"Пузомерки" для спонсоров и политической торговли
Оригинал
этого материала
© "Московские
новости", 21.10.2003
Рейтинг, великий и ужасный
Андрей Степанов
Может
ли зеркало изменить выражение вашего лица?
Такой вопрос всегда возникает, когда кто-нибудь
говорит про "влияние рейтингов партий на
избирателей"
На недавней презентации очередного
предвыборного проекта корреспондент "МН"
задал одному из именитых российских
политологов вопрос: "На каких научных
данных основана ваша уверенность, что
публикуемые рейтинги могут заставить
избирателя проголосовать или не
проголосовать за партию или политика?"
"Это общеизвестно с тех самых времен,
когда появились первые рейтинги",-
ответил политолог.
Можно было бы считать это лишь частным
мнением именитого человека, если бы из
высказываний представителей
Центризбиркома - организации, которая
недавно стала не только составлять, но и
трактовать "выборные" законы, - не
следовало, что госчиновники думают так же. И
намерены яростно отстаивать свою точку
зрения во время избирательной кампании.
Рассказать о реальных научных основах того,
что многим кажется аксиомой, "МН"
попросили Игоря ЗАДОРИНА - руководителя
исследовательской группы "Циркон", а в
1999 году - сотрудника Администрации
президента, призванного снабжать ее
выверенными социологическими данными.
- Кто-то из научных авторитетов пытался
выяснить, влияют ли рейтинги на выбор
граждан?
- Из того, что я с ходу могу припомнить,
первые исследования относятся к
пятидесятым годам и проводились в США,
откуда к нам и пришел термин "band wagon effect",
т.е. "эффект запрыгивания в последний
вагон". Речь шла о том, что не
определившийся к моменту голосования
избиратель склонен вроде бы действовать,
учитывая мнение большинства. По этому
поводу на Западе производились
исследования, однако результаты их были
неоднозначны: никто не взял на себя
ответственность твердо утверждать, что
этот механизм жестко действует именно
таким образом. В России до последнего
времени практически никто по-настоящему не
ставил перед собой соответствующую
исследовательскую задачу. Лишь Фонд "Общественное
мнение" несколько раз задавал своим
респондентам вопросы о том, насколько они
интересуются социологическими рейтингами
и как к ним относятся.
Что же касается наших собственных
исследований, то в 1999 году мы ввели понятие
"информационная чувствительность"
избирателя. И по грубым оценкам получилось,
что треть наших избирателей вообще
пребывает вне досягаемости традиционных
информационных каналов. Таких людей не то
что рейтинги, но и откровенно
пропагандистские материалы просто не
достигают. Еще одна треть находится в поле
действия информационных каналов, но она все
равно не является "информационно
чувствительной". Это люди, имеющие
достаточно устойчивые убеждения, и
повлиять на них какими-то публикациями тоже
невозможно. И только приблизительно одна
треть и достижима, и в какой-то степени
может изменить свои мнения и предпочтения.
Кстати, по данным сравнительно недавнего
опроса ФОМ, как раз около 25 процентов
респондентов признались в том, что
информация о партийных рейтингах может
повлиять на их отношение к партиям.
Но при этом нельзя сказать, что вся
последняя группа приходит на выборы и
реализует этот самый эффект "заскакивания
в последний вагон". Кроме того, далеко не
все в этой группе доверяют публикуемым
рейтингам. И даже если избиратель пришел на
выборы, знает про рейтинги и доверяет
информации социологов, он весьма по-разному
может распорядиться этим сокровенным
знанием, совсем не обязательно подтверждая
заокеанский эффект. Известно, что часть
избирателей может сознательно
проголосовать за аутсайдера - просто из
чувства противоречия. И - самое главное -
такие "чувствительные" избиратели
весьма неравномерно распределены по
электоратам. В одних электоратах (например,
в "Единой России", СПС, "Яблоке") их
больше, в других - меньше (КПРФ, ЛДПР). Иными
словами, я хочу сказать, что эффект "последнего
вагона", безусловно, существует, но его
реальное значение в рамках общефедеральных
избирательных кампаний сильно
преувеличено. Можно говорить, что он
проявляется лишь в малой части электората,
да и то по-разному. Для сторонников одних
партий влияние заметное, для других -
незначительное. По большому счету сегодня
эта проблема значима только для
электоратов СПС и "Яблока" - ввиду их
специфического положения. С одной стороны,
обе они имеют электоральную поддержку на
грани пяти процентов, а с другой - их
избиратели весьма образованные граждане,
склонные к рефлексии и рациональному
выбору. Поэтому для обеих партий
существенно, если даже один процент "их"
избирателей разуверится в том, что его
партия проходит, и скакнет в "чужой"
вагон.
Только рационально выбирающему избирателю
трудно смириться с тем, что его голос
пропадет. Окажись в таком же шатком
положении, скажем, эмоционально голосующие
сторонники ЛДПР или КПРФ, для них, скорее
всего, никакой проблемы не было бы.
Избиратели этих партий, в отличие от
сторонников "Яблока" и СПС, подсчетами
не занимаются и отдавать свои голоса "чужой"
партии вряд ли станут.
Вывод: да, рейтинги влияют, но не на многих, и
это влияние становится значимым только в
сугубо специфических конкретных ситуациях
и для конкретных групп избирателей. Однако,
судя по сегодняшнему поведению партий,
кажется, что невзирая на то, в какой они на
самом деле ситуации, они все стремятся
доказать, что имеют больше поддержки, чем
есть на самом деле. - Чтобы повлиять на
электорат?
