Буффонадный персонаж
"Дмитрий Олегович никогда не выбрасывал ни одной мало-мальски содержательной бумажки. Где бы ни работал Якубовский - в адвокатуре, в Белом доме, в швейцарском городе Базеле, в Кремле,- он как пылесос собирал компромат на все, что движется,- от Баранникова до Руцкого"
Оригинал
этого материала
© "Карьера",
апрель 1998
Дмитрий Якубовский. Человек-бачок
Павел Соловьев
"Генерал Дима" - одна из
самых скандальных фигур в
постперестроечной истории родного края. И
одновременно персонаж буффонадный:
выскочил ниоткуда как черт из табакерки,
как скелет из шкафа, как бандит из-под земли.
Сверкнул, исполнил карьерный кульбит - и
низвергся в зону под Нижним Тагилом.
Почему?
У него всегда довольная,
ухмыляющаяся физиономия - даже на суде при
вынесении приговора. Его губы жирны и
плотоядны, взгляд наивен и требователен.
Кажется, что это не человек, а стихия,
которая не разбирает, где что. В этом смысле
он безгрешен как младенец, несмотря на
обвинение в попытке изнасилования
сокамерника.
Стремительное падение
Якубовского - естественный и единственно
возможный финал его молниеносного взлета.
Загадка карьерного кульбита, который был
исполнен на глазах у изумленных
соотечественников, в характере и
темпераменте, которым Господь наградил
Дмитрия Олеговича. В других странах такими
характерами и темпераментами все тюрьмы
забиты. Собственно, и в любезном отечестве
история закончилась узилищем. Но сначала-то!
Сначала были взлет, хождение во власть и
острая потребность самой власти в услугах г-на
Якубовского.
У тех, кто близко знал "генерала
Диму", его внезапное возвышение летом 1993
года вызвало оторопь. "Почему именно он?"
- спрашивали друг друга люди, знавшие
Якубовского не то чтобы как совсем пустое
место, но как человека, скажем так,
некрупного калибра.
А между тем Дима обладал
некой суммой дарований, которые в комплексе
давали мощнейший выброс энергии,
позволявшей г-ну Якубовскому перепрыгивать
не просто с одной ступеньки карьерной
лестнице на другую - сразу на следующий ее
пролет.
Дима был нагл и жаден до
радостей жизни. Плюс сверхъестественно
энергичен. Кем становились люди с таким
набором качеств в советские времена?
Правильно, хозяйственниками.
Дима начинал с того, что
доставал театральные билеты, работая в
прокуратуре. Потом устроился начальником
отдела снабжения Ленинского
ремстройтреста. После возглавил
хозяйственный отдел Московской
прокуратуры.
Что такое снабженец-хозяйственник
той далекой эпохи? Особая порода. "Энергичные
люди", как назвал их Шукшин,
непринужденно жонглирующие всеми видами
материального дефицита - от импортной
сантехники до профсоюзных путевок в
санаторий. "Прислуга за все",
распахивающие двери перед начальством и
потихоньку прикарманивающие казенные
ковры и телефоны.
Всегда веселые, компанейские,
в маске шутов гороховых. Плюнь в глаза -
божья роса, потому как им по должности
обижаться не приходится. Зато одновременно
формируются полезные навыки - талант жить,
"несмотря ни на что".
Он с младых ногтей знал, что
почем. Мальчик хотел стать после школы не
кем-нибудь, а грушником. 16-летний уроженец
подмосковного Болшева, сын Олега Павловича
Якубовского (подполковник) и Инны
Александровны Якубовской (мэнээс военной
части) поступал в ленинградский ВИКИ,
Военно-инженерный краснознаменный
институт, готовивший кадры специалистов
для разведки Генштаба. Вступительные
экзамены, по его утверждению, он сдал хорошо,
но бдительные разведчики разглядели в нем
еврея-полукровку и не зачислили. Пришлось
отправиться в Пермь, где - не без помощи
старых товарищей отца - Якубовский начал
учиться в Высшем военно-командном училище
ракетных войск стратегического назначения.
Но после первого курса его отчислили. Сам
Якубовский говорит, что за бойкий ум, хотя
люди, знававшие его в те далекие времена,
утверждают, что за раздолбайство.
Позже Дмитрий Олегович взял
реванш - как советник вице-премьера получил-таки
в 30 лет полковничьи погоны.
Вообще, настоящих талантов
за ним числилось ровно два. Первый -
искусство войти в высокий кабинет, минуя
любого неприступного секретаря. И этим
искусством Дима владел в совершенстве. Гони
его в дверь - он войдет в окно. Идеальный
образец снабженца-толкача. При этом от "комбинаторов"
старшего поколения Дмитрий Олегович
выгодно отличался: был молод, лишен "страха
иудейска" и, словно улучшенная модель
зерноуборочного комбайна, обладал большей
широтой захвата.
