось. А я хотел создать квалифицированную команду, которая, естественно, предполагает здоровую конкуренцию, споры, дискуссии - все то, чего не переносит Явлинский. Ведь сегодня в "Яблоке" все партийные решения принимают какие-нибудь три-четыре человека. Остальные на разных уровнях эти решения штампуют. Вот против такой авторитарной структуры я выступал, и это стало основным и принципиальным моментом нашего спора с Явлинским.

- Кого в "Яблоке" было больше: тех, кто вступал в партию, или же тех, кто ее покидал?

- Передо мной лежит агитационный буклет "Яблока". Давайте посмотрим иерархическую структуру: первым номером идет Явлинский, затем - Иваненко, потом - Артемьев, Митрохин, Лукин, Шишлов, Арбатов... Это все люди первого призыва, которые в партии еще с 1993-го года. Новых лиц в первых рядах партии так и не появилось, хотя в "Яблоко" приходили достойные люди. Но никто, как правило, не оставался надолго. Ушли Юрий Болдырев, Оксана Дмитриева, Сергей Степашин, Николай Травкин, Тамара Грачева, Елена Мизулина... Я назвал только ярких, известных людей, а можно было бы этот ряд продолжить.

К сожалению, партия "Яблоко" стала кастовой. Вот эта группа людей, фракция в парламенте, заместители Явлинского - вот они и есть, в сущности, "Яблоко". Все остальные находятся как бы во втором эшелоне - на обслуге. Обновление партии сейчас идет в основном за счет представителей "ЮКОСа" в партийном списке. Партия не развивается. Наоборот, сейчас наблюдается ее инволюция. Недавно "Яблоко" объявило чуть ли не о шестидесяти тысячах членах партии. Но это лишь статисты. Когда в партии, например, в региональном отделении, записаны 113 человек, а по уставу принимают решение только зарегистрированные члены партии, которых в десять раз меньше, то понятно, что эти лишние 100 человек - очевидная приписка для численности.

- В последнее время остро обсуждается вопрос финансирования политических партий. Что в связи с этим можно сказать о "Яблоке"?

- Начать с того, что Явлинский партию строить вообще не хотел. Партия была ему почти что навязана, а он со скрипом согласился. Потом он не хотел ее возглавлять. Он настаивал, что партию должен возглавить кто-то из верных и послушных "оруженосцев", а он будет корректировать генеральную линию и управлять издалека. Поэтому, когда начали строить партию, такое будничное дело, как сбор денег, пришлось взять на себя вашему покорному слуге. Явлинский не дал ни одного цента, ни одной копейки. Приходилось выпрашивать то там, то сям. В общем, я занимался сбором средств до тех пор, пока меня не избрали заместителем председателя партии. К слову сказать, Явлинский этому противился. Согласился он при одном условии - что я больше не стану заниматься финансами. С этого момента не знаю, откуда брались деньги. Этого никто в партии не знал. Явлинский уже решал эти вопросы сам.

И действительно, два года мы с ним проработали, не скажу, что идеально, но очень хлебосольно. Да, были проблемы. Явлинский все равно держал свой ЭПИцентр (службу политтехнологов и пиарщиков) для того, чтобы создавать мне противовес. Но таковы реалии политической жизни. Все равно я считаю, что это были два года хорошей работы. Удалось-таки за эти два года сделать партию.

- "Яблоко" последовательно связывалось с Гусинским, затем с банкиром Дробининым, сейчас - с "ЮКОСом". Идея такого спонсорства и, соответственно, сращивания с крупным капиталом родилась изначально?

- Для Явлинского все олигархи -просто успешные люди. Это люди из Системы. Для него это была политическая группа, на которую он ориентировался. Да и зачем искать деньги, если есть два-три человека, которые могут дать все? Конечно, Явлинский мог бы создать серьезную финансовую базу для партии, но ходить и просить? Это противоречило его характеру! Однако эта гордость частенько оборачивалась зависимостью, потому что очень часто выходило - как, например, с тем же Примаковым - решение партии было одно, а решение спонсоров -Гусинского, Березовского и прочих - совсем другое. И Явлинский в конечном итоге решал так, как хотели Гусинский с Березовским.

- Что послужило причиной вашего окончательного разрыва с Явлинским?

- Поражение на выборах 1999 года, когда мы едва получили шесть процентов. И в партии очень многие начали говорить, что это все связано с ошибками Явлинского. И действительно, "Яблоко", можно сказать, лежало в руинах. После того, как я ушел, рейтинг партии колебался на уровне одного-двух процентов, в то время как у СПС было около 10. Конечно, у Явлинского тогда был страх, что он может потерять партию. Григорий Алексеевич во всем обвинил меня. Работать дальше становилось невозможно. Например, возглавляя московскую организацию "Яблока", я занимался столичными выборами. Явлинский делал все, чтобы мы на этих выборах проиграли. Зачем? А чтобы потом сказать: посмотрите, это Игрунов провалил выборы! Оставаться в партии, лидер которой действует таким образом, я не хотел.

- Что, по-вашему, ожидает "Яблоко" в ближайшем будущем - на предстоящих парламентских выборах?

- Возможно, "Яблоко" преодолеет пятипроцентный барьер. Тогда в Госдуме будет небольшая фракция, которая не сможет влиять на ситуацию, у которой будет только один путь - встраиваться в какие-то чужеродные структуры. И уже на следующих выборах партии в парламенте не окажется. Тогда "Яблоко" окончательно распадется.

Серьезным препятствием для развития партии, на мой взгляд, является прежде всего сам Явлинский. Поэтому в принципе было бы правильно, если бы он отошел в сторону. Но Григорий Алексеевич -не тот человек, который ради общего дела может пожертвовать своими амбициями. Впрочем, вполне возможно, что если он сойдет с политической сцены, то "Яблоку" тут же придет конец. Потому что "Яблока" без Явлинского не существует. Оно так взращивалось, что держится ныне только на Явлинском.

Такой вот замкнутый круг: "Яблоко" не может расти ни с Явлинским, ни без него. Поэтому перспективы партии оцениваю как печальные. Может быть, наилучшим выходом из кризиса было бы, если бы Явлинский остался каким-нибудь почетным председателем "Яблока". А партия при этом нашла бы в себе мужество пополнить свои ряды теми, кто когда-то ушел из нее, теми, кто находится сейчас в других политических партиях, но близок "Яблоку" идеологически. Для этого необходимо провести реорганизационный съезд и избрать новую группу лидеров вместо одного вождя. Но я думаю, что этот сценарий не соответствует амбициям Явлинского. Сейчас внутри "Яблока" - масса проблем, которые, естественно, тщательно скрываются.

И все-таки у меня еще теплится надежда на то, что "Яблоко" способно к самореформированию, а значит, может стать одной из составных частей будущей демократической партии России...