Компромат.Ru ®

Читают с 1999 года

Весь сор в одной избе

Библиотека компромата

Оригинал этого материала
© "Московский комсомолец", 01.11.2002

Cлоеный пирог с тротиловой начинкой

Почему чеченские бандиты так вольготно чувствуют себя в столице

Олег Фочкин, Юлия Азман, Рита Мохель

Николай Сулейманов по кличке Хоза теперь помогает чеченцам с того света

Это неправда, что в Москве не бывает мирных чеченцев. Их очень много. Просто с течением времени от вольного московского воздуха с частью из них происходят странные превращения.

Не выдержавших ритма большого города студентов отчисляют. Коммерсантов ставит на место сама жизнь: они быстро понимают, что обманывать легче и, если честно, привычнее.

Вот эти две категории граждан и становятся платформой чеченской преступности. Пополняют же эту общность соплеменники-беспредельщики, прибывшие покорять Белокаменную на гоп-стоп. 

Разросшейся банде нужны, конечно, хорошие связи — и в нее постепенно вливаются представители общественных движений и партий, а также работники органов власти и управления. С началом войны в этот многослойный пирог добавились еще “розочки” из боевиков-террористов. И получилось блюдо под условным названием “чеченская мафия в Москве”. 

Студенческая община

В начале 80-х Грозному разрешили засылать в столицу “десант” — абитуриентов. (Трех грозненских вузов — нефтяного, педагогического институтов и университета тамошней молодежи, видимо, не хватало). И потек в Москву постоянный людской ручеек, причем ехали только юноши, чеченки к наукам почему-то не тянулись. Эта абитура не потела на экзаменах — национальным кадрам были обеспечены вне конкурса, по разнарядке, места в лучших вузах — МГУ, МИИТе, Институте стали и сплавов, “плешке”, “керосинке” и др.

Надо сказать, что самый знаменитый чеченский студент Шамиль Басаев, который в 1987 г. поступил в Московский институт инженеров землеустройства, а через год был отчислен за неуспеваемость, по всему, не был льготником. До этого он трижды самостоятельно пытался поступить в МГУ на юридический, но заваливал экзамены.

Льготники селились в вузовских общежитиях. Но стоило чеченскому мальчику очутиться в общаге, он, как кукушонок, выживал соседей. В его комнате обязательно поселялись неизвестно откуда взявшиеся земляки, потом они перебирались в соседние комнаты, занимали целые этажи. 

Вскоре в МВД, КГБ и даже в ЦК КПСС посыпались родительские жалобы. Их блатные детки обучались в престижных вузах вместе с чеченцами, и родители взвыли: “чехи” обкладывают богатеньких студентов данью, не дают прохода, бьют. 

Заниматься буйными студентами поручили МУРу. Работать приходилось по-тихому. Проводили в общагах рейды, сотрудников на них бросали со всех отделений. Учитывая “горячий” темперамент “клиентов”, привлекали и подразделение быстрого реагирования (такое подразделение из 24 человек еще в те годы было в МУРе — нечто вроде последующего СОБРа). 

А заявлений от самих потерпевших почему-то не поступало. А раз не было заявлений, не было и уголовных дел. Но, как уверяют бывалые опера, именно из тех студентов вышли многие лидеры чеченских группировок. 

На излете советских времен, в конце 80-х, набившие руку на мелком общажном рэкете чеченские студиозы подсуетились, первыми положили глаз на московские “толчки”. 

Собирать дань чеченцы брали русских. Сами только “наказывали” тех, кто неаккуратно платил. 

Такая система рэкета гордо звалась “чеченским порядком”. Бывший студент Института им. Плеханова Атлангериев (по кличке Руслан) командовал группировкой, окопавшейся на Пятницкой улице в кафе “Лазанья”. 

Другим куском хлеба для подрастающих бандитов оказались гостиницы. 

“Белград”, “Байкал”, “Заря”, “Алтай”, “Восток”, “Молодежная” оказались под чеченским контролем. “Чехи” их буквально оккупировали. Причем за житье не платили. Однажды для острастки у одной гостиницы устроили показательный расстрел.

Группировки даже назывались по названиям гостиниц: белградская, салютинская, украинская. 