Второй талант - искусство
звонить по любому телефону. В 1990-м он, какой-то
невидный в упор пострел, взял да и позвонил
по телефону маршалу Язову, всесильному
министру обороны СССР. И даже на какое-то
время возглавил госкомиссию по оценке
советского военного имущества в бывшей ГДР.
Шерше ля фам
Однако по порядку. После
армии у энергичного юноши обнаружилась
тяга к знаниям. Он устроился в Генеральную
прокуратуру СССР на скромную техническую
должность и в 1983 году поступил на факультет
советского строительства Всесоюзного
юридического заочного института.
Одновременно ухитрился окончить (внимание!)
Институт повышения квалификации
руководителей высшего звена
государственного управления в Академии
народного хозяйства при Совмине СССР, а в 1988
поступил в аспирантуру.
Остается только
догадываться, как энергичный юноша
оказался в элитарном закрытом учебном
заведении. Но тут может помочь лирическое
отступление - в прямом смысле слова.
Дмитрий Олегович очень
нравится женщинам. Сидящие в
начальственных приемных красотки пачками
капитулировали перед его наглым и веселым
напором. При том, что наш герой вовсе не
Геркулес и не Аполлон.
Почему-то так получилось, что
женолюбие прекрасно сочеталось у
Якубовского с личной выгодой. Трудно
представить осиянной чистым амурным светом
его первую женитьбу... на дочке зампреда
Мособлисполкома. Заметим, что жених тогда, в
1986-м, был такой девушке не больно-то ровня.
Навещая тестя на даче в номенклатурной
Барвихе, Якубовский времени зря не терял.
Сумел наладить контакты со многими
сановными соседями через знакомство с их
детьми. Именно так, через дружбу с дочерью
Анатолия Ивановича Лукьянова, Дмитрий
впоследствии нашел дорогу в его кабинет
секретаря ЦК КПСС.
Даже находясь за решеткой,
неугомонный Якубовский умудрился
закрутить роман со своей адвокатессой
Ириной Перепелкиной. Сидя в Крестах, нанял
для нее охрану, оплачивал покупку дорогой
одежды и новые зубы. Подарил истомленной
невзгодами пошлого быта женщине квартиру и
"форд" "Скорпио".
Умывальников начальник и мочалок командир
Но начинал наш герой, как
помним, в прокуратуре. Вряд ли сам Дмитрий
Олегович сейчас припомнит, в чем
заключались его служебные обязанности в ту
пору. О нем же вспоминают, что Дима добывал
дефицитные тогда билеты в театр. (Нынешнее
молодое поколение, должно быть, не ведает,
что в прежние времена эти самые билеты были
для служащих таким же вожделенным
продуктом цивилизации, как чешский
хрусталь и книги А.Дюма.) Через несколько
месяцев Якубовского уволили, но он уже
успел завести нужные связи и пристроился в
Главмосремонт.
Якубовский стал начальником
отдела снабжения Ленинского
ремстройтреста - выбивал кафель, батареи,
обои. Для неугомонного Димы это было,
пожалуй, слишком мелко. К тому же он не
забывал о своем юридическом образовании.
Следующим его местом работы стала
Московская коллегия адвокатов, где главным
достижением Якубовского стал ремонт в
здании коллегии на Пушкинской улице. Затем
двадцатитрехлетнего юношу пригласили
возглавить хозяйственный отдел Московской
прокуратуры. Как написано в его
характеристике тех лет: "При личном
участии Якубовского за короткий период
времени были оперативно решены многие
вопросы материально-технического
обеспечения органов прокуратуры г. Москвы".
Как говорила героиня
Раневской в кинофильме "Золушка", "жаль,
королевство маловато - разгуляться негде".
Якубовскому стали тесны рамки
профессионального амплуа холуя-хозяйственника.
Конфликт с главным прокурором столицы
Львом Барановым стал неизбежен. И он
случился. Баранов попросил своего молодого
завхоза предоставить служебный автомобиль
некоей даме, находившейся на приеме у
прокурора. Тут и сама она предстала перед
Дмитрием с требовательным выражением лица.
Тот велел ей подождать в приемной, чтобы не
больно-то зазнавалась. Разобидевшаяся дама
вернулась к Баранову, тот в гневе прибежал в
кабинет к Якубовскому, и они разругались.
Заговор молчания
Анкетная канва, формальная
история возвышения Дмитрия Олеговича от
секретаря правления Союза адвокатов СССР,
которым он был в 1990-м, до ключевой роли в
известном всем "триллере" 1993-го,
выстраивается сравнительно легко. Сложнее
с деталями. Вокруг Якубовского существует
настоящий "заговор молчания". С "забывчивостью"
тех, кто тесно общался с Дмитрием
Олеговичем, автор сталкивался постоянно.
Например, адмирал Чернавин, который, по
свидетельству очевидцев, имел очень добрые
отношения с нашим героем, едва узнав
причину обращения к нему журналиста,
поспешно произнес: "Да я с ним и не
общаюсь... Вы извините, я сейчас не могу
говорить: у меня люди. Да и говорить-то мне
нечего". А компетентные люди
рассказывают, что Якубовский в свое время
регулярно вносил немалые деньги в
чернавинский фонд поддержки ветеранов-подводников.
