Арби Бараев сложил с себя полномочия полевого командира
Оригинал
этого материала
© "Коммерсант-Власть",
03.07.2001
"Тащите его на помойку"
Сергей Дюпин
![]() |
Арби Бараев - полевой командир |
Клятва Эмир-Тарзана
"В 1980-х ходить на
грозненские дискотеки с ножом в кармане
было еще опасно -- вспоминает один из
земляков Бараева,-- можно было запросто
загреметь в милицию. Поэтому мы, тогда еще
сопливые пацаны, таскали с собой остро
заточенные вязальные спицы. Специально
просили матерей, чтобы шили нам джинсы с
плотными, многослойными швами на боках --
оружие, которым при определенном навыке
человека можно проткнуть насквозь,
прячется в шов или достается оттуда за одну
секунду. Впрочем, носили спицы больше для
самоутверждения -- если возникали какие-то
потасовки, обычно обходились кулаками.
Единственным из нас, кто при любом удобном
случае выхватывал и пускал в ход спицу, был
Арби. Этим приемом он владел в совершенстве --
особенно если противники были русскими".
Когда к власти
пришел Дудаев, 17-летний Арби уже ходил по
Алхан-Кале с огромным ножом, ни от кого
особо не скрываясь, а чуть позже, когда
устроился работать в местную ГАИ -- и с
пистолетом. Впрочем, тогда он еще не был
грозным Эмир-Тарзаном -- сам Бараев
больше любил это прозвище и требовал, чтобы
его называли именно так.
Как с началом первой
чеченской войны старшина-гаишник ухитрился
подчинить себе несколько сотен алхан-калинских
ополченцев и командовать ими во время боев
за Грозный, до сих пор остается загадкой. Не
исключено, что "подняться" дерзкому и
наглому, но не пользующемуся авторитетом
Бараеву помогли его родственники из
богатого и влиятельного чеченского тейпа
мукалой. Или единоверцы-ваххабиты, к
которым он тогда уже примкнул. Впрочем,
более правдоподобным выглядит другое
объяснение.
"После прихода к
власти Дудаева национальные чеченские
традиции, которые мы хранили веками,
разрушились,-- говорит бывший сотрудник
представительства Чечни в России Рамзан
Ибрагимов. -- Чеченцы всегда чтили возраст и
ум, а с началом войны пришло время 'шариковых'.
Жить стали по закону зоны -- кто с
пистолетом и громче всех орет, тот и прав".
Так или иначе, но всю
первую чеченскую войну Бараев прошел с
оружием в руках, а после ее окончания
получил заслуженную награду: за храбрость,
проявленную в боях с федералами, бывшего
старшину назначили бригадным генералом и
даже поручили ему командовать так
называемым Исламским полком особого
назначения. Боевым крещением
новоиспеченного генерала стала "спецоперация"
по захвату полковника Арслана Шартанова и
подполковника Анатолия Шаикина, ставших
его первыми заложниками. Бараев захватил и
спрятал их на складе сельхозтехники в Алхан-Кале.
Тогда еще требования будущего "работорговца
#1" были скромны: милиционеров он вскоре
обменял на двух своих родственников,
задержанных в Москве за вымогательство.
Окрыленный удачей
Эмир-Тарзан уже готов был поставить работу
вверенного ему полка на "коммерческие
рельсы", но помешал случай. После того,
как его спецназовцы перестрелялись с
национальными гвардейцами, которыми
командовал Сулима Ямадаев, президент
Масхадов разжаловал генерала Бараева в
рядовые, распустил его полк, а ваххабизм
объявил вне закона. Такого унижения генерал
не мог простить даже президенту -- через
несколько дней под джипом Аслана Масхадова
сработала радиоуправляемая бомба
мощностью в 200 килограммов тротила.