Кормилась потихоньку чеченская молодежь, человек по 30 в каждой группе. Разве сравнишь это с теми силами, которые орудовали в самой Чечне, и с бюджетными деньгами, которые перекачивались туда, в их кланы! Настоящая чеченская организованная преступность началась позже — с “авизовок”.

В конце 80-х чеченцев поручили “опекать” 6-му управлению МВД — тому, которое некоторое время возглавлял Александр Гуров. Подразумевалось, что управление будет заниматься оргпреступностью, хотя в те годы такого понятия как бы не существовало. Вместо этого писали невразумительное: “опасные проявления рецидивной преступности...”. 

В МУРе в 1990—1991 гг. тоже начали формировать собственное “этническое” подразделение, впоследствии выросшее в “этнический” отдел — в составе отдела по борьбе с организованной и групповой преступностью. Разумеется, занимался этнической преступностью и КГБ. 

Первый по-настоящему серьезный раздел рынка в Москве начался в 90-х гг. Только-только народились кооперативы, собственность из рук государства переходила в руки коммерсантов. Конечно, завидущие бандитские глаза не могли упустить такой возможности. Все группировки, в том числе и чеченские, вышли на тропу войны: делить место под солнцем. На отвоеванных предприятиях чеченцы занимались вымогательством, “крышеванием”, а в особо удачных случаях ставили под свой контроль всю опекаемую ими организацию, метастазами прорастая от охраны до высшего руководства.

Поначалу бандиты объединялись по территориальному признаку, на равных с чеченцами в группировках работали и земляки-ингуши. Но последние очень быстро ушли в самостоятельное плавание: в более спокойный полулегальный бизнес, в основном кредитно-финансовую деятельность. Чеченцы же всегда предпочитали более грубые силовые методы.

По оценкам исследователей, сегодня столичная чеченская диаспора составляет порядка 200 тысяч человек. Причем единого центра управления она не имеет. И криминальная ее часть — раковая опухоль — состоит из разрозненных группировок, известных по имени вожака, каждая из которых претендует на лидерство.

Как “закрывали” отцов мафии

В милиции для борьбы с чеченской и другими ОПГ был создан теперь уже легендарный РУОП (позднее РУБОП, ЦРУБОП) — для Москвы и ближайших регионов и ГУОП (ГУБОП) — на всю страну. Первым делом врага требовалось изучить. Кавказцев “посчитали” — выяснили, сколько прописано в Москве, добавили энное количество нелегалов. Вышло около 50—70 тысяч человек. Выявили лидеров и принялись активно бороться.

Некое давление в работе ощущалось всегда, но, по признанию сыщиков, открыто известные личности на них влиять не могли. К 1992 г. борцы с оргпреступностью “закрыли” лидеров практически всех основных чеченских ОПГ. 

48-летний Хож-Ахмед Таштамирович Нухаев, по кличке Хожа, принадлежит к не очень популярному тейпу ялхо (буквальный перевод — батрак). Он попал в поле зрения оперов в первую очередь. Его называют отцом чеченской мафии в Москве. В студенческую пору Нухаев учебу на юрфаке МГУ совмещал с рэкетом, за что был дважды судим и дважды сбегал.

Нухаев всегда был мозговым центром бандитов “лазанской” группировки. Его шайка ставила под контроль серьезные коммерческие структуры. Нухаева взяли в 1991-м. Хожа требовал с Дащана — директора мясокомбината подмосковного Гагарина — 60 тысяч рублей. Угрозы вымогателей удалось записать на пленку, и троих из них во главе с Нухаевым осудили. 

Хожа должен был загреметь на 8 лет. Он уже шел по этапу, как вдруг Москва неожиданно получила на него запрос из Чечни. Местные правоохранители уведомляли коллег, что осужденный Нухаев до московских подвигов прилично набедокурил на своей земле, для чего его, Нухаева, необходимо срочно этапировать в Чечено-Ингушетию. 

...В чеченском СИЗО он провел ровно 10 дней. Оттуда его освободил лично Джохар Дудаев. Ну, а потом уголовное дело — при участии Верховного суда РФ — было прекращено “за отсутствием состава преступления” и наконец... просто потерялось (по дороге из Москворецкого суда в Верховный). 

Хожа остался в Грозном, даже стал гвардейцем Дудаева. После освобождения Нухаев постоянно принимал представителей криминальной московской чеченской общины, ориентируя их на активизацию и ужесточение методов преступной деятельности.

