Компромат.Ru ®

Читают с 1999 года

Весь сор в одной избе

Библиотека компромата

 

"Обвинения будут предъявлены беднягам на дальнем конце пищевой цепи"

После терактов 11 сентября американские военные во всех регионах мира систематически применяют пытки при допросах пленных

Фото: euronews.net

Оригинал этого материала
© "The New Yorker", США, 17.05.2004, Перевод Vip.lenta.ru

Серая зона

Как тюрьма "Абу-Граиб" попала в секретную программу Пентагона

Сеймур Херш

Американский журналист Сеймур Херш представил результаты собственного расследования событий, закончившихся "призонгейтом" - скандалом по поводу издевательств над заключенными в иракской тюрьме "Абу-Граиб", управляемой американскими военными. Херш известен как ветеран разоблачений в мире СМИ - еще в 1969 году, будучи независимым журналистом, он рассказал миру правду о резне в деревне Ми-Лай в ходе Вьетнамской войны, причем сумел дать объективную оценку действиям как американских солдат под командованием лейтенанта Уильяма Кейли, так и военных юристов, отдавших лейтенанта под суд за убийство 109 мирных жителей.

Позже Херш, получивший в 1970 году Пулитцеровскую премию за репортаж на международные темы, писал о других громких событиях из истории США, включая убийство президента Джона Кеннеди. 
[...]

Истоки скандала в тюрьме "Абу-Граиб" лежат не в преступных наклонностях ряда американских резервистов, а в прошлогоднем решении главы оборонного ведомства США Доналда Рамсфелда включить в рамки глубоко засекреченной операции, нацеленной на уничтожение "Аль-Каеды", допросы иракских пленников. Этим поступком Рамсфелд возмутил американское разведывательное сообщество, снизил эффективность деятельности элитных боевых подразделений и уменьшил шансы Америки одержать победу в борьбе против мирового терроризма.

По словам ряда бывших и действующих сотрудников американской разведки, секретная операция Пентагона, известная среди разведывательного сообщества под несколькими кодовыми названиями, в том числе как "Патина" (Copper Green), допускает применение методов физического насилия и сексуального унижения по отношению к иракским заключенным с тем, чтобы выжать из них дополнительные сведения о растущем повстанческом движении в Ираке. Высокопоставленный чиновник из ЦРУ, на прошлой неделе открывший мне некоторые детали этого плана, заявил, что сама операция проистекает из давнего желания Рамсфелда оттеснить ЦРУ от контроля за секретными и специальными операциями спецслужб США.

Рамсфелд, представший на прошлой неделе перед Конгрессом для дачи показаний в связи со скандалом вокруг тюрьмы "Абу-Граиб", не мог впрямую говорить о секретных вопросах, поскольку по американским законам это запрещено делать во время открытых слушаний. Однако он дал понять, что рассказал все, что ему было известно об этой истории. Он сказал: "Если кто-то полагает, что мы не отдаем себе полного, глубокого отчета в произошедшем и в том, какой урон нам это нанесло, то он, на мой взгляд, ошибается". Вышеупомянутый сотрудник ЦРУ на вопрос о том, что он думает по поводу выступления Рамсфелда и его помощника по делам разведки Стивена Кэмбоуна, ответил: "Есть люди, которые думают, что могут надуть кого угодно".

По сути история скандала в тюрьме "Абу-Граиб" началась через несколько недель после терактов 11 сентября 2001 года, когда американцы начали бомбить территорию Афганистана. Усилия Белого дома, направленные на розыск членов "Аль-Каеды" в зоне боевых действий и других террористов по всему миру, почти с самого начала столкнулись с серьезными недостатками в цепи боевого управления. Например, подразделения, взявшие на мушку членов "Аль-Каеды", должны были получить официальное разрешение, прежде чем открыть огонь. Так, 7 октября 2001 года, в ночь начала бомбардировок, беспилотный самолет Predator выследил автомобильную колонну, в которой, по данным американской разведки, находился мулла Мухаммед Омар, лидер "Талибана". Дежурный юрист в штабе Центрального командования США, расположенного в Тампе, штат Флорида, отказался санкционировать атаку. К тому времени, когда разрешение было получено, цель ускользнула. Рамсфелда, назвавшего этот случай пораженческой нерешительностью на почве излишней политической корректности, чуть не хватил апоплексический удар. Один офицер той осенью рассказывал мне, как разъяренный министр обороны "бил посуду и хлопал дверьми". В ноябре того же года газета "Вашингтон пост" сообщила, что с начала октября пилоты ВВС США не менее десяти раз были уверены, что держат на прицеле высокопоставленных руководителей "Аль-Каеды" и "Талибана", но не могли вовремя нанести удар из-за юридических проволочек. С подобными проблемами подразделениям американского спецназа пришлось столкнуться и в других регионах мира, где, прежде чем предпринять оперативные действия против террористов, им приходилось получать одобрение у местного американского посла и ставить в известность о своих намерениях вышестоящее военное командование.

