Вяхирев: "У страны есть газ, у страны есть будущее, у страны есть рулевой -- Владимир Владимирович Путин!" // "Это тяжело. Деньги уйдут налево"

Вяхирев: "У страны есть газ, у страны есть будущее, у страны есть рулевой -- Владимир Владимирович Путин!"

"Это тяжело. Деньги уйдут налево"

Оригинал этого материала
© Коммерсант-Власть, 05.06.2001

Чем пугали Рема Вяхирева

Кремль мог в любой момент потребовать от Рема Вяхирева прикрыть любую бюджетную брешь, и Вяхирев, прилюдно ворча, доставал требуемую сумму в кратчайшие сроки

[...] Первый звонок для бывшего председателя правления "Газпрома" прозвучал 24 апреля, когда на заседании совета директоров была отклонена поправка менеджмента в устав компании, позволявшая Рему Вяхиреву и его первому заму Вячеславу Шеремету фактически навечно остаться на своих постах. Согласно поправке, совет директоров "Газпрома" мог снять председателя либо члена правления компании, если они при этом еще и являлись членами совета директоров, только при полном консенсусе. Особенно резко против этой поправки выступил Герман Греф: "Зачем государству, как крупнейшему акционеру, несменяемый глава 'Газпрома'?"

Через три дня истек срок трастового договора Рема Вяхирева по управлению 35-процентным госпакетом акций "Газпрома". ФКЦБ на неопределенное время отложила рассмотрение вопроса о продлении договора: во-первых, в отпуске был председатель комиссии Игорь Костиков, а во-вторых, у Вяхирева не оказалось надлежащего аттестата для работы с ценными бумагами, так как он никогда не сдавал соответствующего экзамена. Раньше почему-то этот пробел в профессиональных навыках Рема Вяхирева никого не интересовал.

       Однако наиболее страшный удар был нанесен по самому уязвимому месту Вяхирева -- его детям. В немецкой, а затем и российской прессе появились статьи о том, что дочь Вяхирева Татьяна Дедикова по бросовым ценам приобретала весьма ликвидные акции дочерних предприятий "Газпрома", причем делалось это без уведомления акционеров, включая основного -- государство. Появились намеки и на то, что сын Вяхирева Юрий, глава "Газэкспорта", также проводил не совсем законные операции.

       В общем, Рему Вяхиреву ясно дали понять, что никто не собирается продлевать его контракт с "Газпромом", который заканчивался 31 мая. В результате 30 мая он безропотно проголосовал за назначение на пост председателя правления "Газпрома" Алексея Миллера -- как и все остальные члены совета директоров "Газпрома", включая всегда считавшихся преданными Вяхиреву высших менеджеров компании. Так что, можно полагать, запугали не только самого Вяхирева, но и его сподвижников.

       О том, зачем все это делалось, "Власть" написала в прошлом номере: государство хочет реструктурировать газовую монополию. При "живом" Вяхиреве сделать это было невозможно.

Зачем делить "Газпром"

"Газпром", если не считать МПС,-- последний почти нетронутый осколок госсоциалистического способа производства. Министерство газовой промышленности распущенного СССР просто поместили в рыночные условия, и оно продолжало функционировать, принося ежегодно более $10 млрд экспортной выручки и обеспечивая до 25% поступлений в бюджет. При этом внутренние потребители обеспечивались газом почти по советским ценам -- $11-13 за тысячу кубометров (для сравнения: газ в Белоруссию поставляется по $30, на Украину -- $50, на Запад -- $100 за тысячу кубов). Правда, исправно за газ платили только на Западе. Остальные потребители либо ничего не платили, либо использовали бартер. В результате сложилась запутанная финансовая картина. Никто вне пределов "Газпрома" доподлинно не знает, каковы реальные издержки компании, работает ли она прибыльно или в убыток, сколько нужно инвестиций, какова может быть экономически оправданная цена газа на внутреннем рынке. Наконец, неизвестно, сколько на самом деле может стоить весь "Газпром".