Скупил в Грозном здания, выкупил городской крытый рынок, бывший Дом офицеров, в котором хотел разместить основанный им банк, имел своих людей в окружении Дудаева. Имел к нему свободный доступ. Дудаев поставил его во главе своей внешней разведки. В январе 1995 г. Нухаев был ранен в Грозном. В период активных боевых действий в Чечне выехал в Турцию, где занялся формированием теневого кабинета правительства. При Яндарбиеве занимал должность вице-премьера в правительстве. По некоторым данным, Нухаев до сих пор руководит из Баку финансовыми потоками всей чеченской ОПГ в столице.

А что же срок, который он так и не отсидел в Москве? 

— Первый раз мы столкнулись с коррупцией на таком серьезном уровне, — вспоминают оперативники ГУБОП. — До сих пор никто не знает, кто прекратил это дело и при каких обстоятельствах.

Хожа — светский человек и не сидит дома бирюком. В прошлом году в “Президент-отеле” была назначена конференция на тему ваххабизма. Хожа кометой примчался в Москву, раздал многочисленные интервью, в которых, в частности, заметил, что в отношении него возможны провокации вроде задержания и ареста, и убыл в Баку. Достаточных доказательств его участия в финансировании бандформирований у спецслужб, видимо, так и не нашлось.

Нухаев обеспечивал “крышу” Березовскому в начале его предпринимательской деятельности, затем оказывал ему “эскорт-услуги” в поездках в Чечню и наполнял идеологическим содержанием концепции БАБа по мирному урегулированию чеченского конфликта. Вместе они готовили нефтяные проекты, в частности, внедряли своих людей на руководящие посты в Каспийский трубопроводный консорциум. Нухаеву свойственны нарциссизм и маниакальное пристрастие к блефу, что и сблизило их с БАБом. 

Нухаев послужил английскому режиссеру Фредерику Форсайту прототипом для документального фильма о русской мафии “Икона” [Форсайт не режиссер, а писатель, и "Икона" не документальный фильм, а роман- прим. Компромат.Ру].

В 1999 г. Нухаев создал и возглавил “народное движение” “Нохчи-Латта-Ислам” со штаб-квартирой в Баку. Главный лозунг Нухаева — “Будущее Чечни — ее прошлое”...

Самого дерзкого московского чеченца — Николая Саид-Алиевича Сулейманова, по кличке Хоза (по-чеченски Воробей), взяли тоже на банальном вымогательстве. Он появился в столице в 1988 г. и быстро познакомился с мошенниками, занимавшимися незаконной продажей автомобилей. Фактически этот момент можно назвать днем рождения чеченской ОПГ в Южном порту. Потому что довольно быстро Сулейманов привлек к торговле машинами своих многочисленных родственников и друзей. Сулейманов подмял под себя секцию магазина “Автомобили” по продаже иномарок, крутящихся рядом спекулянтов и обложил данью другие группировки, промышлявшие автобизнесом в Москве. 

В 1990 г. группировка насчитывала около 500 человек. Под ее “крышей” работали не только автомагазины и центры, но и рестораны. В 1991 г. его арестовали и осудили на 4 года как организатора преступной группы. Сулейманов был освобожден из Архангельской зоны досрочно. По оперативным данным, за взятку в 20 млн. руб.

В день его ареста проходивший с ним по одному делу двоюродный брат Гелани Ахмадов, с которым Хоза занимался “интеллектуальным рэкетом” (отмывка денег через подставные фирмы), срочно улетел в Грозный. Его решили брать там силами КГБ и “Альфы”. Но операция сорвалась из-за августовского путча. Впоследствии Ахмадов стал советником президента Дудаева по экономическим вопросам.

После отсидки Сулейманов улетел в Грозный, где организовал свою вооруженную группировку (до 200 чел.) и вместе с полевым командиром Русланом Лабазановым попытался сместить Дудаева. Однако переворот не удался. Сулейманов был ранен в ногу, а потом задержан. Когда Хозу выкупили, он вернулся в Москву и занялся привычным “бизнесом”. 

22 декабря 1994 г. он был расстрелян из пистолета рядом со станцией техобслуживания автомобилей “Мерседес”, которой руководил много лет. 

