Компромат.Ru ^®

Обзор деяний Южанова дает картину поистине странную

Оригинал этого материала
© "Новая газета", 20.09.2001

Монополия МАП

Леонид Букатин, Алексей Кузнецов

Илья Южанов

      Министерство по антимонопольной политике (МАП) оказалось единственным и довольно слабым воином в естественно монопольном окружении. В ситуации вечного спора славян между собой о том, чья монополия монопольнее, МАП постепенно приобрело привычки и характерные черты того, с чем, собственно, боролось. Его ресурс стал орудием, но не для ковровых бомбардировок российских монополистов, охвативших не только поверхность, но и недра, а для точечных ударов в процессе конкурентной борьбы. «Новая газета» не раз обращалась к деятельности антимонопольного министерства, но, поскольку в последнее время старания антимонополистов вызывают все больше нареканий, мы решили провести более подробное исследование этого загадочного и противоречивого предмета.

       Обзор достославных деяний МАП дает картину поистине странную. Даже если учитывать, что борьба с какой-либо одной монополией в море других (исключительно потому, что до других пока не доходят руки) тут же вызывает обвинения в предвзятости, министерству удалось прослыть редкостным дышлом. Возможно, не по злому умыслу его чиновников, а в силу отсутствия четкой программы антимонопольной кампании. Битва, в которой смысл каждого следующего удара непонятен не только тем, кого бьют, но и сторонним наблюдателям, обречена именоваться дракой на бытовой почве. И в этой драке довольно сложно разобрать, кто прав и кто виноват. А если разобрать нельзя и обвинения сыпятся в любом случае, у чиновников появляется сильное искушение добавить к государственным интересам немного личной заинтересованности, ведь в хаосе этого никто не заметит. Вот лишь несколько наиболее заметных историй, леденящих кровь.

Цветмет

       В области цветной металлургии чиновники МАП действовали по меньшей мере непоследовательно. Неизвестно, что именно произошло с их антимонопольной совестью, но в прошлом году министр Южанов одобрил сделку по консолидации активов предприятий под вывеской «Русского алюминия» (г-н Дерипаска). Таким образом, один-единственный холдинг получил под свое крыло 80 процентов (!) алюминиевых активов страны. Это ли не монополия? Тем не менее в МАП такую консолидацию молча проглотили.

       Когда же г-н Махмудов (Уральская горно-металлургическая компания) попытался консолидировать 25 процентов активов предприятий в своем УГМК, в министерстве его одернули. И возможно, одернули вполне справедливо. Непонятно только, в чем принципиальные, сущностные различия между Махмудовым и Дерипаской, которые так заметны чиновникам МАП, но совершенно непонятны всему остальному, не менее прогрессивному человечеству.

       Впрочем, как нам стало известно, недоумение царило и в кулуарах министерства. Некоторые руководящие сотрудники МАП поговаривали о том, что министр слишком слаб «для борьбы на высшем уровне» и не столько подвержен влияниям, сколько неспособен противостоять тяжеловесам отечественного бизнеса.

Нефть и газ

       Известна официальная позиция МАП относительно главной российской беды (последствия непродуманного налогового законодательства) — продажи нефти не через биржи, как во всем цивилизованном мире, а через подставные компании по внутренним «договорным» ценам. Компании, в свою очередь, торгуют нефтью по мировым. Разница грандиозна, но в России не ощущается, поскольку основные суммы оседают в офшорах.

       МАП как будто настаивает на продаже нефти через биржи, но никто не видел живую компанию, на которую министерству удалось бы оказать хотя бы минимальное влияние. Единственное «нефтяное» дело — антимонопольное расследование, которое удалось довести до ума, состоялось пару лет назад в Санкт-Петербурге. Там пресекли картельные игры, которые привели к необоснованному повышению цен на бензин. Состоялся суд, и «картель», по оценкам экспертов, заплатил удивительно смешную сумму.

       Охота на мелкую дичь иногда завершалась успешно, но гиганты МАП не по зубам, что, собственно, подтверждает мнение сотрудников министерства о собственном руководителе. И действительно, «Газпром», к примеру, не услышал от министра Южанова ни одного худого слова, даже когда приобрел газохимического монстра «Сибур», который контролирует примерно 60 процентов нефтехимического рынка России. Как шепнули нам в министерстве, разрешение на покупку было получено исключительно легко. И не вызвало в МАП, как, впрочем, и у отдельных его чиновников, абсолютно никаких внутренних терзаний.

Пути сообщения

       Министерство путей сообщения (МПС) — монополия, напоминающая крепость, примерно столь же прозрачную в финансовом отношении, как кирпичная стена. МАП неоднократно выходило с советом как-нибудь реформировать эту монолитную структуру. Предлагалось, в частности, акционировать департаменты МПС, контролирующие различные направления деятельности этого министерства.