Однако эта ситуация вполне устраивала и высший менеджмент компании, и прежнее политическое руководство страны. Борис Ельцин мог в любой момент потребовать от Рема Вяхирева прикрыть любую бюджетную брешь, и Вяхирев, прилюдно ворча, доставал требуемую сумму в кратчайшие сроки. Летом 1997 года, после чубайсовского секвестра бюджета, Пенсионному фонду срочно потребовалось 10 трлн неденоминированных рублей. В течение месяца Вяхирев занял требуемую сумму у немецких банков под гарантии поставок Ruhrgas. Об этом успехе много тогда говорилось. Умалчивали лишь о том, что эти триллионы Вяхирев быстро вернул за счет недоимок в бюджет. Кстати, бюджет практически не получал и дивидендов с "Газпрома", хотя государство до недавнего времени владело 40% акций (сейчас 38,5%), из которых 35% были отданы в трастовое управление лично Вяхиреву. Делалось это очень просто. Менеджмент "Газпрома" утверждал, что прибыль из-за неплатежей потребителей мизерна. Кроме того, создавалось множество аффилированных с руководством "Газпрома" компаний наподобие "Итеры", которые перепродавали газ в страны СНГ, а выручку оставляли себе. А в это время те же украинские долги "Газпрому" никогда не падали ниже отметки $1,5 млрд.

О необходимости раздела "Газпрома" на пять частей впервые заговорили в Мировом банке. Еще в 1996-1997 годах предлагалось выделить три газодобывающие компании, расположенные на трех основных месторождениях в Западной Сибири, магистральные трубопроводы и сбыт с выделением еще в одну отдельную структуру экспортных поставок. Однако тогда даже Анатолий Чубайс и Борис Немцов считали эти планы несвоевременными, полагая, что почти вся структура "Газпрома" относится к естественным монополиям.

Правда, в декабре 1999 года о разделе "Газпрома" заговорил сам Вяхирев: "Мы разделимся на делающих деньги и тех, кто помогает им". Среди "делающих деньги", по Рему Вяхиреву, первое место, естественно, занимает его сын Юрий, глава "Газэкспорта". А "помогают" ему газодобытчики. В правительстве это также быстро поняли.
[...]

***

Оригинал этого материала
© Коммерсант-Власть, 05.06.2001

Песня о Реме

Андерй Багров

Рем Вяхирев -- личность неординарная. Еще долго по коридорам власти будут гулять истории про самого колоритного главу самой мощной российской монополии. Здесь собраны только некоторые из таких историй, но и этого достаточно, чтобы понять: Вяхирев ушел не в никуда, он ушел в легенду.

Друг

Конец 1960-х годов. Молодой замначальника НГДУ "Богатовскнефть", расположенного в Куйбышевской области, Рем Вяхирев приехал на мероприятие под названием "Обмен опытом" в город Орск Оренбургской области. В спецбуфете горкома партии он знакомится с еще более молодым инструктором промышленного отдела Виктором Черномырдиным. "Рем,-- убеждал нового товарища инструктор,-- бросай заниматься нефтью! Газ -- это более перспективно!" Спустя несколько лет Рем Иванович переезжает в Оренбург, где становится начальником газодобывающего управления. Еще спустя три года партия направляет заведующего промышленным отделом Орского горкома Черномырдина туда же, в Оренбург, директором на газоперерабатывающий завод.

Говорят, Немцов, будучи первым вице-премьером, трижды пытался изменить договор, по которому Вяхирев управлял акциями "Газпрома". И трижды договор бесследно исчезал в секретариате премьера Черномырдина

Середина 1970-х годов.
Степь южнее Оренбурга, охотничий бивак. Брезжит рассвет. Рядом с довольными охотниками стоит ГАЗ-66, в кузове -- подстреленные сайгаки. Охотники вспоминают удачную ночь. Выпив стакан водки, Рем Иванович достает сваренное вкрутую яйцо, очищает от скорлупы и неторопливо закусывает. "Ты что, Рем! -- удивляется Виктор Степанович.-- Сейчас же будет шашлык!" "Без яйца не могу",-- с набитым ртом отвечает Рем Иванович. Потом были и шашлык, и вторая бутылка. Шофер подал Виктору Степановичу баян. Рем Иванович запел "Степь да степь кругом". После этой охоты и родился их профессиональный дуэт.