Рамсфелд отреагировал на эти проблемы в своей обычной прямолинейной манере: он распорядился об учреждении секретной программы, заранее санкционирующей уничтожение, пленение или, если представляется подобная возможность, допрос высокопоставленных "целей" в ходе войны с террористами, объявленной администрацией президента Буша. В недрах оборонного ведомства, в одном из самых закрытых коридоров Пентагона, возникла структура, доступ к которой был ограничен узким кругом посвященных лиц. Программа предусматривала рекрутирование спецагентов и приобретение необходимого оборудования, включая летательные средства; все операции должны были осуществляться в глубокой тайне. В свое время подобный уровень секретности сопутствовал успехам американской военной разведки во времена Холодной войны, включая подключение субмарин ВМС США к подводным кабелям связи, используемым советским командованием, и разработку бомбардировщиков-"невидимок" для ВВС США. У всех этих так называемых "черных" программ Пентагона была одна общая черта: министр обороны или его заместитель приходили к выводу, что обычный уровень военной секретности является недостаточным для обеспечения требуемого уровня безопасности.

"Целью Рамсфелда было создание условий для оперативного уничтожения важных "целей" - речь шла об организации групп повышенной боеготовности, способных действовать немедленно, - рассказал мне бывший высокопоставленный сотрудник военной разведки. - Он собрал воедино все службы - ЦРУ и Агентство Национальной безопасности - чтобы оперативники могли заручиться санкцией прямо на месте. Просто назови условный пароль и действуй". Участники секретной программы по распоряжению Рамсфелда и советника по национальной безопасности Кондолиззы Райс пользовались полной свободой действий. По словам бывшего разведчика, о существовании этой программы знал и президент Буш.

Как заявил тот же источник, участники программы пользовались точной и проверенной информацией. Они разработали систему паролей, вербовали в свои ряды, после тщательной проверки, самых тренированных бойцов коммандос и членов элитного подразделения американских ВМС (так называемых "морских котиков"), армейской спецслужбы "Дельта" и военных инструкторов ЦРУ. Новички обычно хотели знать основные правила: "Должны ли люди, работающие на программу, пользоваться подставными именами? Да. Нужны ли нам тайники для связи? Нужны. Никаких следов и никакого официального бюджета. Полный отчет об операциях в рамках программы никогда не доходит до сведения Конгресса".

По идее, эта программа давала возможность администрации Буша немедленно реагировать на срочную разведывательную информацию: спецагенты пересекали границы безо всяких виз и имели право допрашивать тех подозреваемых, кто из-за своей важной роли в структуре террористических организаций заслуживал отправки в лагерь Гуантанамо на Кубе. Спецагенты оперативно проводили допросы - с применением насилия, если это было необходимо - в секретных специзоляторах ЦРУ, разбросанных по всему миру. Полученные данные в режиме реального времени передавались в центр секретных операций в Пентагоне и становились частью "белых", то есть открытых, донесений особой важности.

Бывший разведчик добавил, что полностью в курсе всех операций в рамках этой программы были не более двухсот человек - спецагентов и чиновников, включая Рамсфелда и председателя Объединенного комитета начальников штабов генерала Ричарда Майерса. Это было нужно для того, чтобы обеспечить максимальную секретность. "Мы не собирались посвящать в наше "сердце тьмы" больше людей, чем было необходимо, - сказал он. - Правила были просты: хватай, кого должен схватить, и делай, что хочешь".

Одним из чиновников Пентагона, посвященных во всех детали программы, был Стивен Кэмбоун, ставший в марте 2003 года заместителем министра обороны по делам разведки. Эта должность была новой, созданной в процессе реорганизации Пентагона, затеянной Рамсфелдом. Кэмбоун не пользовался доверием у военных и гражданских сотрудников разведывательного аппарата в Пентагоне, главным образом из-за недостатка опыта в проведении разведывательных операций, хотя в 1998 году он служил главным кадровиком в возглавляемом Рамсфелдом комитете, который предупредил Белый дом о возросшей уязвимости США для вражеских баллистических ракет. Зато Кэмбоун был хорошо известен своей близостью к Рамсфелду. "Помните, как Генрих II мимоходом пожаловался на впоследствии убитого архиепископа Кентерберийского Томаса Бекета: "Кто избавит меня от этого надоедливого священника?", - пошутил высокопоставленный сотрудник ЦРУ, с которым я разговаривал на прошлой неделе. - Все, на что Рамсфелд только намекал, Кэмбоун делал с десятикратным преувеличением".

Кэмбоун упорно отстаивал необходимость военного вторжения в Ирак. Он разделял пренебрежительное отношение Рамсфелда к выводам и оценкам экспертов из ЦРУ, которые, по его мнению, чересчур осторожничали, и негодовал, как и Рамсфелд, что ЦРУ перед началом иракской войны так и не смогло доказать, что Саддам Хусейн прятал оружие массового поражения. В помощниках по военным вопросам у Кэмбоуна был генерал-лейтенант Уильям Бойкин - как и его шеф, человек со спорной репутацией. Прошлой осенью, например, он вызвал нежелательный шум в газетах, сравнив во время своей речи в одной из орегонских церквей мусульманский мир с Сатаной.