       После того как намеки разной степени тяжести были исчерпаны и проигнорированы, антимонополисты приступили к конкретным действиям. Но все суды проиграли. А ведь пытались разобраться с министерством, монопольность которого ясна даже младенцу. Что тут говорить о других — более гибких структурах.

Страхование

       Раздвоение личности — классический признак шизофрении, с которым обычно госпитализируют. Госпитализировать целое ведомство физически невозможно, хотя диагноз вполне очевиден и подтверждается вполне конкретными примерами.

       После того как Министерство культуры, желая страховать вывозимые за рубеж ценности, заключило соглашения с несколькими компаниями, среди которых выделялись «Ингосстрахи» («Ингосстрах-Санкт-Петербург», «Ингосстрах-Россия» и собственно «Ингосстрах»), МАП вполне обоснованно выставило свои претензии, поскольку никакого конкурса в деле привлечения страховых компаний не наблюдалось.

       Впрочем, конкурс отсутствовал и в Министерстве по атомной энергии, когда к сотрудничеству привлекали «МАКС» (Московскую акционерную страховую компанию), и соответствующие документы в редакции имеются. Минатом богаче Минкультуры. Преференции «МАКСа» были значительнее, чем преимущества пула компаний. Однако чиновники МАП скромно промолчали.

МАП и москвичи

       Совсем неприличная история случилась у МАП с Банком Москвы. Крупнейшая банковская монополия страны — Сбербанк — использовала антимонопольное министерство в борьбе с конкурентом на столичном финансовом рынке.

       Как известно, более 60% акций Банка Москвы принадлежат мэрии. Неудивительно, что банку было поручено обслуживать бюджетные счета, — так надежнее и выгоднее. Ведь комиссионные от операций с деньгами попадут в конечном счете в городскую казну. Поэтому департамент государственного и муниципального имущества, комитеты социальной защиты населения и образования, исходя из здравого смысла, а не по чьему-либо приказу закрыли свои счета в коммерческих банках (все помнят, как они лопаются в одночасье) и стали работать только с Банком Москвы. Речь идет о миллиардах рублей. У Сбербанка, понятно, были свои виды на эти деньги, как, впрочем, говорят, и у других банков: в московской прессе прошла информация о заинтересованности в этих денежных потоках и МДМ-банка.

       В логике чиновники МАП оказались несильны. Аргументы Сбербанка перевесили доводы разума. В начале сентября МАП удовлетворило иск Сбербанка и признало правительство Москвы нарушителем антимонопольного законодательства. Столичные власти, как уверены в ведомстве господина Южанова, растоптали статьи 12 и 13 закона «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг» и совершили действия, направленные на «создание благоприятных условий для отдельных финансовых организаций». Столичной мэрии предписано отменить решение Юрия Лужкова о передаче бюджетных счетов Банку Москвы.

       Можно предположить, что это не последняя мера в истреблении монополий на одной седьмой части суши. Следующим шагом, следуя логике МАП, должен стать запрет гражданам хранить деньги в кошельках. Право распоряжаться собственной зарплатой нужно будет выиграть на конкурсе. В честной конкурентной борьбе. И чтобы никаких преференций для жены или родственников.

       В то же время южанинское министерство активно поддерживало значительное повышение абонентской платы крупнейшего телефонного монополиста — МГТС, чьи руководители были замешаны в крупном скандале, связанном с переводом на их счета за рубежом крупных денежных средств несколькими подставными фирмами. В тот раз МАП проявило однозначность и солидарность с руководством компании, которая, по идее, должна была быть первой мишенью для наезда антимонополистов.

«Светофор» и лебединая песня Южанова

       Самым одиозным деянием МАП, по мнению представителей СМИ, стал скандал, разразившийся в феврале этого года. Тогда в 13 ведущих федеральных изданий обратились представители никому не известной PR-компании Promaco, желающие разместить откровенно рекламные тексты об открытии несуществующего магазина «Светофор» на правах информационного материала.

       Подобная «джинса» явилась явным нарушением закона о рекламе, за соблюдением которого, по идее, должно было неустанно следить МАП. Но, как ни странно, антимонополисты быстротой реакции в тот раз не отличились, и руководство московских газет вздохнуло с облегчением. Спустя пару месяцев их спокойствие нарушили чиновники МАП, которые мягко намекнули, что для спуска дела на тормозах неплохо было бы разместить на правах редакционных материалов несколько текстов, заранее подготовленных пресс-службой антимонопольного министерства, то есть еще раз нарушить закон. Естественно, бесплатно. В противном случае маповцы грозились «вспомнить» «светофорную» историю, возбудить дела и наложить крупные штрафы.