У членов группы ранее судимого отъявленного негодяя Лечи Исламова (Лечи Борода, Лечи Лысый) была узкая специализация — грабежи и разбои. Возглавлял “центральную” чеченскую группировку в Москве, которая контролировала около трехсот фирм. Он открыто жил в гостинице “Россия” вместе со своей бандой. По брони Верховного Совета РСФСР. Занимал 19 номеров. Несколько лет находился в федеральном розыске за вымогательство крупной суммы у коммерсанта из Афганистана. Но взять его удалось только на незаконном хранении оружия. Кстати, его жена серьезно занималась торговлей оружием, за что ее отправили за решетку грузинские правоохранители.

После освобождения Лечи уехал зализывать раны на родину. Активно занимался похищениями людей. Вырос до бригадного генерала, во вторую чеченскую войну руководил одним из фронтов обороны Грозного. Поставлял в Чечню оружие из третьих стран. Сделал пластическую операцию. Скрывался под фамилией Беридзе (его под этой фамилией знала даже последняя жена). В прошлом году Лечи попал на крючок ФСБ. ГУБОП сразу вспомнил все его грехи, в числе которых не только несомненное участие в НВФ, но и похищение двух офицеров Северо-Кавказского РУБОПа из Нальчика, Шапкина и Шортанова. Сейчас Лечи осужден на 9 лет лишения свободы. 

Два года назад в ГУБОП попала кассета с какого-то военного смотра в Урус-Мартане. Оператор старательно снял крупняком всех авторитетов. Вот известный похититель людей Резван Ахмадов, вот полевой командир-беспредельщик Арби Бараев, а рядом — его правая рука — начальник штаба 37-летний Харон Юнусов.

Именно благодаря этой пленке сбрившего бороду Юнусова опера в скором времени опознали и задержали в Москве, когда он пришел проведать племянника в одну из больниц. Кстати, вместо полагающихся в этой ситуации апельсинов он взял с собой в больницу боевую гранату. Но это его не спасло — в настоящее время отбывает срок, формально — за ту самую гранату.

В первую чеченскую кампанию был рядовым боевиком. Перед второй чеченской войной Харон входил в ваххабитскую группировку Рамзана Цакаева. Но не поделил с ним деньги за заложника. Вскоре после ссоры в окрестностях Грозного был взорван автомобиль, в котором ехал Цакаев. А Харон стал начальником штаба Арби Бараева. Оперативники считают, что Харон Юнусов может быть причастен к похищениям в Чечне российских и иностранных журналистов и, вполне возможно, вместе с Умаром замешан в похищении полпреда президента РФ Валентина Власова.

Однажды судьба уже намекала 18-летнему Хамсату Зузиеву, что он занимается чем-то не тем. Еще в Грозном он с братом неудачно смастерил взрывное устройство, в результате чего брат погиб, а его здорово посекло осколками. В больнице он соврал, что подорвался на мине, и врачи, немного подлатав, его отпустили. 

Но Хамсат намека не понял. Он прилетел в Москву и потихоньку стал обзаводиться полезными знакомствами. Постепенно он оказался связующим мостиком между бандой Арби Бараева и эмиссарами в Грузии и Азербайджане. Вместе с группой преданных ему людей готовил в столице теракты и диверсии. Спецслужбы не исключают, что целью его приезда в столицу было устроить теракт 23 февраля, в день сталинской депортации чеченцев и ингушей. Его карьеру сыщики ГУБОП приостановили прошлой зимой, тоже отправив в места не столь отдаленные. 

В 90-х РУБОП разрабатывал ОПГ, контролирующую гостиницу “Интурист”, в том числе казино и ряд коммерческих структур. Руководил ОПГ чеченец со звучной фамилией Текилов.

Можайский суд приговорил Балауди Текилова к 4 годам лишения свободы. Но в короткие сроки дело было пересмотрено, и его... отпустили. Еще через некоторое время Мособлсуд оставил приговор в силе, после чего несостоявшегося зэка объявили в федеральный розыск. Правда, Текилов плевать хотел на это обстоятельство, к тому времени он уже успел смыться в Чечню, где попался на глаза Радуеву. А тот нашел его дарованиям куда лучшее применение — назначил начальником своего штаба.

В жизни трагедия часто переплетается с фарсом. Так получилось и в этот раз.