Едва успев занять свою должность, Кэмбоун развязал внутри Пентагона бюрократическую войну, настаивая, чтобы все специальные программы, связанные с антитеррористическими операциями, были переданы под его начало. Речь шла о программах, к которым многие в оборонном ведомстве США относились как к священным коровам - они находились в ведении Кеннета Деграффенрейда, опытного контрразведчика. Кэмбоун победил, и Деграффенрейд впоследствии ушел из Пентагона. В свое время на просьбу прокомментировать эту историю официальный представитель Пентагона ответил: "Я не уполномочен обсуждать секретные программы. Однако доктор Кэмбоун не занимал свою нынешнюю должность заместителя министра обороны по делам разведки до 7 марта 2003 года и не участвовал в процессе выработки решений по разведывательным операциям в Ираке или где-либо еще".

В середине 2003 года в Пентагоне считалось, что упомянутая специальная программа успешно помогает в борьбе против терроризма. "Это была действующая программа, - рассказал мне бывший сотрудник разведки. - Она была нашим самым эффективным оружием для устранения непосредственной угрозы. Если бы мы установили, где находится Осама бин Ладен, мы бы его поймали. И мы могли справиться с любой опасностью, которая реально грозила территории Соединенных Штатов, причем сделать это, не привлекая к себе внимания". Тем не менее ряд методов, уже тогда практиковавшихся в рамках этой программы, вызывают опасения и не выдерживают строгой критики.

А затем началась война в Ираке. Сотрудники программы приняли участие в некоторых иракских операциях, рассказал бывший разведчик. Агенты ЦРУ и других американских спецслужб тайно проникли в страну для поисков Саддама Хусейна, а также поисков - хоть и безуспешных - иракского оружия массового поражения. Но не в их силах было подавить рост повстанческих настроений.

В течение первых месяцев после падения Багдада Рамсфелд и его помощники смотрели на повстанцев сквозь пальцы, полагая, что имеют дело с отчаявшимися баасистами, преступными группировками и иностранными террористами, связанными с "Аль-Каедой". В то время Белый дом измерял свои военные успехи количеством пойманных иракцев, чьи фотографии были напечатаны на 55 листах специальной карточной колоды, изображавшей наиболее разыскиваемых членов павшего режима. А затем в августе 2003 года в Багдаде были взорваны иорданское посольство, где погибли 19 человек, и миссия ООН, где были убиты 23 человека, включая главу миссии Сержио Виейра де Меллу. 25 августа, меньше чем через неделю после второго взрыва, Рамсфелд в беседе с ветеранами войн, которые США вели за рубежом, заявил, что "баасистские недобитки все еще с нами". Он продолжал: "Сегодня есть люди, которых удивляет, что в Ираке остаются очаги сопротивления, так что они полагают, будто это свидетельствует о неудачах в действиях коалиции. Однако это не так". Рамсфелд сравнил повстанцев с теми фанатиками, которые "продолжали сражаться во время и уже после падения нацистского режима в Германии". Еще через несколько недель - и пять месяцев спустя после овладения Багдадом - глава Пентагона заявил: "По-моему, лучше иметь дело с террористами в Ираке, чем в Соединенных Штатах".

Но в самом Пентагоне уже понимали, что война принимает нежелательный оборот. Все более осаждаемые журналистами и сбитые с толку высшие армейские чины говорили, что ядро повстанцев составляют пять тысяч баасистов, сохранивших лояльность Саддаму Хусейну. "Если вы поймете, что они организованы в ячейки, - заявлял в тот период генерал Джон Абизейд, глава Центрального командования, - что.. у них много денег и много боеприпасов, то вы поймете и то, какую опасность они представляют".

Американское военное и разведывательное сообщества так и не сумели проникнуть в ряды повстанцев. Авторы одного закрытого армейского доклада, с которым мне удалось ознакомиться, пришли к выводу о том, что стратегическая и тактическая разведка у повстанцев "оказалась налажена на высоком уровне". В докладе также говорилось следующее:

Успешные нападения повстанцев на наши колонны, на другие незащищенные цели и убийства отдельных людей являются результатом постоянного наблюдения и тщательно собранных разведданных. Информация о маршрутах движения военных колонн и грузов, а также о ежедневном распорядке иракцев, работающих с коалицией, поступает к ячейкам повстанцев из иракских структур безопасности, прежде всего - от сотрудников иракской полиции, среди которых много сочувствующих повстанцам, работников иракских министерств и от антиамерикански настроенных служащих так называемой "Зеленой зоны", где расположены офисы Временной гражданской администрации Ирака.

В заключение авторы доклада утверждали: "Соединенные Штаты допустили политическую ошибку. Повстанческое движение можно подавить или ослабить, лишь устранив то, что является его главной порождающей причиной. Причина партизанской войны в Ираке - то бедствие, в которое превратился процесс восстановления страны. В Ираке нет законного правительства, и руководству американской Временной гражданской администрации следует признать тот неприятный, но непреложный факт, что большинство иракцев не считают Правящий совет Ирака - орган, назначенный американцами - своим законным правительством. Вместо этого все понимают, что настоящая власть принадлежит Временной гражданской администрации".