       Газетчики предпочли подчиниться, поскольку ссориться с министерством никто не хотел. Но по меньшей мере странно выглядит в этом скандале роль главного борца с недобросовестной конкуренцией — министра Южанова. Вряд ли у маповцев через два месяца после шумного февральского скандала вдруг резко открылись глаза и они начали предпринимать решительные действия. Скорее всего, высшее руководство министерства, в то время готовившееся к отставке, решило провести собственную PR-кампанию, чтобы изменить свой имидж в глазах президента в лучшую сторону.

       Создать агентство-однодневку Promaco особого труда не составляет. Разместить «джинсу»-провокацию в прессе при достаточном уровне финансирования — тоже. Задержку с приходом в офисы изданий людей в штатском тоже можно легко объяснить: приди они к редакторам на пике скандала — требовать еще «джинсы» было бы опасно, поскольку внимание общественности в то время было приковано к ситуации со «Светофором». А так, опоздав на пару месяцев, блюстители чистоты конкуренции получали уникальную возможность развернуть бесплатную кампанию по улучшению собственного имиджа.

Монополия антимонополистов

       Цивилизованный мир привык к тому, что все крупные сделки по смене собственников или продаже крупных пакетов компаний всегда контролируются антимонопольными властями: в свое время антимонополисты США даже пытались настоять на разделе такого гиганта, как «Майкрософт». Однако там все подобные дела решались исключительно в судебном порядке. У нас же зачастую все зависит от слова крупного чиновника. Сказал: сделке быть — все нормально. Запретил — хоть кол на голове теши, все равно ничего не изменишь. А еще российские маповцы — люди настроения. Сегодня говорят одно, а завтра могут передумать. Именно так и случилось весной прошлого года, когда шли основные баталии по уничтожению холдинга TWG, принадлежащего Льву Черному.

       В феврале Черной продал контрольные пакеты акций «БрАЗа» и «КрАЗа» компании «Сибнефть». Но многим это не понравилось, и по чьему-то наущению министерство Южанова взялось за дело. После разбирательства, проведенного экспертами, министр публично заявил, что там «все по закону». Потом сказал, что, если обнаружится, что в одних руках оказалось более чем 20% акций, сделку пересмотрят. А затем снова сказал, что все отлично. Лев Черной, безусловно, не ангел. И вопросов к нему может быть великое множество. Но в данном случае, как и во многих других, антимонопольные чиновники ясно дали понять, что у них семь пятниц на неделе.

       Описывать политику двойных стандартов можно до бесконечности. Вспомнить Сбербанк, к которому МАП так и не сформулировало внятных претензий (хотя они велики), банковскую реформу по схеме бизнесмена Мамута, которую отстаивали почему-то чиновники МАП, хотя она предусматривала картельное соглашение между 10—15 банками, а остальные должны были тихо умереть, значительно уменьшив жар конкурентной борьбы. Все это заставляет задуматься, стоит ли аппарат МАП тех денег, которые на него тратят, и не является ли его политика инструментом в руках высокопоставленных госчиновников и ассоциированных с ними бизнесменов.

       Вопрос этот особенно актуален сейчас, когда министерство взяло на себя роль тарификатора, а также главного врага санитарных врачей, Сбербанка, московской мэрии и всех естественных монополий. Борясь с монополистами, МАП само стало монополистом. Монополистом рычагов в бюрократической машине России. Именно оно решает, кому работать, а кому нет. Кому проводить слияния, а кому поумерить свой пыл. Причем решения МАП зачастую бывают неадекватными и откровенно нелогичными.

       Единственным объяснением некоторых разрешений и запретов (ведь министр Южанов все же не капризный ребенок) можно считать отношения высших чиновников министерства с той или иной бизнес-группировкой. Своим — зеленый коридор. А врагам своим, как, например, было в 1999 году, когда Южанов «не успел рассмотреть» документы группы «Интеррос», из-за чего та не смогла принять участие в продаже «Тюменской нефтяной компании», — море бюрократических проблем и запретов. Отсюда выходит еще один вопрос: а нужно ли нам Министерство по антимонопольной политике, которое защищает «своих» монополистов и нападает на «чужих»?

       Ответ очевиден: необходима реформа министерства, которую должен провести руководитель, имеющий политический вес и авторитет среди представителей крупного бизнеса. Кроме того, за Министерством по антимонопольной политике нужно осуществлять жесткий контроль, который бы не позволил чиновникам проводить в жизнь свои частные взгляды на экономические процессы. А для этого необходимы не только внятная государственная программа, но и постоянный отчет перед обществом, который должен объяснять и обосновывать «антимонопольные» действия министерства.