Компромат.Ru ^®

ВТБ подал иск к MNB на $100 млн.

22.05.2003, Фото: "Время новостей", ЦБ подкинул «рыбу» ВТБ

ВТБ через суд просит Вьюгина разгрести «авгиевы конюшни» ЦБ

Андрей Шахов

Беспрецедентное событие в российской финансово-политической жизни: правительственный Внешторгбанк подал судебный иск на 100 с лишним миллионов долларов против лондонского росзагранбанка Moscow Narodny Bank и его контролирующего акционера - ЦБ РФ. Анализ открытых документов (в частности, актов Счетной палаты) и менее публичных материалов, имеющих отношение к оспариваемой сделке, позволяет надеяться на то, что этот застарелый конфликт наконец будет разрешен цивилизованным путем.

Странные кредиты

Зампред ЦБ Олег Вьюгин

На закате советской эпохи, в самом конце 80-х годов, лондонский MNB прокредитовал три офшора, принадлежавших внешнеторговому объединению «Соврыбфлот», на общую сумму около 300 млн. долларов. Назначение кредитов в договорах указывалось крайне расплывчато: «для совершения покупки судов и/или оплате расходов, связанных с их приобретением или предоставлением кредита». Иначе говоря, покупать суда было вроде бы и необязательно.

Этим странности данной кредитной операции не ограничиваются. Кредиты были обеспечены только залогом векселей ВО «Соврыбфлот», приличествующих случаю правительственных гарантий или гарантий Минрыбхоза СССР по возврату кредитов не было (ограничились обязательством Минрыбхоза оплатить векселя «Соврыбфлота» в случае его неплатежеспособности). Большая часть кредитов оформлялась до принятия соответствующих решений правлением MNB. Залоги на суда, против обычной практики, не оформлялись (это было сделано позднее - в 1991 году, при совершенно других обстоятельствах).

Сами офшоры были проданы в 1990 году российско-британскому совместному предприятию «Рыбкомфлот» (100% контроль РФ). Затем государство, в лице структур Минрыбхоза РФ, ушло из СП, уступив контроль абсолютно частному ООО «Рифер».

Не комментируя все эти странности (вопросами вероятных хищений судов через СП «Рыбкомфлот» занимается Генеральная Прокуратура, соответствующие представления сделаны Счетной палатой), заметим, что по идее последовавшая за распадом СССР ликвидация союзного Министерства рыбного хозяйства должна была прекратить описываемые кредитные отношения, а MNB должен был востребовать «советское» обеспечение. При проверке Банком России MNB в 1991 году было выявлено, что в своей отчетности лондонский банк отражал кредиты оффшорам как кредиты «Соврыбфлоту» (залогодержателю по векселям).

Странная помощь

В 1993 год был просрочен кредит на 20 млн. долларов, в связи с чем MNB обратился к Банку России за финансовой помощью, которую тот щедро предоставлял росзагранбанкам (по имеющейся в редакции информации с 1990 года росзагранбанки получили более 6 млрд. долларов во всех видах, которые только могли прийти в голову: увеличение уставного капитала, выкуп активов РЗБ по завышенным ценам, продажа активов ВЭБ и ЦБ по заниженным ценам и пр.). И Банк России на основании лишь рекомендации, прозвучавшей на совещании у высокопоставленного правительственного чиновника того времени, принял решение – предоставить так называемый «страховой депозит». Позже этот вид помощи стал применяться и в отношении других РЗБ.

Как известно, первая половина 90 годов в России отличалась правовым нигилизмом, это не обошло и ЦБ. Что такое «страховой депозит»? Это придуманный сленговый термин, который не имеет ни юридического, ни профессионального значения, а является лишь обозначением замысла Банка России.

Поскольку ЦБ РФ не имеет права участвовать в кредитовании небанковских организаций (а офшоры – это именно небанковские организации), он решил предоставить кредит своей «дочке» - ВТБ. Кстати, «по пути» были нарушены положения законодательства о сделках с заинтересованностью. ВТБ, в свою очередь, должен был предоставить MNB кредит, который в практике межбанковских отношений именуют депозитом, и прикрыть таким образом участие Банка России в кредитовании MNB и оффшоров. ВТБ и подписал в одну и ту же дату два «зеркальных» соглашения с ЦБ и MNB, предусмотрительно указав в соглашении с Банком России, зачем именно он получает от ЦБ деньги и как именно Банк России обязуется компенсировать все расходы ВТБ, которые он может понести при кредитовании MNB.