Как заявил мне один военный аналитик, к осени 2003 года масштабы военных и политических ошибок Пентагона стали очевидны для всех. "Отчаявшиеся фанатики" Доналда Рамсфелда уже насчитывали в своих рядах не только баасистов, но и множество маргинальных фигур, в частности, головорезов и преступников, выпущенных Саддамом из тюрем осенью 2002 года в рамках всеобщей довоенной амнистии. Их отчаянное положение не являлось движущей силой восстания; оно лишь помогало истинным руководителям партизанской борьбы привлекать этих маргиналов в свои ряды. По словам аналитика, "мы убиваем и берем в плен парней, которые за две-три сотни долларов взяли в руки оружие, чтобы стрелять наобум в надежде, что им повезет. Они - не настоящие повстанцы, а всего лишь бродяги, которых нанимают действительно богатые люди, сочувствующие целям партизанского движения". Во многих случаях заказчиками нападений выступали сунниты, бывшие члены партии "Баас". Как объяснил этот аналитик, настоящие повстанцы "тратят три-четыре месяца, чтобы понять логику наших действий и придумать, как с ней бороться. Если для этого надо нанять отчаявшегося парня и поручить ему напасть на нашу колонну, чтобы посмотреть, как американцы ведут себя в таких случаях, они так и поступают". По словам аналитика, "по-настоящему умные враги только начинали включаться в борьбу".

В отличие от иракских партизан, утверждали авторы цитировавшегося выше доклада, американцы и другие участники коалиции почти ничего не знали о своих врагах: "Действия разведчиков на местности не дают или почти не дают практических результатов... из-за нехватки навыков и соответствующей экспертной оценки... Разведывательные усилия не скоординированы как потому, что данные собирает слишком большое количество групп, так и потому, что конечные результаты не доходят до войск вовремя". Военные успехи США в Ираке оказались в опасности, надо было что-то срочно предпринимать, чтобы переломить негативную тенденцию.

Решение проблемы, рекомендованное Рамсфелдом и проведенное в жизнь Стивеном Кэмбоуном, заключалось в том, чтобы нажать на иракцев, находившихся в распоряжении тюремной системы армии США, которых подозревали в сотрудничестве с повстанцами. Ключевой фигурой здесь стал генерал-майор Джеффри Миллер, начальник тюремного комплекса в Гуантанамо, которого в конце августа откомандировали в Багдад для реорганизации процедур допросов. По данным генерал-майора Антонио Тагубы, составившего в феврале 2004 года закрытый доклад для армейского командования о нарушениях прав заключенных, именно Миллер убедил военное начальство в Багдаде перепоручить надзор за иракскими тюрьмами военным разведчикам. В докладе Тагубы приводятся слова Миллера, рекомендовавшего превратить "пребывание пленных в тюрьме в часть процесса, облегчающего проведение допросов".

Замысел Миллера, как стало ясно в ходе недавних сенатских слушаний, заключался в том, чтобы "гуантанамизировать" (англ. Gitmoize - от аббревиатуры GITMO, обозначающей Guantanamo Bay, залив Гуантанамо) тюремную систему в Ираке, то есть сделать ее более нацеленной на допросы. Для этого он кратко ознакомил военное командование в Ираке с методами проведения допросов, применяемых на Кубе, - методами, которые, со специального разрешения, включали в себя лишение заключенных сна, обработку пленников невыносимым холодом и жарой и помещение их в "стрессовые ситуации" на длительные периоды времени. (Администрация Джорджа Буша единогласно объявила аль-каедистов и других членов международной террористической сети участниками незаконных вооруженных формирований, не подпадающих под действие Женевских конвенций.)

Однако Рамсфелд и Кэмбоун пошли еще дальше: они расширили сферу применения своей секретной программы, распространив ее незаконные методы на тюрьму "Абу-Граиб". Спецназовцам было поручено действовать в Ираке так же, как в Афганистане. Им было велено обращаться с пленными-мужчинами грубо и подвергать их сексуальным унижениям.

"До этого от иракских пленников не было никакого толка, - рассказал мне бывший сотрудник разведки. - Никаких имен, ничего, что можно было бы предъявить в качестве реальных результатов. И тогда Кэмбоун сказал: "Я переверну эту систему, я сыт по горло нормальными уставными отношениями. Я создал свой аппарат", - то есть программу, действующую "черными" методами, - "для того, чтобы были результаты". И он повернул рубильник, и осенью электричество достигло цели. Система заработала. Мы получили картину повстанческого движения в Ираке, а разведданные передавались военным по "белым" каналам. Это были ценные сведения. Но у нас по-прежнему остается больше целей (то есть пленников в иракских тюрьмах), чем людей, способных управляться с ними".

