07.04.2002, Фото: "Новая газета"
ФСБ взрывает Россию
Александр Литвиненко, Юрий Фельштинский
Глава 10 Спецслужбы и похищения людей
Общеизвестно, что похищениями заложников в надежде на выкуп занимаются главным образом чеченские бандиты. О том, насколько непростой является работа по освобождению заложников, можно судить по известному случаю похищения Магомета Келигова, 1955 года рождения. Келигов был похищен 15 сентября 1998 года в городе Малгобеке чеченской преступной группировкой из Урус-Мартана, возглавляемой Ризваном Вараевым. Наводчиком и организатором преступления был сосед Келигова — житель города Малгобек. Похитители считали, что их не установят, и стали направлять к Келиговым посредников, которые передали требование об уплате выкупа в сумме пяти миллионов долларов. Келиговы платить отказались. Наводчик вскоре был изобличен и заключен под стражу. Был установлен полный состав группировки Вараева. Тогда Вараев открыто признал, что Магомет Келигов находится у него в заложниках и потребовал выкупа.
Семья похищенного твердо решила выкупа не платить (наверно, таких денег просто не было). Более того, на деньги семьи Келиговых (и с участием мужчин — членов семьи) государственное спецподразделение по борьбе с похищениями людей подготовило операцию по захвату и уничтожению банды Вараева. 22 июля 1999 года в 14 часов Келиговы и сотрудники спецподразделения устроили засаду возвращавшимся на трех автомобилях из села Гойское в Урус-Мартан членам банды. В течение 20-минутного боя колонна была расстреляна из автоматов и гранатометов. Было убито семь членов банды, ранено пять. Забрав с собой труп Аслана Вараева и тяжелораненого Ризвана Вараева, Келиговы и сотрудники спецподразделения прибыли в Ингушетию. Ризван вскоре скончался. Несмотря на это Келиговы объявили, что братья Вараевы ранены и могут быть обменены на Магомета Келигова. Во время дальнейших переговоров с представителями банды Вараева Келиговым пришлось признать, что братья Вараевы убиты. Тем не менее бандиты согласились обменять Магомета Келигова на трупы братьев Вараевых. Обмен состоялся 31 августа 1999 года в 17 часов дня на административной границе с Чеченской республикой в районе села Аки-Юрт. Магомет пробыл в заложниках почти год.
Вараевым неповезло. Куда удачнее оказались другие известные чеченские похитители людей: Арби Бараев из Алханкалы (Ермоловки), Резван Читигов, Апти Абитаев, Идрис Межицов (Абдул-Малик), Аслан Гачаев (Абдулла) и другие. Как и в случае с другими преступными спецгруппами, здесь тоже не обходится без обвинений, что к похищениям людей в Чечне причастны спецслужбы. Серьезные улики имелись в отношении Арби Бараева.
По мнению Руслана Юсупова, чеченца, бывшего офицера советской, а затем российской армии, являющегося завербованным сотрудником ФСБ в Чечне, Бараев, безусловно, работал на российские спецслужбы, которые, в свою очередь, оберегали Бараева и его людей.
Так, в середине июля 2000 года к Юсупову обратился Магомет С. — его бывший одноклассник. Магомет сообщил, что хотел бы связаться с ФСБ и передать информацию по Бараеву. Именно Бараев, как по крайней мере считал Магомет, был ответственен за захват в Чечне десятков заложников, в том числе сотрудников ФСБ, представителя президента России в Чечне Валентина Власова, журналистов ОРТ и НТВ. Бараев был также причастен к убийству сотрудников Красного креста, трех граждан Великобритании и новозеландца.
Договорились, что за 25 тысяч долларов Магомет в ближайшие 20 дней выведет ФСБ на точное место встречи Бараева с чеченскими полевыми командирами. Как связаться с Юсуповым и с заместителем начальника районного отдела ФСБ, Магомету объяснили.