27 ноября 1997 года. Южный Вьетнам, район Вунгтау. Виктор Черномырдин выступает перед вьетнамскими и российскими нефтяниками. Вяхирев заснул, сидя в первом ряду. "А вот некоторые тут спят! -- возмутился докладчик.-- А вьетнамский рынок, он динамичный, здесь спать нельзя". Рем Иванович тотчас очнулся и резко толкнул локтем соседа: "Не спи".

Боец

       13 июня 1997 года, пятница. Кремль. Борис Немцов, не так давно получивший пост второго первого вице-премьера по структурным реформам (первым первым вице-премьером по макроэкономическим реформам был Анатолий Чубайс), неожиданно столкнулся в приемной Бориса Ельцина с Ремом Ивановичем. "Рем Иваныч! Где же вы ходите? Я вас несколько раз вызывал в свой кабинет, чтобы обсудить вопрос об изменении трастового договора". Рем Иванович внимательно посмотрел в глаза Немцову, но ничего не ответил и быстро вышел из президентской приемной. "Я вас предупредил!" -- бросил вдогонку Немцов.

       На следующий день, в субботу, вице-премьер собственноручно написал новый трастовый договор, по которому права Вяхирева распоряжаться 35-процентным госпакетом акций "Газпрома" резко сужались, и сразу отнес бумагу в секретариат премьера Виктора Черномырдина.
       В понедельник Немцов спросил у Виктора Степановича, как ему понравился новый договор. "Какой?" -- удивился премьер. "Трастовый",-- напомнил вице-премьер. "С кем?" -- все еще недоумевал Виктор Степанович. "Да с Вяхиревым же!" -- стал кипятиться Борис Ефимович. "Так ведь договор уже есть,-- снисходительно объяснил своему заму премьер,-- его еще Олег Николаевич (Сосковец.-- Ъ) написал". "А я его переписал!" -- вспыхнул Немцов. "А зачем?" -- голос Черномырдина налился металлом. "Вяхирев перестал отстаивать интересы государства",-- объяснил Немцов. "Во-от как?! -- протянул премьер.-- Ну где же твоя бумага?" Немцов задохнулся: "Я же ее Петелину (начальник секретариата Черномырдина.-- Ъ) отдал в субботу!" "Геннадий! -- обернулся премьер к начальнику секретариата.-- Где бумага?" -- "Какая бумага?"
       Немцов писал трастовый договор еще дважды, и каждый раз он бесследно исчезал. На четвертый раз вице-премьер сдался. И тогда новый трастовый договор, мало чем отличавшийся от прежнего, дошел до премьерского стола и был благополучно подписан.

2 июля 1998 года.

Говорят, однажды премьер Кириенко твердо решил разорвать трастовый договор с Вяхиревым и придерживался этого решения целых пять минут -- пока ему не позвонил президент Ельцин

Белый дом, заседание правительства. В зал заседаний почти вбежал тогдашний премьер Сергей Кириенко: "Мы разрываем трастовый договор с Ремом Вяхиревым! Он опять не заплатил налоги". Алексей Волин, в то время руководитель пресс-службы Белого дома, стремительно бросился к дверям и своим телом загородил их. Корреспонденты, тогда еще допускавшиеся на заседания правительства, беспомощно сгрудились перед Волиным. Остальные двери успели блокировать сотрудники ФСО. В наступившей тишине хорошо был слышен писк от набираемых сотнями пальцев номеров на мобильных телефонах.

Через пять минут позвонили Кириенко. "Да, да! Слушаю, Борис Николаевич! Что?!" -- побледневший Кириенко втиснулся в кресло. Через несколько минут раздался еще один звонок. Кириенко вновь взял трубку: "Да, Геннадий Николаевич (Геннадий Селезнев, председатель Госдумы.-- Ъ). Уже звонил. Да, торопиться не будем. К вам? У меня, к сожалению, нет времени. Провожу заседание правительства".

Трастовый договор остался в силе.