Затем, по словам бывшего разведчика, Кэмбоун принял еще одно важное решение: он не только перенес в тюрьмы методы секретных операций, но и взял под покровительство своей программы армейских разведчиков, работавших в иракских тюрьмах. "Хорошим, в принципе, солдатам - парням из военной разведки - было сказано, что никаких правил больше нет, - рассказал мой собеседник, знакомый с мельчайшими деталями специальной программы Пентагона. - То есть, отныне им не о чем беспокоиться - они участвуют в секретной операции, сведения о которой не выйдут за пределы оборонного ведомства".

По словам бывшего разведчика, сотрудники военной полиции, охранявшие тюрьму "Абу-Граиб", были "резервистами-деревенщиной из Камберланда, штат Мэриленд". Он имел в виду военнослужащих 372-й Военнополицейской команды. Семерым из них теперь предъявлены уголовные обвинения по фактам издевательства над пленниками "Абу-Граиб". "Разве эти парни из Камберленда понимали что-нибудь? Резервистам не положено знать подробностей об операциях, в которых они участвуют".

Теперь дело уже не только в том, кто именно - военная полиция или военная разведка - официально отвечал за порядок в "Абу-Граиб". В тюрьме работали засекреченные агенты, многие из них - под вымышленными именами. Охранники из числа военных полицейских носили униформу, но все остальные - офицеры военной разведки, переводчики, сотрудники ЦРУ и люди из секретной программы Пентагона - ходили в гражданской одежде. Понять, кто есть кто, зачастую не могла даже бригадный генерал Джэнис Карпински, в то время начальник 800-й Бригады военной полиции, которая, по идее, отвечала за все. "Я полагала, что большинство гражданских лиц - переводчики, но некоторых я вообще не знала, - рассказала мне Карпински. - Я называла их призраками. Они появлялись в "Абу-Граиб", потом исчезали, потом появлялись снова через несколько месяцев. Они вели себя вежливо, всегда здоровались со мной и говорили: "Помните меня? Как дела?"". Эти таинственные гражданские лица, рассказала генерал, "всегда приводили с собой кого-нибудь в тюрьму на допрос или ждали, чтобы кого-нибудь забрать". Карпински добавила, что не имела понятия, кто именно работал в ее тюрьме. (Генерал Тагуба пришел к выводу, что утрата Карпински контроля за происходящим в "Абу-Граиб" способствовала усугублению нарушений прав пленников).

К осени, по словам бывшего сотрудника военной разведки, руководство ЦРУ было сыто всем происходящим по горло. "Они сказали: "Так не пойдет. Мы согласились участвовать в важной программе на территории Афганистана - для проведения заранее санкционированных операций против самых опасных террористов - а теперь вы хотите, чтобы целью программы стали таксисты, зятья, шурья, свояки и прочий люд с улицы"", - именно такого рода пленниками были заполнены иракские тюрьмы. "Официальные представители ЦРУ заявили протест", - и управление вышло из секретной операции, проводившейся в "Абу-Граиб", сказал бывший разведчик.

Жалобы людей из ЦРУ отозвались эхом во всем разведывательном сообществе. Специалисты опасались, что ситуация в "Абу-Граиб" приведет к утечке информации о самой секретной программе Пентагона и, таким образом, разрушит всю систему тайных операций, которые - до Ирака - проходили весьма успешно. "Это была сущая глупость, - сказал мне один правительственный консультант. - Взять программу, которая в условиях афганского хаоса функционировала против "Аль-Каеды" - негосударственной террористической организации, и перенести ее в зону, где идет обычная, традиционная война по правилам. Рано или поздно спецагенты должны были споткнуться о юридические и нравственные нормы, обязательные для обычной войны, в которой участвуют сто тридцать пять тысяч американских солдат".

Бывший сотрудник военной разведки объясняет провал в тюрьме "Абу-Граиб" обычной человеческой заносчивостью. "Ничто так не заводит доморощенных штатских чиновников в Пентагоне, как доступ к серьезным вопросам национальной безопасности, когда они не связаны необходимостью работать под контролем военных специалистов, которые всегда думают о риске, - рассказал он мне. - Действительно, что может быть скучнее сотрудничества с профессиональными логистиками?" Единственная трудность, по словам бывшего разведчика, заключается в том, что "как только вы выводите секретную программу из-под надзора компетентных людей, вы утрачиваете контроль над ней. Никогда еще ни одна секретная программа Пентагона не оканчивалась провалом - и так было со времен Холодной войны".

В другом интервью со мной один консультант из Пентагона, большую часть своей карьеры занимавшийся секретными программами такого рода, выразился еще более определенно. "Белый дом передал эту задачу Пентагону, а Пентагон передал ее Кэмбоуну, - сказал он. - Все это натворил Кэмбоун, но с одобрения Рамсфелда и Майерса". По его словам, когда дело дошло до расследования операции в "Абу-Граиб", Рамсфелд поручил утрясти все детали тому же Кэмбоуну. Возможно, Рамсфелд не несет личной ответственности за случившееся, добавил этот консультант, "но он отвечает за внутреннюю систему сдержек и противовесов. Все дело в том, что после 11 сентября мы изменили правила по борьбе с терроризмом и создали условия, при которых цель оправдывает любые средства".