Президента Ичкерии защитили от верной
гибели только бронированное днище
внедорожника, изготовленного по спецзаказу,
и "милость Аллаха", как он выразился. В
организации теракта заподозрили рядового
Бараева. Только клятва в своей
непричастности, которую он дал, положив
руку на Коран, спасла его от шариатского
суда. Но уже тогда не только официальные
власти Ичкерии, но и многие полевые
командиры поняли, что мстительный, коварный
и неуправляемый Бараев опасен для всех и с
ним пора кончать.
Работорговец и убийца
Осенью 1998 года
на грозненской площади Минутка джип, в
котором находился Бараев, буквально
изрешетили из четырех автоматов. Хирурги 9-й
горбольницы спасли парализованного
Бараева, вырезав ему простреленные почку,
легкое и половину желудка. Он не только
выжил, но и, преодолев последствия почти
двухмесячной парализации, начал
упражняться в стрельбе и вождении
автомобиля. Едва восстановив силы, Бараев
публично заявил, что рвет все отношения с
Масхадовым, ни в дележе власти, ни в войне
больше не участвует и перебирается в Урус-Мартан
(тогдашний оплот ваххабизма в Чечне -- Ъ), где
будет заниматься исключительно религией и
коммерцией.
"Бизнесмен" и
его банда, в которую вошли бывшие
спецназовцы исламского полка занялись
привычным для себя делом -- захватом и
торговлей заложниками. Начали сразу по-крупному,
похитив полпреда президента России
Валентина Власова и потребовав за его
освобождение $15 млн. Переговоры с
боевиками взял на себя тогдашний зампред
правительства России в Чечне Акмаль Саидов.
Ему удалось снизить сумму выкупа почти
втрое, но после того как федералы в
очередной раз затянули с оплатой, Бараев
заподозрил чиновника в связях с ФСБ и вынес
ему смертный приговор. Когда Акмаля Саидова
нашли задушенным, федералы поняли, что "отмороженный"
не остановится ни перед чем, выплатили ему
требуемую сумму, и господин Власов получил
долгожданную свободу. Впрочем, официальные
власти России тогда утверждали, что
освобожден он был в результате
спецоперации.
Через некоторое
время из бараевского плена удалось
выбраться живым главе представительства
верховного комиссара ООН по делам беженцев
в Северной Осетии гражданину Франции
Венсану Коштелю, проведшему в подвалах Урус-Мартана
почти год. Как и в предыдущем случае,
федералы утверждали, что денег Бараеву не
платили, но, судя по всему, освобождение
господина Коштеля произошло по тому же
сценарию, что и освобождение господина
Власова. Если спецслужбы вытащили француза
силовыми методами, то почему не был
арестован никто из его похитителей?
Работорговля была
поставлена, что называется, на поток. Бараев
брал в заложники чиновников, коммерсантов,
военных, милиционеров, журналистов --
короче, всех, за кого можно было выручить
деньги. Точное количество людей, побывавших
в урус-мартановских подвалах, а уж тем более
количество денег, полученных Бараевым за их
освобождение, сейчас не смогут назвать,
пожалуй, даже представители спецслужб.
"Отчаявшись найти
своего похищенного брата, я обратился к
Шамилю Басаеву,-- вспоминает бывший
корреспондент ИТАР-ТАСС в Чечне Шарип Асуев.
-- Только он в то время представлял хоть
какую-то реальную власть в республике.
Шамиль пообещал нам помочь. Он приехал к
Бараеву в Урус-Мартан один, без охраны и
оружия -- рассчитывал договориться,
надеясь на свой авторитет. Зашел в дом,
пробыл там минуты три, не больше, вышел,
хлопнув дверью, выругался, сел в машину и
уехал. Бараев, как говорили потом соседи,
даже не вышел на крыльцо, чтобы проводить
гостя. По чеченским законам это не просто
дерзость, а прямое оскорбление".
Брат Шарипа Асуева в
итоге был освобожден, а вот английским
инженерам Питеру Кеннеди, Даррену Хики,
Рудольфу Пейчи и новозеландцу Стенли Шо,
приехавшим в Чечню восстанавливать
телекоммуникации, выбраться живыми не
удалось. Похитив их осенью 1998 года и так и
не дождавшись $10 млн, обещанных
правительством Великобритании, Бараев
обезглавил заложников и выбросил их головы
на обочину федеральной трассы "Кавказ".