В 1998 г. находившийся в розыске Текилов приехал в Москву. Нагло, то есть совершенно легально. На Балауди была новенькая форма офицера ичкерийской армии, при нем — оружие, в кармане лежала важная бумага, своего рода верительная грамота. Текилов прибыл в столицу представлять интересы Комиссии по освобождению заложников и розыску без вести пропавших при президенте Чечни Масхадове...

От подобной наглости спецслужбы обалдели. Зато как только Балауди задержали, за него, вспоминают опера, вступился сам Иван Рыбкин. Возмутился: мол, арест Текилова негативно отразится на процессе мирного урегулирования в Чечне. Но тогдашний министр МВД Анатолий Куликов с такой точкой зрения не согласился, и Текиловым снова занялись оперативники. А всем недовольным они советовали почитать изъятую у задержанного папку с перепиской Березовского и Радуева о том, за сколько БАБ собирается выкупить у полевого командира того или иного заложника...

Впрочем, самое интересное в этой истории произошло чуть позже. Текилов так и не отсидел причитающиеся ему 4 года. Ему что-то зачли, что-то перезачли, свое веское слово сказала Комиссия по помилованию при Президенте РФ — и через несколько месяцев Балауди был уже на Кавказе. Отойти от любимого дела он так и не смог — продолжал активно заниматься посреднической деятельностью при захватах заложников. Пока два года назад ему не перерезали горло в Грозном.

Все дороги ведут в Москву

Все эти примеры иллюстрируют процесс перетекания чеченских боевиков в столицу. Москва их притягивает, словно магнитом. Медом, что ли, им здесь намазано? 

Опера говорят, что намазано. Например, для дестабилизации обстановки в России достаточно учинить какую-нибудь гадость в Ставрополье. А вот добиться серьезного резонанса на событие можно только в Москве. Да и “жирных” заложников проще всего найти именно в Москве.

И мирные чеченцы в Москве всегда остаются чеченцами. Они продолжают поддерживать связь с исторической родиной, прежде всего с теми тейпами, откуда сами родом. Если тейп принял решение воевать с федералами, ОПГ из Москвы его обязательно поддержит. А мирная родня порой просто не может отказать бандиту в услуге. Помочь деньгами, связями, информацией. Всем тем, чем помогли боевикам, приехавшим на захват “Норд-Оста”.

Совсем недавно была пресечена деятельность одной фирмы, которая от души снабжала бандитов в Грозном камуфляжем. Наверняка бандиты нашли себе поставщиков с помощью своих же, московских чеченцев. Не без участия обрусевших сыновей ислама было налажено и финансирование банды Гелаева одним из московских банков, которым руководила уроженка Чечни. Финансисты вывозили в горы наличку, собранную с левых банковских операций. 

Преступная чеченская группировка в Москве — величина не постоянная. Многие лидеры натворят дел в столице и тут же едут помогать родным бороться с федералами. А сделав военную карьеру, снова перебираются в Москву — контролировать “бизнес”.

Радиоперехваты разговоров в Чечне явно указывают на связи боевиков — лидеров НВФ с соотечественниками за рубежом. По оперативным данным, в списке стран, где находятся эмиссары из воюющей Чечни, фигурируют Турция, Саудовская Аравия, США, Великобритания. Борцы с оргпреступностью говорят, что в схемах зарубежных финансовых вливаний московских чеченцев используют скорее всего как транзит между заграницей и непризнанной Ичкерией.

Где ты, “земля”?

Во все времена оперативно-розыскная деятельность строилась на трех китах: агентурная работа, техническое обеспечение (оперативный учет) и личный сыск. Сейчас у нас напряженка по всем позициям.

1. Агентурная работа не выдерживает никакой критики. Специалисты, с которыми мы разговаривали, в один голос твердят, что трагедию “Норд-Оста” допустила в первую очередь “земля”.

— Участковым надо не палатки “крышевать” и бабок с семечками гонять, а заниматься серьезной проработкой жилого сектора, — чуть ли не матерятся бывшие рубоповцы.

Ведь раньше у каждого Анискина под мышкой была “лентяйка” — тетрадь по отработке жилого сектора. Участковый знай себе попивал чаек на кухнях “своих” жильцов, а в разговорах “за жизнь” узнавал о своем участке все новости и заносил их в тетрадочку. И если он слышал, что кавказцы сняли соседнюю квартиру, то живо интересовался, чем люди занимаются и зачем сюда прибыли. 