Дипломат

Говорят, как-то раз Вяхирев отказался явиться на ковер в Белый дом к девяти утра. А потом ему передали по телефону, что сказал на это премьер Путин, и он сразу передумал

9 апреля 1998 года. Незадолго до этого отправленный в отставку Виктор Черномырдин справляет юбилей. Ему 60. Рем Иванович не поехал в штаб-квартиру НДР, расположенную на проспекте Сахарова: там было слишком много лишнего народа. Глава "Газпрома" предпочел поздравить юбиляра в присутствии президента в Доме приемов на Воробьевых горах. Подарок он не показал никому, кроме юбиляра, но сказал, что приготовил Виктору Степановичу "маленький, но дорогой подарок", и уточнил: "Дорогой не деньгами, а памятью о 'Газпроме'". Это была именная оранжевая каска бурильщика. Но это был не весь подарок. В конце вечера, когда Борис Ельцин покинул юбиляра, Рем Иванович заверил экс-премьера: "Я поддержу тебя всеми доступными мне средствами. Мы давние друзья, мы вместе возмужали на газовых месторождениях Оренбургской области". Виктор Степанович оторопел: "Хочешь, чтобы я вернулся в 'Газпром'?" Рем Иванович пробурчал: "Бери выше! На президентских выборах!"

Через год и девять месяцев. Рем Иванович внезапно объявил, что готов разделить "Газпром" на "тех, кто делает деньги, и тех, кто им помогает". В Кремле и Белом доме удивились. Михаил Касьянов, тогда первый вице-премьер, возмущался: "Вызвать сюда Вяхирева!" Виктор Христенко поспешил исполнить поручение. 2 февраля 2000 года Рем Иванович получил повестку срочно явиться к 9.00 в Белый дом, на КПП #2, 20-й подъезд. Но Рем Иванович позвонил по телефону и сказал, что прибыть не может в связи со срочным вылетом на "голубой поток". Касьянов с Христенко пожаловались премьеру Владимиру Путину. Что сказал им Путин, неизвестно. Зато известно, что после того как слова Путина Христенко по телефону передал Рему Ивановичу, тот тут же ответил: "В 9.00? Лечу!" После чего неожиданно четко и членораздельно обратился к журналистам: "У страны есть газ, у страны есть будущее, у страны есть рулевой -- Владимир Владимирович Путин!" На выборах президента "Газпром" голосовал за Путина.

19 февраля 2000 года. Рем Иванович в очередной раз прилетел в Ашхабад. Он должен был подписать контракт на поставку в Россию 20 млрд кубометров природного туркменского газа. В аэропорту имени Туркменбаши его встречал сам Туркменбаши: "Извинись всенародно за то, что год назад ты съерничал и сказал про нашу страну: 'Клиент должен дозреть'". Лицо Рема Ивановича помертвело, в сощуренных глазах появилась злость. Но тут на него навели телекамеру. Вяхирев собрался, приложил правую руку к груди и, тщательно подбирая слова, произнес: "Прости, народ!" Туркменбаши лучезарно улыбнулся и повел гостя к лимузину. Контракт был заключен.

***

"Деньги уйдут налево"

       Рема Вяхирева можно считать наследником Виктора Черномырдина не только в газовой отрасли, но и в словесном искусстве.

О Черномырдине
       "Газ хоть он видал у него на заводе. А эти все остальные газа не видели. Поэтому даже разговаривать тяжело на русском языке".

О налогах
       "В сумасшедшем доме сибирским валенком все делают. Я не отвечаю за это дело, поэтому не хочу учить никого, тем более вождей наших".

О Македонии
       "Македония воюет, а Вяхирев за нее страдать должен. Здесь, в России, я имею в виду".

О Гайдаре
       "Гайдару ничего не хочу предъявлять. То, что он понимал, он делал нормально, потом он же не воровал, между прочим. Гайдар -- честный мужик. Он просто по уровню своего развития делал своеобразные решения и своеобразные, соответственно, ошибки. Я не имею права ему предъявить ничего, потому что он управлял так, как мог. Это мы виноваты, а не Гайдар. Мы -- я имею в виду людей, которые толкали туда таких людей".

О своей судьбе в "Газпроме"
       "Сейчас задачу делят на две части, на два варианта: или это делать на собрании, или перед собранием, или после собрания. Мне трудно предугадать пути -- фантазии богатые. Я никогда ими не занимался, не нужны они мне сто лет, у меня своих хватит настоящих 'головотеров', которые так мозги затирают, что с ними пока разберешься -- рыдать охота. Настоящие. Поэтому не до них, они занимаются политикой, непонятной мне. Это не моя работа".

Об отставке
       "Это тяжело. Деньги уйдут налево".

Компромат.Ru ^®

Весь сор в одной избе