Через пять дней состоялась новая встреча заместителя начальника районного отдела ФСБ с Магометом. На эту встречу, под гарантии ФСБ, Магомет привез одного из самых близких Бараеву людей — Аслаханова. Последний находился в федеральном розыске и в розыске Интерпола за участие в казни англичан и новозеландца, за похищение поляков, захваченных в Дагестане, фотокорреспондента Яцины и солдатских матерей, искавших в Чечне своих сыновей. По Чечне Аслаханов передвигался, имея в кармане удостоверение чеченского МВД на имя Саралиева. Во время переговоров с ФСБ условия сделки были изменены. Магомет, сам бывший боевик, и Аслаханов соглашались сдать Бараева без денег, в обмен на амнистию.
Вскоре Аслаханов сообщил о предстоящей встрече Бараева с полевыми командирами Цагараевым и Ахмадовым в Грозном, на химзаводе. За четыре часа до встречи Юсупов получил подтверждающую информацию, которая была доложена начальнику районного отдела ФСБ. Встреча Бараева, Цагараева и Ахмадова состоялась в назначенное время. Но ФСБ операции по задержанию проводить не стала. Когда Юсупов начал выяснять у заместителя начальника отдела ФСБ, почему операцию по захвату отменили, тот ответил: «Если я буду лезть выше, голову снимут и с меня и с тебя. Мы здесь только пешки, мы ничего не решаем».
Еще через пару дней Аслаханов сообщил, что они с Магометом вынуждены бежать, так как людям Бараева все стало известно. Юсупов немедленно связался с районным руководством ФСБ и договорился о встрече. Когда Магомет и Аслаханов прибыли в условленное место в соседний районный центр, вместо сотрудников ФСБ их ждали боевики, расстрелявшие их прямо на улице. В тот же день на автобусной остановке неизвестные захватили жену Юсупова и ее сестру и отвезли их в здание республиканского ОМОНа, где сообщили милиционерам, что «у этих гулящих мужики работают на русских». Женщины плакали, объясняли, что они замужем. Но за них никто не заступился. Похитители увезли их на какой-то заброшенный двор, избили до полусмерти и изнасиловали.
Юсупов обратился в уголовный розыск Ленинского района Грозного с просьбой найти владельцев белой «шестерки» 023 ВАЗ 21-26, на которой передвигались похитители. В угрозыске Юсупову сообщили, что люди эти в Грозном не проживают и их никто не знает. Вскоре Юсупов установил, что похитители — из отряда Бараева, бывшие сотрудники чеченского ОМОНа, уроженцы Ачхой-Мартана, что на их счету много преступлений, но, поскольку они люди Бараева, их не ищут.
Спустя неделю к Юсупову явились двое чеченцев из республиканской ФСБ и русский, сотрудник ГРУ. Заявив, что Аслаханова убили из-за Юсупова, они избили Юсупова на глазах жены и детей, после чего отвезли его в соседний район в частный дом. Через час туда же прибыли двое боевиков Бараева. По тем вопросам, которые они задавали Юсупову, стало ясно, что все присутствующие в курсе работы Юсупова на ФСБ. Так как Юсупов сотрудничество с ФСБ отрицал, его начали избивать. Били чеченцы из ФСБ. На следующий день Юсупова привезли в Грозный и выкинули в развалинах. Через два дня вместе с семьей Юсупов покинул Грозный.
У чеченцев в ходу была шутка: «На каждый квадратный метр в Чечне приходится три с половиной БТРа, десять спецслужб и один чеченец». И еще одна: уберите от нас агентуру ГРУ, ФСБ и МВД — и наступит мир. Кто, на какую российскую спецслужбу работает — угадать трудно. Ходили упорные слухи, что на российские спецслужбы работал не только Арби Бараев, но и братья Ахмадовы из Урус-Мартана. По рассказам местных жителей братья Ахмадовы и Арби Бараев до последнего времени проживали в своих домах. Во время второй чеченской войны Бараев дважды в своем доме в Алханкале шумно справлял свадьбы. Ахмадовы и Бараев спокойно передвигались по республике на собственных автомобилях и не испытывали затруднений на блокпостах при проверке документов. Рядовые на блокпостах Бараеву отдавали честь. Летом 2000 года стало известно, что братья Ахмадовы имеют на руках удостоверения сотрудников ФСБ. Возможно, именно за утечку информации и рассекречивание агентов уволили уполномоченного УФСБ по Урус-Мартановскому району Юнуса Магомадова.