На прошлой неделе были опубликованы показания специалиста [воинское звание в армии США] Джереми Сивитца, одного из семерых военных полицейских, кому было предъявлено обвинение по "Абу-Граиб", и который, как ожидается, готов признать свою вину. В своих показаниях Сивитц заявил, что начальники его подразделения положили бы конец издевательствам над заключенными, если бы увидели, что происходит в тюрьме. Однако суду предстоит выяснить, почему группа военных полицейских-резервистов, по большей части призванных из провинциальных американских городов, мучила своих пленников именно теми способами, которые были особенно унизительны для иракцев.

Тот факт, что арабы крайне чувствительны к сексуальным унижениям, широко обсуждался среди вашингтонских ястребов-консерваторов в течение нескольких месяцев перед мартом 2003 года, когда началось вторжение в Ирак. Одна книга, которую охотно цитировали участники этих дискуссий, называлась "Арабский мир" (The Arab Mind) - исследование арабской культуры и психологии, впервые опубликованное в 1973 году Рафаэлем Патаи, культурологом и антропологом, преподававшим, помимо других вузов, в Колумбийском и Принстонском университетах и скончавшимся в 1996 году. В этой книге была двадцатипятистраничная глава, посвященная отношению арабов к половым вопросам, и в ней утверждалось, что данная область в арабском мире всячески подавляется и выступает в виде табу, связанным с чувством стыда. "Половая сегрегация, необходимость для женщин скрывать свое тело ... и все прочие бытовые правила, до мельчайших подробностей регулирующие и подавляющие контакты между мужчинами и женщинами, приводят к тому, что секс занимает одно из первых мест в умах арабов", - писал Патаи. Публичные гомосексуальные контакты, "а также любые публичные проявления гомосексуальных склонностей, равно как и вообще любые проявления сексуальности, абсолютно запрещены. Они относятся к сфере частной жизни и не должны выходить наружу". Книга Патаи, как сказал мне один университетский профессор, была "библией неоконсерваторов, стремившихся познакомиться с поведением арабов". По его словам, в их разговорах обычно превалировали две темы: "одна - то, что арабы понимают только силу, и другая - что самое слабое место арабов - их страх перед стыдом и унижением".

Правительственный консультант сказал мне, что фотографирование в обнаженном виде и другие методы сексуального унижения иракских пленников могли с самого начала преследовать вполне определенную цель. Предполагалось, что некоторые заключенные готовы будут пойти на что угодно - вплоть до слежки за своими соратниками - лишь бы не допустить, чтобы скандальные фотографии стали известны их друзьям и родственникам. Мой собеседник добавил: "Мне говорили, что эти фотографии делались с целью создать армию информаторов, которых впоследствии можно будет внедрить в среду обычных иракцев". По словам консультанта, авторы этой идеи рассчитывали, что прошедшие через специальную обработку люди под страхом обнародования скандальных снимков будут собирать информацию о готовящихся нападениях повстанцев. Если такой замысел действительно существовал, то он не оправдался - повстанческое движение в Ираке продолжало расти.

"Все это дерьмо тянулось несколько месяцев, - рассказал мне консультант из Пентагона, специалист по секретным программам. - Нельзя держать заключенных в камерах обнаженными и натравливать на них собак. Это отвратительно". Консультант объяснил, что он и его коллеги, прослужившие в армии много лет, были возмущены, когда узнали о том, как в тюрьме "Абу-Граиб" использовали сторожевых собак. "Мы не учили наших ребят подобным вещам. Преследовать муллу Омара - это одно. Но передать власть людям, которые не знают никаких правил, - это совсем другое".

Очевидное попрание Рамсфелдом требований Женевских конвенций в 2003 году, когда Америка вела войну против мирового терроризма, вынудило группу высокопоставленных военных юристов из управления Генерального судьи-адвоката за пять месяцев нанести два неожиданных визита Скотту Хортону, в то время председателю Комитета по правам человека при Нью-йоркской судебной ассоциации. "Они хотели, чтобы мы выдвинули обвинение против администрации Буша в нарушении правил содержания и допроса заключенных, - рассказал мне Хортон. - Они настаивали, чтобы мы вмешались и придали делу громкую огласку. Для нас все это было полной неожиданностью. Офицеры утверждали, что в иракской тюрьме "Абу-Граиб" созданы условия для многочисленных нарушений, которые происходят там систематически". Больше всего, по воспоминаниям Хортона, армейских юристов тревожило увеличение числа гражданских лиц, допущенных к участию в допросах. "Они говорили, что в результате политических решений, принятых в высших кругах Пентагона, в Ираке установилась атмосфера беззакония. При этом сами офицеры из управления Генерального судьи-адвоката оказались выведены за рамки процесса". Офицеры также заявили Хортону, что американская война против терроризма положила конец пятидесятилетнему периоду строгого следования духу Женевских конвенций.