Бизнес под крышей спецслужб
![]() |
Арби Бараев сложил с себя полномочия полевого командира |
Терминатор прекрасно знал, что такие люди, как Гелаев, слов на ветер не бросают. Понимал также, что, похищая и убивая людей (по данным МВД, главарь банды лично расстрелял около 170 человек --Ъ), он нажил себе столько "кровников", что хватило бы на десятерых. Поэтому к 1999 году переключился на другие виды "бизнеса". Его люди торговали "левым" бензином, печатали фальшивые доллары. Сам главарь, как говорят оперативники, контролировал несколько рынков, причем не только на Северном Кавказе, но и в Москве.
Кстати, взрыв центрального рынка во Владикавказе в марте 1999 года, при котором погибли 64 человека и около ста получили тяжелые ранения -- тоже его рук дело. Следователи считают, что причиной трагедии стали экономические разногласия между Бараевым и хозяевами рынка. Последние отказались платить бандиту долю от доходов, и тот решил примерно наказать торговцев.
Вторую чеченскую войну Бараев встретил в Грозном. Правда, защищал окруженную столицу недолго -- поняв, что сопротивление бесполезно, участвовать в войне против федералов он отказался. Собрал свой отряд, в который входило по разным данным от 300 до тысячи человек, каким-то образом вырвался из кольца и подался в родную Алхан-Калу.
Как говорят его соседи, спокойно жил до последнего времени, ни от кого не скрываясь, а весной прошлого года даже с помпой отпраздновал свою очередную, уже шестую по счету свадьбу.
Чеченцы убеждены, что каждый раз выходить сухим из воды Бараеву помогали высокопоставленные покровители одной из российских спецслужб. "Какой именно, я не знаю,-- сказал один из алханкалинцев. -- Людей в форме рядом с Арби никто из нас никогда не видел. Но в его джипе, а последнее время -- в 'шестерке' с тонированными стеклами, постоянно находились двое русских в штатском. Когда автомобиль Бараева останавливали на блок-постах, эти люди доставали 'вездеходы' -- спецпропуска, дающие право беспрепятственного проезда, и все ехали дальше. Иногда, чтобы показать свою 'крутизну', Арби, перед тем как въехать домой, даже включал сирену и проблесковый маячок. За последнюю войну у нас здесь было восемь зачисток. Всех мужчин подряд хватали -- и правых, и виноватых. А Бараев спокойно дома сидел. В общем, его никто не ловил, поэтому он и был неуловимым".
Федералы, естественно, все подозрения соседей Бараева категорически отвергают, ссылаясь на то, что "неформальные контакты" c бандитом у представителей спецслужб, конечно, могли быть -- на этом и строится оперативная работа. Но чтобы прикрывать отморозка -- никогда!
Кто был "крышей" у Бараева и была ли она у него вообще -- теперь, конечно, не узнаешь.
Конец джихада
Летом прошлого
года Бараев снова объявил войну федералам,
создав мощную террористическую группу "Джихад-3".
В июне сестра Бараева Хава в начиненном
взрывчаткой грузовике въехала на базу
российских омоновцев в Алхан-Юрте. С криком
"Аллах Акбар!" женщина привела бомбу в
действие. От взрыва, кроме самой
террористки-камикадзе, погибли 17 солдат
и офицеров. Затем последовала целая череда
терактов против чеченских чиновников,
сотрудничающих с федералами. Наиболее
громким из них было, пожалуй, покушение на
мэра Грозного Супьяна Махчаева. Кроме того,
членами "Джихада-3" были убиты
руководители администраций сел Гехи,
Кулары, Валерика и Алхан-Юрта.
Первую охоту на
неуловимого бандита федералы устроили
месяц назад. Армейские части и
спецподразделения внутренних войск с
использованием бронетехники и вертолетов
трижды блокировали и зачищали Алхан-Калу.
