Некролог "от поэта Рейна"
Заместительница главного редактора "НГ" Шохина: участники проекта "переводы Туркменбаши" довели до самоубийства Татьяну Бек
Оригинал
этого материала
© "Полит.Ру",
08.02.2005
Виктория Шохина: Татьяна Бек не смогла оправиться от травли
Причиной гибели известной поэтессы стал несчастный случай, утверждает "Московский Комсомолец": в декабре, в гололед, 55-летняя Татьяна Бек сломала голеностоп и до последнего времени носила гипс. Поэтесса не выбиралась из дома, а первый выход в свет сделала на Татьянин день. Газета, ссылаясь на "друзей" поэта утверждает, что у нее не было причин совершить суицид. "Это не соответствует действительности", - сказала в интервью "Полит.ру" подруга покойной, ее коллега по "Независимой газете" заместитель главного редактора издания, критик Виктория Шохина.
В последнее время она находилась под впечатлением от травли, развязанной против нее за высказывания об авторах
апологетического письма Туркменбаши с предложением перевести его поэтические "опусы". Антисобытием года прошедшего она назвала "письмо троих известных русских поэтов к Великому Поэту Туркменбаши с панегириком его творчеству, не столько безумным, сколько непристойно прагматичным". А уже в нынешнем напомила: "Негоже ни поэтам, ни мудрецам пред царями лебезить, выгоду вымогаючи: таков добрым молодцам урок".
Авторами письма были поэты Евгений Рейн, Михаил Синельников и Игорь Шкляревский. В продвижени проекта участвовал главный редактор "Знамени", известный критик Сергей Чупринин.
Почему Татьяна Бек отреагировала в ситуации с письмом? По словам Виктории Шохиной, играло роль и четкое представление о неправильности сделанного российскими литераторами, и то, что у Татьяны Александровны было много знакомых литераторов в Туркмении, зная ситуацию там, она не могла промолчать.
После нового года, рассказывает Виктория Шохина, трое из четырех - Рейн, Чупринин и Синельников - звонили Татьяне Бек и в разной форме (от брани Рейна до "дружеских" укоров Чупринина) оказывали на нее психологическое давление. Невозможность примирить традиционное представление об этих людях (с Евгением Рейном и Сергеем Чуприниным она была давно и хорошо знакома, работала с ними вместе в Литинституте и т.д.) и их нынешние поступки усугублили ситуацию.
Смерть Татьяны Бек не осталась незамеченной упомянутыми литераторами. Евгений Рейн и Сергей Чупринин организовали в Литинституте траурный митинг памяти Татьяны Бек. "Московский комсомолец" упоминает Евгения Рейна в числе ближайших друзей покойной и, вероятно, базируется в своем сообщении на его информации, по данным Виктории Шохиной, в "Литературную газету" сегодня утром был принесен некролог, написанный Евгением Рейном, и т.д.
Прощание с Татьяной Бек состоится в четверг в морге больницы им. Боткина.
***
Оригинал
этого материала
© "Независимая
газета"-Ex Libris, 09.02.2005
Она не могла молчать. И заплатила за это непомерно высокую цену
Виктория Шохина
На страницах "НГ-Ex Libris"а" Татьяна Бек дважды выразила свое отношение к переводам из Туркменбаши, считая этот проект "не столько безумным, сколько непристойно прагматичным"
("НГ-EL", 2004, #
49).
Она считала, что не может поступить иначе, ей будет стыдно перед туркменскими друзьями, перед своими студентами в Литинституте, перед самой собой.
Таня не могла молчать. И поплатилась за сказанное. Ей устроили настоящую психическую атаку. Звонили, угрожали, говорили страшные вещи, по-иезуитски умело нажимали на болевые точки. А делалось это так: сегодня звонил один, завтра - другой, послезавтра - третий…
Не знаю, было ли это организовано или каждый действовал сам по себе, по наитию. Но результат был достигнут - Таня впала в отчаяние. Она мучилась и никак не могла понять, чем заслужила такие оскорбления и угрозы.
Прямая и чистая душа, она хотела, чтобы все было честно, по правилам. И думала, что остальные хотят того же. И поэтому, сталкиваясь с бесчестьем, всякий раз искренне страдала. Будто забывала, что живет там, где нет никаких правил.
Таня искренне верила в то, что если все честно и добросовестно объяснить, то люди поймут. Даже те, кто думает по-другому. "Негоже ни поэтам, ни мудрецам перед царями лебезить, выгоду вымогаючи..." - так писала она
("НГ-EL", 2005, #
1). Но она ошибалась: это были не "поэты и мудрецы", скорее люди, по недоразумению сходящие у нас за интеллигентов.
И вот что странно и страшно. Почему-то в качестве мишени выбрали именно ее - поэта, женщину, человека очень ранимого и впечатлительного.
Последней каплей стали лживые и подлые слова анонима в одной уважаемой газете - о том, как "одна поэтесса использовала" имя одного "поэта, его влияние, товарищескую помощь в своих целях".
Таня спрашивала: "А если я умру, им хотя бы станет стыдно?" - "Нет, - сказала я. - Чувство стыда им неведомо". Она не поверила... А я не поверила в то, что она умрет...
Я не называю имен тех, кто звонил Тане. Но буквально на следующий день после ее гибели, 8 февраля, начался настоящий дезинформационный шквал. Как будто ждали и готовились.
От имени родных и друзей Татьяны большая просьба к фигурантам - не появляться на похоронах Татьяны.
Татьяна Бек не могла молчать. И расплатилась за это непомерно высокой ценой. Своей жизнью.