Тем более, что процесс чеченской миграции в столицу не лишен определенной логики. Сначала из Чечни засылается человек на разведку, который останавливается у земляков. На окапывание разведчику дается не так много времени: два-три месяца. После чего к нему выезжает группа. Прибывшие не дают себе труда даже сымитировать жизнь добропорядочных граждан. В большинстве своем они не работают, тихо сидят в своих норках (то бишь арендованных квартирах) и выползают только, чтобы подготовиться к операции.

По идее, если держать на контроле все квартиры чеченцев, отслеживая только миграционные процессы, полдела уже будет сделано. 

И если бандиты Мовсара Бараева два месяца исправно ходили по одному маршруту (из своих квартир в ДК) — почему никого из участковых это не заинтересовало? Почему не были проверены их документы, не были подняты оперативные учеты?

Работа с агентурной сетью утратила свою эффективность еще и по той простой причине, что доносчики по ту сторону баррикад высоко оплачиваются, а у нашей милиции денег на них нет. Идейные же агенты с перестройкой вымерли как мамонты.

2. Про техническое обеспечение говорить как-то стыдно, но приходится напомнить, что у сыщиков порой не хватает шариковых ручек и писчей бумаги. А преступники давно взяли на вооружение все новейшие технические достижения.

3. Но самая большая подстава, по мнению наших собеседников, с кадрами, то есть с личным сыском.

После расформирования ЦРУБОПа и разгона его сотрудников разорвались все наработанные ими связи в регионах. Сегодня в Москве профессионалов, владеющих полной информацией о чеченских ОПГ, можно пересчитать по пальцам одной руки. То есть действенного оперативного подразделения с единым центром на федеральном уровне больше нет.

Розыскное бюро, которое осталось на Шаболовке, отвечает теперь за весь Центральный федеральный округ, а значит, за 18 субъектов Федерации. У него как у министерской структуры в основном координирующие функции.

Оперативной работой, по логике, должен заниматься недавно созданный УБОП при ГУВД Москвы. Но сотрудников туда набрали новых, а ведь чтобы бороться с этническими группировками, надо не только их различать, но и худо-бедно ориентироваться в тейпо-родовых связях.

Вот и получается, что мощного кулака, способного вовремя и крепко вдарить по бандитам, больше нет. Зато есть ведомственная разобщенность. Заложниками, к примеру, занимаются и ФСБ, и МВД. Зачастую вместо дела начинается соревнование ведомств. А за конечный результат никто не отвечает. Хорошо бы, мечтают сыщики, принять целевую программу по терроризму, четко расставляющую все по местам.

Программа — это, конечно, здорово. Но главное — сделать выводы после трагедии на Дубровке и не допустить следующей. Говорят, старые оперативники еще готовы вернуться. Если позовут, конечно.

Из досье “МК”

Султан Даудов (Султан Балашихинский) (1954) — был единственным чеченским вором в законе. Расстрелян 21 марта 1994 г. другим балашихинским вором в законе Захаром. Убит в “ставке” Захара, фирме “Интеррос”, вместе с телохранителем. Раненый помощник Ислам сумел уйти на джипе и вскоре попал в руки местной милиции, предупрежденной о разборке. Захар с помощниками скрылся. Даудов выступал за мягкое вхождение своих земляков в российскую уголовную среду, считая: чем меньше войн и крови, тем больше доходы. Дружил с Сильвестром, Толей Белым... 

Сегодня можно выделить трех чеченских воров в законе, чье слово имеет немалый вес. Это воры Майер, Умар Уфимский и Хусейн Слепой. 

 

Другие материалы раздела:
Чеченские бандиты в Москве
Чеченская ОПГ-1
Чеченская ОПГ-2
Чеченская ОПГ-3
Москва Чеченская
Чеченская диаспора
Ахмед Домбаев (Шалинский)
Сулейманов и др
📁 Хож-Ахмет Нухаев =>
📁 Халидовы vs Байсаровы =>
📁 Чечня и ваххабиты =>

Знаком '+' отмечены подразделы,
а '=>' - ссылки между разделами.


Compromat.Ru ® — зарегистрированный товарный знак. Св. №319929. 18+. info@compromat.ru