Бараев был причастен к работе ФСБ по печатанию в Чечне фальшивых долларов. С началом чеченской кампании печатание фальшивых долларов было перенесено на чеченскую территорию, поскольку в случае огласки или обнаружения типографий ответственность за преступление падала на чеченское руководство. Одна из типографий Бараева была обнаружена в апреле 2000 года (дом, в котором находилась типография, принадлежал его родственникам). Через Ингушетию доллары завозились в центральные регионы России и обменивались по курсу 30—35 центов за один фальшивый доллар.
Фальшивки были высокого качества; выявить их с помощью детекторов валюты в пунктах обмена было практически невозможно — для этого требовалось спецоборудование, имеющееся только в банках. Большая часть вырученных денег пускалась на зарплаты боевикам, закупку оружия и боеприпасов. Фальшивые доллары имели хождение и за пределами России. Считается, что за последние несколько лет могло быть пущено в оборот до десяти миллиардов фальшивых долларов, т.е. примерно по 10 тысяч поддельных долларов на каждого чеченца. Предположить, что за этим стоял один Бараев, очень сложно. Скорее Бараев использовался как прикрытие для организованного ФСБ бизнеса по изготовлению фальшивок.
Дипломатичные, но абсолютно однозначные намеки на сотрудничество Бараева с ФСБ во время пресс-конференции 6 июня 2000 года сделал президент Ингушетии Руслан Аушев. На вопрос о том, кто виновен в недавнем нападении на колонну войск в Ингушетии, Аушев ответил:
«На колонну в Ингушетии нападал отряд Арби Бараева. Кстати, я не могу одну вещь понять: Арби Бараев дислоцируется в поселке Ермоловка, вы знаете, кто в Грозном был из вас, что это почти пригород. Он находится там, по-моему, в пятый раз женился. Все нормально — он находится там, все знают, где он находится. Надо, мне кажется, как-то энергичнее действовать объединенной группировке, тем более Бараев нападает на колонны. [...] Я знаю, что Арби Бараев, по моим данным, находится в Ермоловке, которую... ну, никаких нет проблем, это решить. Я говорю, он недавно еще очередной раз женился. [...] И наше Управление Федеральной службы безопасности об этом знает. Это все знают».
Депутат Думы, известный правозащитник Сергей Ковалев был более откровенен:
«Возьмем одного из самых главных торговцев людьми, Арби Бараева, это такой молодой мерзавец, вероятно, довольно смелый. Уж забудем, что на Северном Кавказе абсолютно все говорят: „Арби Бараев? Так это же агент КГБ!“ Ладно, это уверенные предположения, но их не проверишь. Но вот вам несколько загадок. Несколько месяцев назад всем было известно, что он живет недалеко от Грозного, в деревне Ермоловке. Он там женился в энный раз, как позволяет ислам, и жил с молодой женой. Коменданта федеральных войск спрашивают: „Почему вы не берете Бараева?“ Он с армейской наивностью отвечает: „Скажут — мы его возьмем“. А почему не говорят?! [...] Мы встречались с чеченскими парламентариями. Один из них, очень солидный и уважаемый человек, рассказал, что его родственник, недавно спустившись с гор, пришел в Ермоловку. А тут началась так называемая зачистка. А у него документы не в порядке — как быть? Ему доброжелатели говорят: „Иди в дом Бараева, там тебя никто не тронет». Он пошел в дом Бараева, и зачистка его не коснулась“».
Видимо, через ГРУ или МУР была организована утечка информации в прессу, указывающая на то, что покровителями Ахмадовых и Бараева в Москве являются люди, занимающие высокое должностное положение. Ряд московских газет опубликовал материалы о том, что в августе 2000 года Бараев был в Москве и останавливался в доме на Кутузовском проспекте. Было установлено, что Бараев встречался с рядом высокопоставленных российских чиновников. Как указывалось, в числе машин, подъезжавших к подъезду с «нехорошей квартирой», была машина с номером руководителя администрации президента РФ Александра Волошина.