О пытках и издевательствах в "Абу-Граиб" стало известно 13 января, когда Джозеф Дэрби, молодой военный полицейский из числа охранников тюрьмы, сообщил о происходящих нарушениях в армейский Отдел криминальных расследований. Он также передал следователям компакт-диск со скандальными фотографиями. Через три дня соответствующий доклад лег на стол Доналду Рамсфелду, который, в свою очередь, проинформировал президента Буша.

Пентагон оказался в трудном положении. По словам бывшего сотрудника разведки, никто не мог помешать работе Отдела криминальных расследований. "Скрывать происходящее дальше было нельзя. Надо было наказать этих парней за нарушение инструкций. Но как их наказывать, если они работали под прикрытием секретной программы Пентагона? Оставалось надеяться, что следователи, возможно, не доберутся до самой программы". Как сказал мой собеседник, в январе Пентагон занял такую позицию: "Кого-то поймали с какими-то фотографиями. Ну и что? Разберитесь на месте". Бывший разведчик добавил, что объяснения Рамсфелда, которые он дал в Белом доме, были обнадеживающими: ""В ходе выполнения программы возникли проблемы. Но мы защитим нашу программу". Было решено свалить все на нескольких охранников, якобы отбившихся от рук".

Во время своего выступления перед Конгрессом на прошлой неделе Рамсфелд и Кэмбоун пытались убедить парламентариев, что августовский визит Миллера в Багдад никак не был связан с последующими издевательствами над заключенными. Кэмбоун также старался заверить членов сенатского Комитета по делам вооруженных сил, что общение между Миллером и генерал-лейтенантом Рикардо Санчесом, командующим всеми американскими силами в Ираке, ограничилось несколькими краткими встречами в штабе. Кэмбоун сказал, что Миллер лишь дал Санчесу некоторые рекомендации. Задача самого Миллера, заявил помощник главы оборонного ведомства, заключалась в том, чтобы проследить за "быстрым и эффективным... поступлением разведданных в войска". Кэмбоун добавил, что Миллер приезжал для того, чтобы "создать безопасную, надежную и гуманную атмосферу, способствующую оперативному сбору разведданных".

Беседа с конгрессменами получилась трудной. Сенатор-демократ от штата Нью-Йорк Хиллари Клинтон задала военным важный вопрос, волновавший всех членов комиссии:

Если генерал Миллер и в самом деле был направлен из Гуантанамо в Ирак с целью получения более достоверной информации от заключенных, то логично предположить, что события, которые мы тут обсуждаем [нарушения прав человека в тюрьме "Абу-Граиб"], как-то связаны с приездом Миллера и отданными им приказами, как бы они ни были впоследствии интерпретированы сотрудниками военной полиции или военной разведки, вовлеченными в это дело... Поэтому, прежде всего, я не верю, что мистер Кэмбоун и министерство обороны представили нам полную информацию относительно точного смысла приказов, отданных генералом Миллером... а также относительно того, как он отдавал эти приказы, и относительно связи между его приездом в Ирак осенью 2003 года и ростом издевательств над пленными, произошедшим впоследствии.

Как рассказал мне бывший сотрудник разведки, незадолго до того, как стало известно о нарушениях в тюрьме "Абу-Граиб", Миллер был допущен к участию в секретной программе Пентагона. В апреле Миллер снова приехал в Багдад, чтобы принять на себя руководство иракскими тюрьмами. Как только начался скандал, сопровождаемый броскими газетными заголовками, генерал Санчес представил Миллера американским и зарубежным журналистам в качестве человека, который очистит иракскую тюремную систему и восстановит уважение к Женевским конвенциям. "Он должен был спасти то, что можно, - сказал бывший разведчик. - Ему предстояло защитить программу, по возможности сохранив ее эффективность". А что касается Антонио Тагубы, добавил мой собеседник, "он начал расследование, ничего не зная об этом дерьме. А потом: "Священная корова! Что тут происходит?".

Если бы Конгресс вызвал Миллера для дачи показаний, он, как и Рамсфелд с Кэмбоуном, не имел бы права рассказывать о секретной программе Пентагона. "Если публично признать существование одной секретной программы, - сказал мне бывший разведчик, - это поставит крест на всех других наших программах быстрого реагирования".

Одна удивительная деталь: описывая свою реакцию на первые публичные сообщения о расследовании в "Абу-Граиб", Рамсфелд, по его словам, не испытал ни тревоги, ни любопытства. Возможно, этому способствовало то, что на неподобающее обращение американцев с иракскими пленниками до этого неоднократно жаловались такие организации, как Human Rights Watch и Международный Красный Крест, и Пентагону удавалось с легкостью отмахиваться от них. Рамсфелд сообщил членам сенатского Комитета по вопросам вооруженных сил, что не знал деталей обвинений, предъявленных его подчиненным, до конца марта, пока к нему не попал специальный доклад. "Одно дело - читать об этом... А вот когда видишь фотографии - это просто невероятно... Это не трехмерные снимки. Это не видеозапись. Они даже не цветные. Но это совсем другое дело". Бывший сотрудник разведки рассказал мне, что, по его мнению, Рамсфелд и другие высокопоставленные чины из Пентагона не интересовались фотографиями потому, что "думали, что все, запечатленное на них, происходило в рамках правил" - то есть правил, принятых для специальной секретной программы. "Фотографии, - добавил мой собеседник, - оказались порождением программы, вышедшей из-под контроля".