Понятно, что не только из романтической
любви к тяжелому труду моряков...
Когда я спросил о Якубовском
Георгия Алексеевича Воскресенского,
председателя правления Союза адвокатов
СССР, куда наш герой перешел из
горпрокуратуры, Георгий Алексеевич ответил:
"Да мне и вспомнить-то нечего. Тогда он
ничего особенного из себя не представлял".
А теперь?
Анатолий Иванович Лукьянов
на предложение потолковать о Якубовском
сердито ответил: "Не буду ничего говорить!
Один раз всего у меня Якубовский был, и об
этом уже писалось".
Даже разоблачивший в своей
книжке всех и вся Александр Коржаков забыл
поведать о роли Якубовского в разных
игрищах, лишь обмолвившись в предисловии,
что, быть может, когда-нибудь потом...
Человек и пылесос
Кто-то пытается представить
этого человека авантюристом-романтиком,
эдаким перестроечным Остапом Бендером.
Приведу высказывание одного близкого
знакомого Якубовского: "Романтик не стал
бы укреплять окна дачи бронированным
стеклом, которое не взял бы даже гранатомет".
Якубовский
защищался не зря.
В политике все собирают
компромат - так принято, так надо. И Дмитрий
Олегович никогда не выбрасывал ни одной
мало-мальски содержательной бумажки. Где бы
ни работал Якубовский - в адвокатуре, в
Белом доме, в швейцарском городе Базеле, в
Кремле,- он как пылесос собирал компромат на
все, что движется,- от Баранникова до
Руцкого. "Строго говоря, его профессия,-
заметил один из знакомых Якубовского,- это
поверенный в делах и хранитель тайн".
Якубовские есть всегда.
Технология власти и компромат неразделимы -
как "Очи страстныя" неотделимы от
гортанного подвыва. Всегда были, есть и
будут услужливые разбитные малые, которые
водят по заграничным магазинам
министерских жен, оплачивая их покупки и
прибирая счета.
Но в стабильные времена
якубовские остаются там, внизу, как чумазые
кочегары, которым запрещено покидать трюм и
появляться на палубе, дабы не оскорблять
взор господ пассажиров первого класса.
Поэтому, когда в 1990-м Дмитрий
Олегович пытался вылезти со своим проектом
оценки советского военного имущества в
бывшей ГДР (это могло стать для него тем же,
чем для Наполеона была битва под
Аустерлицем, а для Чубайса - схема
приватизации российской госсобственности),
президент Горбачев только цыкнул - и уже
летевший в Германию самолет с Якубовским
развернулся в воздухе чуть ли не "на
пятке", чтобы вернуться в Москву.
А в смутное время возможно
все. То, что в переломном для страны 1993 году
Дмитрия Олеговича вынесло "наверх", в
зону публичной политики, означало: на какой-то
момент новая российская власть потеряла
координацию движений и перестала следить
за выражением своего лица. Публично и не
единожды "стреляя" из Якубовского
компроматом (по Баранникову и Руцкому),
таская Якубовского из Канады в Россию и
обратно, государство непристойно
заголилось.
И не простило этого
Дмитрию Олеговичу.
По счетам
Примерно через год после
расстрела Белого дома и возвращения
Якубовского из-за границы он был арестован
по подозрению в краже старинных
манускриптов из Российской национальной
библиотеки в Санкт-Петербурге и приговорен
к пятилетнему заключению в колонии общего
режима. Тогда мало кто из знающих людей
сомневался, что Дмитрия Олеговича, бывшего
наперсника всех министров-капиталистов,
таким незатейливым способом просто на
время изолировали. Но за что его наказали
конкретно, опять же не говорит никто.
В одной из своих книг Андрей
Караулов "кивает" на
могущественнейшего в ту пору Михаила
Барсукова: дескать, это была месть за то, что
Якубовский чересчур возомнил о себе и
обнародовал триллер июля 1993 года.
"Карьере" Караулов
заявил: "Дима хотел жить в России, поэтому
вынужден был играть с "ними" в их игру".
Некоторые источники прямо указывают, что
"специалист по компромату" как человек
Коржакова стал разменной монетой в
ведомственном конфликте главного
телохранителя страны с тогдашним МВД.
Многие ждали, что на суде "хранитель
тайн" и поверенный в делах наконец
заговорит и расскажет все про всех. Этого не
случилось. Объяснение такой молчаливости
достаточно простое. Дмитрий Олегович,
скорее всего, усвоил урок и надеется, выйдя
из заключения, вернуться не только к своему
юридическому бизнесу, но и к прежним
интересным делам.
Но если это и случится,
Дмитрию Олеговичу придется смирить
темперамент и забыть о публичности.
Или, по крайней мере,
дождаться очередного безвременья.