- Думаю, нет. В большинстве случаев, уверен,
речь идет об оказании влияния на партийных
спонсоров, других политических субъектов,
обладающих каким-либо политическим
ресурсом. Если партия говорит, что у нее 10
процентов в кармане, цель этого - не
укрепить электорат, а убедить политических
игроков, бизнес-элиту, тех, кто будет делать
свои политические ставки. Для очень многих
рейтинги - эти своеобразные "курсы акций"
- вопрос жизни и смерти. И они будут биться,
платить бешеные деньги, чтобы чей-то "курс"
повысился или понизился. Но это вполне
специфический круг игроков. Хотя,
естественно, кто-то из рядовых граждан тоже
следит за этими сводками с политической
биржи. Но сколько из них на этом основании
будут менять свои политические
предпочтения? На мой взгляд, очень немногие.
- Есть ли серьезные отличия сегодняшней
кампании от кампаний 1999- 2000 гг.?
- В смысле влияния рейтингов - нет.
Единственный нюанс: стала очень популярной
технология доминирующего рейтинга. Ее
применили на выборах в Петербурге: мол,
давайте с самого начала доведем до сознания
избирателя единственную мысль - выбора нет.
Вот фаворит, его рейтинг - 50 - 60 процентов. Но
сработала эта "технология" не совсем
так, как ожидалось. Если бы расчет был верен,
все неопределившиеся побежали бы
голосовать за лидера. Вместо этого люди
просто не пришли на участки. В ситуации
заведомой предрешенности выборов падает не
только интерес к рейтингам, но и активность
избирателей.
- А новые идеи Александра Вешнякова,
угрожающие обещания отслеживать
публикации рейтингов и, подразумевается,
наказывать провинившихся?
- По сравнению с 1999 годом, разговоры ЦИК
действительно стали жестче. Но я допускаю,
что и для ЦИК важнее, на самом деле, как эти
рейтинги повлияют на политических
субъектов, а не собственно на избирателей.
Сейчас практически главной интригой
выборов станет вопрос: кто из партий будет
шестой в списке прошедших в Думу? И будет ли
такая вообще. Главные баталии
разворачиваются во "второй лиге". Там
четыре претендента - как считается, все "новоделы"
Кремля. Предполагается, что они в последний
момент могут использовать самый высокий
кремлевский ресурс. Все четыре? Нет, кто-то
один. И большие шансы будут у того, кто
принесет президенту за две недели до
выборов данные: "Смотрите, у нас больше,
чем у всех, - 3,8 процента!"
И это имеет гораздо большее значение, чем
влияние на сами электораты малых партий.
Электоратам этим наверняка рейтинги менее
интересны. И объявление, что у кого-то во
второй лиге уже есть около 5 процентов,
действительно может произвести революцию -
но не в сознании избирателей, а в
политическом бомонде. Естественно,
остальные партии будут сопротивляться тому,
чтобы появились такие не выгодные для них
публикации.
***
Оригинал
этого материала
© "Московские
новости", 21.10.2003
Мутная вода - друг технологов
"МН" попросили руководителей трех крупнейших российских социологических служб высказать свое мнение по "рейтинговой проблеме"
1.Можно ли утверждать, что публикация завышенного или заниженного рейтинга автоматически приводит к повышению или понижению числа проголосовавших за ту или иную партию, политика?
2. В какой мере опубликованный рейтинг является агитационным материалом?
Юрий Левада (ВЦИОМ-А):
- На публикации рейтингов, судя по опросам, откликается - то есть учитывает их при голосовании - не больше двух процентов избирателей. Причем так люди говорят после выборов. Можно допустить, что на самом деле этот процент даже ниже. Я не думаю, что этот фактор имеет большое значение.
Публикация рейтингов агитацией не является, потому что она дает соотношение разных сил. Хотя на некоторых людей эти данные могут производить впечатление, я не думаю, что это можно считать агитацией даже в пользу того, у кого рейтинг больше.
Александр Ослон (ФОМ):
- Публикация рейтингов сильнейшим образом влияет на тех, кто следит за этой темой. К ним относится 1 процент населения: журналисты, политики, политконсультанты - люди, имеющие отношение к "политическому" миру. В общем информационном потоке рейтинги составляют доли процента, и их общее влияние пропорционально их доле в информационном потоке.
По поводу завышенных и заниженных рейтингов - все слишком сложно и непонятно. Если просто взять то, что хочется, с потолка, опубликовать и надеяться, что это повлияет на предпочтения избирателей, - это наивная иллюзия, обычная для политтехнологов, которые заняты своими делами и считают себя демиургами. Но и это относится только к федеральным выборам. У региональных выборов принципиально другая природа.
Опубликование рейтингов - это вообще не агитация. Это информирование тех, кому это интересно, о том, что происходит в головах людей. Для агитации существуют другие инструменты, которые в десятки, сотни раз более эффективны. И самые мощные из них - дела, которые в обществе воспринимаются как позитивные.
Елена Башкирова (ROMIR Monitoring):
- В ходе предвыборной кампании на будущего избирателя обрушивается огромное количество дополнительных раздражителей: риторика и действия политиков, манипуляции политтехнологов, поток информации из СМИ и многое другое. Сомневаюсь, что в этом водовороте сами по себе рейтинги имеют какую-то особую силу воздействия на избирателей, на то, как они будет голосовать. Да и кто хоть когда-нибудь всерьез проводил исследование всех многочисленных факторов, побуждающих граждан голосовать так или иначе? Ведь среди этих факторов публикуемые результаты социологических опросов - лишь один из пунктов длинного списка...
Так на что же опираться, делая заключения о влиянии рейтингов на поведение общества, - на ощущения, на интуицию? Но это, мягко говоря, не совсем научно. Настоящий социолог - это прежде всего ученый, измеряющий общественную температуру в данный конкретный момент на базе тщательно выверенной научной методологии.