© "Московский комсомолец", 03.06.2002
Солнцевское затмение-2
Александр Хинштейн
...Нет в стране организации более таинственной и зловещей. Даже масоны блекнут под ее лучами.
Все, от ребенка до премьера Касьянова, о ней знают (Касьянов — особенно). И в то же время ее как будто в природе нет. Так говорят друзья и адвокаты Арнольда Спиваковского — зам. директора гостиницы “Пекин”, который уже третий месяц томится в камере Ногинского СИЗО.
Арнольд Спиваковский — фигура преинтереснейшая. Сын эстонского писателя Арнольда Тамма (родовую фамилию он сменил только несколько лет назад). Известный московский жуир. Завсегдатай ночных клубов и всяческих светских раутов. Лучший друг эстрадных звезд. Крупный бизнесмен.
И одномоментно, согласно материалам МВД, один из лидеров “несуществующей” солнцевской группировки, ее казначей, значащийся в оперативных учетах как Арноша Солнцевский...
Впрочем, арестовали Спиваковского совсем не по причине его близости к солнцевским. Речь идет только о незаконном хранении наркотиков. Как утверждает следствие, Арнольд Арнольдович регулярно употреблял кокаин и “экстази”, а также принуждал следовать его примеру танцовщиц стриптиз-клуба “Доллс”...
В пятницу мы подробно описали те многочисленные странности, которыми сопровождается расследование дела Спиваковского. Такое чувство, что под солнцевскими ходит уже полстраны. В первую очередь — прокуратура Московской области (лично — зам. прокурора Петр Вилков), сделавшая все, чтобы развалить это дело. А также Следственный комитет МВД, руководство НИИ Склифосовского, замначальника ГУВД Московской области Валерий Сосновский, руководство Лобнинской милиции.
Кто же он такой, “скромный” коммерсант Арнольд Спиваковский, если за его спиной стоят такие огромные силы? Почему рядовое в сущности дело превратилось в полигон невиданных страстей?
Эти вопросы мы задали людям, находящимся по разные стороны окопа.
Дмитрию Якубовскому, адвокату Спиваковского, которого журналисты окрестили “генералом Димой”. И начальнику отдела ГУВД Московской области, члену оперативно-следственной группы по “наркотическому” делу Николаю Михневичу.
Дмитрий Якубовский: “Я ничего не знаю о солнцевской группировке”.
— С моей точки зрения, в объеме тех материалов, с которыми ознакомлена защита, доказательств вины Спиваковского не собрано.
— А как же найденные при обыске наркотики?
— Во-первых, обыск был проведен с огромными нарушениями уголовно-процессуального закона, что делает любые его результаты ничтожными. Во-вторых, вызывает вопросы ситуация с обнаружением наркотиков. Вы знаете, что всего было найдено два пакетика общим весом 9 граммов. Один — в вазе на кухне. Другой — в прачечной. Так вот, в отношении “кухонного” пакетика: один из понятых прямо заявил, что его подбросили.
— И в прачечную тоже?
— По смыслу закона наркотик должен изыматься у обвиняемого или в его жилище. Прачечная жилищем не является.
— Кто подбрасывал наркотики Спиваковскому? Милиция?
— Защите об этом ничего не известно.
— Во всем должен быть свой смысл. Какой смысл милиции подбрасывать наркотики и прятать за решетку хорошего парня, сына писателя?..
— Все, что вы говорите иронически, в действительности является правдой. Да, Спиваковский на самом деле сын писателя, хотя никакого отношения к делу это не имеет. Что же касается мотивов, то спрашивать надо не у меня.
— Вы так упираете на этот обыск, словно он — единственное доказательство вины Спиваковского. А как же быть с результатами экспертиз?
— Объективная экспертиза была только одна. Она ничего не обнаружила: ни в крови, ни в волосах, ни в ногтях следов наркотиков нет. Вторая же экспертиза проведена с нарушением закона. Да и не экспертиза это, а просто антинаучный опус: провели собеседование со Спиваковским, а потом написали, что он — наркоман.
— Но есть еще и найденная в моче марихуана?
— А это вообще не процессуальные действия. Исследование проводили не эксперты. Их никто не предупреждал об ответственности за дачу ложных показаний.
— Есть и свидетельские показания.
— С этим еще проще. Больше половины свидетелей написали заявления, заверенные нотариусом, что их вынудили оговорить Спиваковского.
— В деле, однако, есть показания, что Спиваковский вынуждал свидетелей отказываться от своих слов угрозами.