За время этих операций были уничтожены и
задержаны десятки боевиков, но самому
командиру всякий раз удавалось
выскользнуть из окружения. Причем на
следующий день после зачистки он как ни в
чем не бывало появлялся в селе, вывешивал на
крыше бывшего дома культуры черный
ваххабитский флаг, а его боевики
разбрасывали листовки, в которых Бараев
грозился жестоко покарать тех, кто
сотрудничает с федералами.
Последней акцией
Арби Бараева, как говорят в Чеченской
прокуратуре, стала серия терактов в
Гудермесе, совершенных его боевиками две
недели назад. От взрывов, прогремевших в
городе, погибли трое и еще несколько
десятков человек получили ранения. Это и
переполнило чашу терпения федералов --
неуловимого Бараева решили ликвидировать
раз и навсегда.
Спецоперация, в
которой участвовали десятки вертолетов,
сотни единиц бронетехники и представители
всех силовых ведомств, продолжалась целую
неделю. В течение этого времени села Алхан-Калу,
Алхан-Юрт, Кулары и станицу Ермоловскую,
считавшуюся "вотчиной Бараева",
обстреливали так, что жители боялись
высунуть голову из подвалов. Сам Бараев,
спасаясь от окруживших села автоматчиков в
камуфляже, бегал по домам своих
многочисленных родственников да просил
подмоги у других полевых командиров,
разговаривая с ними по коротковолновой
радиостанции. На помощь к Эмиру-Тарзану
никто не пришел.
Мертвого Бараева с
огромным трудом вытащили из-под развалин
дома одной из его шести жен. На его теле в
прямом смысле не было ни одного живого
места, поэтому установить, что стало
причиной смерти -- пока трудно. Федералы
говорят, что Бараева "снял" российский
снайпер, а затем уже отступающие боевики
спрятали его тело под обломками, чтобы не
тащить с собой. При этом не исключено, что
ваххабита, спрятавшегося в здании, накрыло
прямым попаданием ракеты, выпущенной с
вертолета, а подчиненные, решив, что
тяжелораненый главарь все равно не выживет,
просто добили его. Впрочем, это уже и не
важно.
После судебно-медицинской
экспертизы мертвого Бараева предъявили
журналистам, а затем его тело передали
родственникам. "Мы с мертвыми не воюем,--
сказал командующий ОГРВ Владимир
Молтенской. -- Пусть похоронят в
соответствии со своими обычаями".
Похоронить как
положено не получилось. Грузовик с телом
Бараева, въезжающий в Алхан-Калу, встретили
жители села, вооруженные вилами, лопатами
или просто палками. "Тащите его на
помойку! -- кричали чеченцы, окружив
катафалк. -- Зарывайте где хотите, хоть в
выгребной яме. На кладбище не дадим!"
"Алханкалинцев
понять можно,-- сказал сотрудник
администрации Ахмада Кадырова Абдулбек
Вахаев. -- Люди до сих пор не могут прийти в
себя после недельной зачистки, которую
федералы устроили в поисках Бараева. Многие
лишились домов или того хуже --
родственников, которых забрали для
проверки. Кроме того, ведь даже в своем
родном селе Бараев и его боевики убили как
минимум пять человек: троих руководителей
администрации, имама и даже завуча местной
школы. А убийц, воров и насильников
чеченские обычаи действительно запрещают
хоронить на кладбищах. Во все времена
родственники отказывались от таких
подонков, и их действительно зарывали на
помойках или в навозных кучах. Это уже потом,
когда чеченцы приняли ислам, нам было
строго предписано: любой покойник должен
быть предан земле по религиозному обряду".
Теще Бараева, его
последней жене и племяннику Мовсару,
который, видимо, унаследует остатки империи
полевого командира, пришлось разворачивать
процессию. Труп Бараева повезли в соседнее
село Гехи. Когда машины выезжали из Алхан-Калы,
вслед покойнику летели камни и проклятия.