Возможно, заявление президента Аушева и скандальные публикации о нахождении Бараева в Москве стали последней каплей в пользу аргументации сторонников ликвидации Бараева. Подробности его гибели до сих пор неясны. Предположительно, он был убит в период между 22 и 24 июня 2001 года в своем родном селении Алханкалы в ходе операции, проводившейся, по одним сведениям, сводным отрядом МВД и ФСБ, по другим — спецотрядом ГРУ, сформированным из лиц чеченской национальности. А по информации депутата Госдумы от Чечни генерала МВД Асланбека Аслаханова, Бараева убили кровники, т.е. те, чьих родственников убил Бараев.
Показания живого Бараева были невыгодны целому ряду высокопоставленных чиновников, сотрудников спецслужб и военных. Поэтому живой Бараев, могущий многое рассказать и на многое пролить свет, никому нужен не был. А на мертвого Бараева можно будет сейчас списывать и списывать...
Если Бараев был самым известным похитителем, то журналист радиостанции «Свобода» Андрей Бабицкий был одним из самых нестандартных похищенных. Несмотря на очевидное отличие дела Бабицкого от остальных случаев кражи людей, оно стало новым доказательством причастности российских спецслужб к похищениям.
После начала второй чеченской войны военные власти в Моздоке не дали Бабицкому аккредитации. Требование наличия ведомственной аккредитации было незаконно, так как в Чечне не было введено чрезвычайное положение и не была определена зона «антитеррористической» операции. Согласно постановлению Конституционного суда РФ неопубликованные акты российского правительства или военных ведомств, если они затрагивают права и свободы граждан, считались недействительными. Основываясь на этом понимании российских законов, корреспондент радио «Свобода», российский гражданин Андрей Бабицкий поехал в Чечню в обход ведомственного запрета. В конце декабря 1999 года он на несколько дней вернулся из Грозного в Москву и привез видеокадры, показанные затем в программе НТВ «Итоги». 27 декабря он возвратился в Грозный, а 15 января 2000 года снова собрался в Москву.
16 января на выезде из Грозного, возле Урус-Мартановского перекрестка трассы Ростов—Баку, Бабицкого и его проводника-чеченца задержал блокпост пензенского ОМОНа. В постановлении следователя генпрокуратуры сообщалось, что именно сотрудник УФСБ проводил досмотр Бабицкого и изъятие его вещей. Таким образом, было документально подтверждено, что Бабицкого задерживало УФСБ. Затем Бабицкого передали в чеченский ОМОН Б. Гантамирова, где его лично избивал один из гантамировских командиров — Лом-Али, после чего передал Бабицкого начальнику Управления ФСБ Фомину в Урус-Мартан.
Формально Бабицкого арестовали по указу о бродяжничестве и «для установления личности» отправили в фильтрационный лагерь в Чернокозово. Там Бабицкого снова били, под пытками заставляли часами петь. На показанной 5 февраля по телевидению видеопленке отчетливо были видны следы побоев. Вопреки Уголовно-процессуальному кодексу в Чернокозове не был составлен протокол задержания Бабицкого. Ему не было предоставлено право на свидание с родственниками и на встречу с адвокатом (согласно 96-й статье, части 6-й УПК). На запросы адвокатов, в том числе известного адвоката Генри Резника, генеральная прокуратура России не отвечала. Не было ответа и на запрос о Бабицком депутата Думы Сергея Юшенкова.
Коллеги начали искать Бабицкого 20 января. Но, поскольку российские власти отрицали, что он задержан, целую неделю не было ясности. 27 января власти объявили, что Бабицкий арестован, имеет статус подозреваемого и задержан на 10 дней (которые истекли 26 января). Прокуратура планировала предъявить Бабицкому обвинение по 208-й статье УК РФ (Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем). «Если твой друг у наших, а я думаю, что это именно так, то все, кранты, его ты больше не увидишь. И никто не увидит. Уж прости за прямоту», — сказал корреспонденту «Комсомольской правды» Александру Евтушенко старый знакомый, офицер ФСБ.
2 февраля в Чернокозове для Бабицкого была принята передача. Однако встретиться с ним следователь Юрий Чернявский не разрешил, намекнув, что Бабицкого через четыре дня освободят. Освобождения журналиста требовали радио «Свобода», Совет Европы, госдепартамент США, Союз журналистов, правозащитники (в том числе вдова А. Д. Сахарова Елена Боннэр). Министр иностранных дел Игорь Иванов на переговорах с госсекретарем США Олбрайт объявил, что дело находится «под контролем» и. о. президента Путина.