Бывший разведчик подчеркнул, что не обвиняет ни Рамсфелда, ни генерала Майерса в том, что они все знали о совершаемых в Ираке жестокостях. Но, сказал он, "секретная программа, в общем, работала с их разрешения, и в ней было достаточно спорных мест, которые делали нарушения возможными".

Мой собеседник добавил: "Черные ребята", - то есть, работающие в рамках секретной программы Пентагона, - "говорят, что готовы к обвинениям. Они защищены от реальности". Секретная программа все еще действует, и "Соединенные Штаты ищут виновных, чтобы начать расследование. Вопрос в том, как Пентагону удастся защитить своих агентов быстрого реагирования, не раскрывая их прикрытие?". Секретная программа защищена тем, что никто за ее пределами не должен знать о ее существовании. "Стоит вам только намекнуть, что вы знаете о "черной программе", к которой у вас нет допуска, как вы тут же потеряете работу, - сказал бывший разведчик. - Никто ничего не расскажет. Поэтому обвинения будут предъявлены тем, кто не находится под защитой программы - беднягам на дальнем конце пищевой цепи".

В наиболее уязвимом положении среди старших военных чинов оказался Кэмбоун. "Пентагон пытается защитить Кэмбоуна, но не знает, как это сделать", - сказал бывший разведчик.

В беседе со мной на прошлой неделе правительственный консультант, связанный с консервативными кругами, защищал намерение администрации Белого дома продолжать секретную операцию в тюрьме "Абу-Граиб". "Почему нужно, чтобы она оставалась "черной"? Потому что речь идет о грязном деле. Это как с сосисками - вам нравится конечный продукт, но не хотите знать, из чего он был сделан. Вот так же мы не хотим, чтобы иракцы и вообще арабский мир знал что-нибудь. Вспомните о том, что мы пришли в Ирак с целью демократизировать Ближний Восток. И мы меньше всего желали бы, чтобы арабы знали, как в наших тюрьмах обращаются с иракцами".

Бывший сотрудник американской разведки сказал мне, что его больше всего пугает вероятность ослабления эффективности официальных операций США в их борьбе против мирового терроризма в связи со скандалом в иракской тюрьме - уже сейчас американцам приходится перебрасывать в Ирак дополнительные силы, ослабляя другие направления. Он назвал "Абу-Граиб" "опухолью" на теле войны с террором. Он добавил: "Пока все остается в норме и под контролем, Пентагон может уладить скандал с фотографиями, не рискуя безопасностью секретной программы. Но если скандал будет разрастаться, так что никто не сможет прогнозировать его развитие, - опухоль станет злокачественной".

Консультант из Пентагона говорит примерно о том же. Кэмбоун и его начальники "создали условия, в которых стала возможна утечка информации. И теперь нам грозит новая комиссия Чёрча", - речь идет о событиях 1975 года, когда сенатский Комитет по делам разведки, возглавляемый Фрэнком Чёрчем, занялся расследованием нарушений, допущенных ЦРУ за предыдущие два десятилетия. Случай с "Абу-Граиб" показал, что руководство Пентагона не справилось со своими исключительными полномочиями. "Если вы попали в переплет, подобный событиям 11 сентября, - сказал мой собеседник, - как нужно действовать? Раборчиво и опираясь на разведданные".

"Конгресс намерен докопаться до самого основания этого скандала, - добавил консультант из Пентагона. - Теперь Пентагону надо продемонстрировать, что его система сдержек и противовесов работает. Если вы живете в мире серых зон, нужно очень четко проводить красные линии".

Сенатор Джон Маккейн из Аризоны заявил: "Если все это правда, то масштабы скандала определенно возрастают и заслуживают особого разбирательства. Я сделаю все возможное, чтобы добраться до самого основания этого и других обвинений".

"Самое удивительное, - сказал Кеннет Рот, исполнительный директор правозащитной организации Human Rights Watch, - что случаи сексуального унижения в тюрьме "Абу-Граиб" отвлекли мировое внимание от санкционированных издевательств над заключенными и нарушений Женевских конвенций". После терактов 11 сентября, добавил Рот, американские военные во всех регионах мира систематически применяют третью степень устрашения при допросе пленных. "Ряд военных юристов относятся к этому с негодованием и опасаются, что терпимость к случаям неподобающего обращения с заключенными ударит по нам во время следующей войны, - сказал он мне. - Мы сами даем миру наглядный пример игнорирования Женевских конвенций. Рамсфелд уронил планку слишком низко".

 


Compromat.Ru ® — зарегистрированный товарный знак. Св. №319929. 18+. info@compromat.ru