Таким образом в MNB оказались размещены два депозита по 50 млн. долларов каждый. В условиях соглашений было указано, что речь шла не об обычных депозитах, а о смешанных договорах: они состояли собственно из депозита и из соглашения о субучастии ВТБ в кредитах офшорам. Примечательно, что в перечне кредитов было указано то, что они просрочены как по оплате основного долга, так и по процентам.

Остается загадкой и то, что могло заставить ЦБ в нарушение положений закона о Банке России предоставить депозит и взять на себя риск за невозврат кредитов какими-то офшорами, которые к моменту подписания депозитных соглашений уже не контролировались государством – после продажи акций СП «Рыбкомфлот» коммерческим структурам его доля снизилась до 34%.

Почему ВТБ пошел в суд

Открытое уголовное дело в отношении СП «Рыбкомфлот» - наименьшая из причин.

Основная заключается в том, что ВТБ не захотел отнести на убытки своей хозяйственной деятельности чужие потери в размере более 100 млн. долл., а заодно и доначислить налоги на сумму этих убытков - налоговые органы конечно же не отнесли бы эти расчеты на расходы Банка как не связанные с его бизнесом.

MNB, имея залог судов, залог, оформленный сначала в виде «советских» векселей «Соврыбфлота», а потом - векселей «Рыбкомфлота» или авалированных им, имея гарантии Комитета по рыболовству РФ на оплату векселей, - не взыскал ничего, чтобы вернуть долг ВТБ. А если и взыскал, то оставил себе. В 1999 году два банка заключили по английскому праву кабальную для ВТБ сделку, в соответствии с которой ВТБ причиталось только то, что останется после полного погашения задолженности перед MNB.

Эту сделку также не стали проводить через собрание акционеров, как того требовали элементы заинтересованности. 

Уже на самом истечении срока исковой давности (10лет) и после многолетней переписки между Банком России, ВЭБ, Минфином и безуспешных обращений в МНБ ВТБ решился подать в суд иск о признании недействительной притворной сделки о размещении «страховых депозитов» на сумму 104 млн долларов, заключенной между ЦБ – ВТБ и MNB в 1993 году. Примечательно, что ВТБ ничего не просит для себя, так как в его договоре с Банком России оговорена фиксированная комиссия за переразмещение средств. Поскольку сделка незаконна, ВТБ своей комиссии не получит, а все полученные MNB средства по закону должны быть возвращены Банку России и пойдут на пополнение золотовалютных резервов.

В этом контексте странно выглядит публично выраженное зампредом ЦБ Олегом Вьюгиным удивление относительно того, что ВТБ предложило «государству разобраться с самим собой» в суде: вопрос обсуждается с 1994 года, и каждому руководителю ЦБ и ВТБ приходилось пролонгировать эти депозиты. Выходец из Минфина Вьюгин О.В. по привычке забывает о конституционной независимости ЦБ от Правительства, как впрочем и о том, что МНБ и ВТБ являются акционерными обществами и по акционерному законодательству Великобритании и России не могут выполнять прямых указаний Правительства. Разрешить проблему можно только в суде, например, в Арбитражном.

ВТБ не создал своевременно 100-процентных провизий под этот кредит, как того требовали нормативы (с самого начала имелась просрочка по процентам и основному долгу под этот кредит), считая кредит синдицированным и провизионируя его только на 20%. Более того, сам господин Вьюгин в бытность первым замминистра финансов в 1999 году интересовался в своем поручении ВЭБ и MNB использованием средств по этим депозитам. Но никакого отчета ни Минфин, ни ВЭБ, ни ВТБ не получили. Отчета не дали и Счетной палате, которая отразила в своем бюллетене факт предоставления Банком России депозита, гарантирующего возврат уже просроченных офшорами кредитов, и направила материалы об этом в Генеральную прокуратуру. И так бы все там умерло, если бы недостачу не обнаружила Международная финансовая корпорация (IFC) со штаб-квартирой в Вашингтоне (США), осуществляя проверку ВТБ и МНБ.

Фактом является и то, что экстренная помощь Банка России не пошла на пользу лондонскому банку: потеряв средства ЦБ, MNB в мае 1997 года уменьшил капитал еще на 300 млн. долл. и 17 млн. фунтов стерлингов, а в декабре 1999 года - еще на 400 млн. фунтов стерлингов.

При подготовке данного текста частично использовались материалы Газета.Ru