В 16.00 2 февраля прокурор Наурского района Чечни Виталий Ткачев сообщил, что мера пресечения Бабицкому изменена на подписку о невыезде из Москвы, куда он вот-вот должен быть отправлен из Гудермеса. Позже пресс-секретарь прокуратуры РФ по Северному Кавказу Сергей Прокопов объявил, что Бабицкий 2 февраля был освобожден. (Только позже стало известно, что Бабицкий освобожден не был и ночь со 2 на 3 февраля провел в автозаке — машине для перевозки арестованных). На следующий день, в 3 часа дня, не сильно смущающийся Ястржембский объявил об обмене «освобожденного» Бабицкого на трех военнопленных. Потом поправился, что на двух.
Так как на Бабицком была рубашка, переданная в Чернокозово 2 февраля, можно было сделать вывод, что Бабицкого передали 3-го. Никто в Чечне не знал «чеченских полевых командиров», которым, по сообщению Москвы, передали Бабицкого в обмен на «пленных российских военнослужащих». Президент Чечни Масхадов заявил, что не знает, где находится Бабицкий. Да и «обмененных» российских военных никто не видел.
На самом деле все участники обмена, за исключением Бабицкого, были сотрудниками ФСБ. Один — работающий на ФСБ чеченец — помог обмануть Бабицкого, а когда Бабицкий все понял, было уже поздно. Вечером 8 февраля в интервью НТВ заместитель министра внутренних дел Иван Голубев сообщил, что это он принял решение об обмене Бабицкого. Другой чиновник убеждал журналистов, что «обмен», наоборот, местная инициатива и что Кремль разбирается, кто виноват в случившемся, так как «дело Бабицкого» работает против Путина.
Официальные представители правительства утверждали, что Бабицкий жив, и завтра в Москву придет доказывающая это видеопленка. Действительно, вечером 8 февраля, даже раньше обещанного срока, на «Свободу» неизвестными была передана кассета. Один из «чеченцев», передававший ее и якобы приехавший из Чечни, был в форме сотрудника МВД. На пленке — измученный Бабицкий.
Журналисты анализировали пленку, говорили, что чеченцы не берут за руку так, как взяли Бабицкого, что это милицейский жест. Собственно, фальсификацию не скрывали и сотрудники ФСБ, участвовавшие в «обмене». Один из них — в отделе ФСБ отмечали годовщину вывода советских войск из Афганистана — признался Александру Евтушенко: «Ты же видел бойцов в масках. И того, кто прихватил Бабицкого. По телевизору показывали. Так то я же и был».
Территория, на которой производился «обмен», — недалеко от полностью контролируемого федеральными войсками Шали, рядом с селением Нескер-Юрт, которое также контролировалось федералами. Там стояли блокпосты, проезжали БТРы, там находились солдаты федеральных сил. Люди в масках куда-то повели Бабицкого, оставили его затем на дороге. В кармане оказался чужой паспорт, выданный ему похитителями.
А еще через какое-то время Бабицкий был арестован бравой милицией. При нем был обнаружен паспорт на чужую фамилию. И он был привлечен к ответственности за использование подложного документа. То, что Бабицкого похитили, арестовали, избивали и пытали, — генпрокуратуру почему-то не волновало. А вот использование полуживым человеком чужого паспорта оказалось преступлением. Этот паспорт стал основной уликой в деле Бабицкого.
За всем этим, конечно же, стояла уверенность вовлеченных в дело Бабицкого сотрудников силовых ведомств и чиновников в абсолютной безнаказанности, а безнаказанность эта основывалась на том, что санкция на устранение Бабицкого была получена от руководства ФСБ.
На чеченской войне спецслужбы расправлялись с врагами без оглядки на закон. Странная история с похищением в Чечне 9 января 2001 года в районе селения Старые Атаги представителя американской благотворительной медицинской организации Кеннета Глака слишком многих навела на мысль о том, что Глак был похищен российскими спецслужбами. 18 апреля 2001 года на пресс-конференции в Санкт-Петербурге в присутствии Патрушева Зданович дал понять, что ФСБ в работе Глака в Чечне заинтересована не была: «У ФСБ, мягко говоря, большие сомнения и в том, что Кеннет Глак являлся на самом деле представителем гуманитарной организации». После этого Зданович рассказал, что на ЦРУ в Чечне работает известный полевой командир и торговец людьми Резван Читигов.
Стало ясно, что ФСБ считает Глака сотрудником ЦРУ, занимающимся шпионажем в пользу США. Видимо, именно по этой причине ФСБ решила выдворить Глака с территории Чеченской республики. Сначала Глак был украден; затем, 4 февраля, было инсценировано его освобождение: «без всяких условий и выкупа в результате спецоперации, проведенной сотрудниками ФСБ».
Абсолютно всем было понятно, что спецоперация по освобождению Глака не проводилась, что он был просто отпущен похитителями, решившими его не убивать. После случая с Бабицким ФСБ перестала конспирироваться, так как уверовала в абсолютную безнаказанность. Случай с Глаком был столь же очевиден. Всему миру было понятно, что Глака похитила ФСБ. «Поэтому и вся история с захватом и освобождением Глака была такой странной», — заявил Зданович на одной из пресс-конференций. С ним трудно не согласиться. Когда одна и та же структура крадет и освобождает, это действительно выглядит странно.
На этом фоне почти естественной и законной выглядит история о похищении сотрудниками ГРУ бывшего председателя парламента Чечни Руслана Алихаджиева. Будучи известным полевым командиром в первую чеченскую войну, он не участвовал в боевых действиях 1999—2000 годов. В середине мая 2000 года Алихаджиев был задержан в собственном доме в Шали. По словам местных жителей, задержание осуществили сотрудники ГРУ генштаба, которые доставили бывшего спикера в Аргун, где его следы потерялись.
После 15 мая Алихаджиева не видел даже его адвокат Абдулла Хамзаев. Он рассказывал, что неоднократно запрашивал различные инстанции о судьбе своего подзащитного, но встретиться с ним не сумел. Из прокуратуры Чеченской республики пришла информация, что по факту исчезновения Алихаджиева возбуждено уголовное дело по ст. 126 УК РФ (похищение человека). При этом уголовного дела против Алихаджиева прокуратура не возбуждала и, следовательно, не санкционировала его задержания. В МВД о судьбе Алихаджиева ничего не знали. 8 июня 2000 года Хамзаев получил справку из ФСБ о том, что Алихаджиев в СИЗО ФСБ Лефортово не содержится. Из генпрокуратуры Хамзаев ответа на свой запрос не получил. Наконец, 3 сентября 2000 года радиостанция «Эхо Москвы» сообщила, что Алихаджаев скончался от инфаркта в Лефортово и что семья Алихаджиева уже получила официальное извещение о его смерти.
Похищения чеченцев в Чечне федеральными силовыми ведомствами ради наказания, выкупа или убийства — почти что служебный долг. Милиция Октябрьского временного отдела внутренних дел Грозного во главе с полковником Суховым и майором В. В. Ивановским подозревалась журналистами и общественными деятелями в похищении и убийстве примерно 120 жителей Грозного и других районов Чечни. Предположительно, трупы сбрасывались в подвал здания, находившегося на охраняемой территории Октябрьского временного отдела внутренних дел (ВОВД). Позже здание было взорвано самими милиционерами для сокрытия следов преступлений.
Организация «зачисток» ради похищения чеченцев и получения выкупа за освобождение задержанных стала обыденным явлением, буднями войны. Известны случаи продажи российскими офицерами в рабство чеченским бандитам российских солдат, объявляемых затем дезертирами.
Война в Чечне обесценила человеческую жизнь. Зверские убийства и торговля рабами-заложниками стали нормой. Через войну проходят десятки тысяч молодых людей. Они не смогут вернуться в гражданскую жизнь.
Чечня — это кузница ФСБ. В ней воспитываются будущие кадры российских спецслужб и внештатных бригад наемных убийц. Чем дольше ведется эта война, тем необратимее становятся ее последствия. Самое страшное из них — ненависть. Чеченцев — к русским. Русских — к чеченцам. Этот конфликт был искусственно создан российскими силовыми ведомствами, главным образом — Федеральной службой безопасности России.