— Я таких показаний не знаю. Я вообще с большим скептицизмом отношусь к показаниям танцовщиц клуба “Доллс” с учетом их морального облика.
— Как вы оцениваете роль прокуратуры Московской области в деле Спиваковского?
— Я думаю, заслуга областной прокуратуры состояла в том, что она сумела дистанцироваться от обывательских предрассудков. Она оценивала материалы конкретного уголовного дела, а не слухи. О том, что якобы существует какая-то солнцевская группировка, что Спиваковский в ней якобы состоит.
—Такой группировки не существует?
— Мне не известно ни одно решение суда, установившее наличие такой ОПГ. Это очень важно. Как только из области права мы переключимся в область догадок, сразу же закончится юриспруденция.
— То есть ваш подзащитный — артист или художник...
— Минуточку! Не надо передергивать! Мой подзащитный работает заместителем директора гостиничного комплекса “Пекин”. Это никем не опровергнутый факт.
— И никакого отношения ни к каким группировкам не имеет?
— Совершенно верно, поскольку обратное никем никогда не доказано.
— А как же быть с оперативными данными МВД, согласно которым Арнольд Спиваковский — один из руководителей солнцевской ОПГ?
— Замечательно. Тогда и предъявляйте ему обвинение по статье 210 — участие в ОПГ. Но раз не предъявляют — значит, этого нельзя доказать. В таких случаях у людей и начинают находить патроны или наркотики.
— Однако вы не ответили на мой вопрос: так какую роль сыграла в деле Мособлпрокуратура?
— Прокуратура согласилась с позицией защиты, что Спиваковский не должен содержаться под стражей. Генпрокуратура посчитала иначе. Все.
— То есть в областной прокуратуре работают принципиальные профессионалы, а в Генпрокуратуре — дилетанты?
— Нет, нет. Я не даю оценки деятельности своих оппонентов. Одни посчитали так, другие — иначе. Такое бывает довольно часто.
— Как известно, 17 марта была взорвана машина следователя Ненаховой. Ваша оценка: чьих это рук дело?
— Я могу только высказать свои предположения. Смотрите: машину взорвали через несколько часов после того, как Ненахова выпустила Спиваковского из ИВС. Выгодно ли было Спиваковскому ее взрывать? Вряд ли — она ведь не задержала его, а отпустила. Теперь другое обстоятельство: сразу после взрыва надзор за расследованием дела перешел к Генеральной прокуратуре. Значит, надо искать того, кому это было выгодно.
— Кому?
— Ну, дальше это снова выходит за рамки защиты. Могу лишь повторить, что взрывать машину Спиваковскому не имело никакого смысла. Гораздо логичнее ему было прислать следователю букет цветов...
Николай Михневич, член оперативно-следственной группы по “наркотическим” делам: “Мы имеем дело с очень серьезными людьми!”
— Вокруг дела Спиваковского ходит такое количество домыслов, что многим до сих пор непонятно: что же лежало в его основе?
— Оно начиналось совсем не со Спиваковского. Мы вышли на него совершенно случайно, при расследовании дела о преднамеренном банкротстве Ступинской металлургической компании...
— Однако противная сторона говорит, что причиной всему — “заказ” владельцев этого самого комбината, которые пытаются через вас выбить из Спиваковского похищенные 10 миллионов долларов.
— Я слышал об этой версии, но вступать в дискуссию с ее авторами просто не имею желания. Кроме того, сразу возникает вопрос: почему в таком случае мы прекратили дело по комбинату? Оно ведь объективно было на руку тем, кто якобы “заказал” Спиваковского...
— Адвокат Якубовский утверждает, что защите не представлено ни одного доказательства, что Спиваковский действительно хранил или распространял наркотики. Ваш ответ?
— Во-первых, в распространении наркотиков Спиваковского никто не обвиняет. Речь идет только о незаконном приобретении и хранении с целью сбыта. Что же касается доказательств, то в деле их с избытком: это и показания свидетелей, и результаты обысков, и заключения экспертиз. Наконец, есть большой объем оперативных материалов...
— На это Якубовский говорит, что обыск у Спиваковского проводился с нарушением закона, а один из пакетиков с кокаином был ему явно подброшен.
— Рассказываю, как все было: оперативник УБОПа взял на кухне вазу, повертел в руках и, не заглянув внутрь, поставил обратно. Через полчаса, при повторном осмотре, в вазе этой обнаруживается пакетик с кокаином... Можно говорить о чем угодно: о непрофессионализме конкретного работника, о его личном отношении к делу, но только не о подбрасывании. Весь обыск записывался на видеокамеру и на пленке отчетливо видно: когда первый раз убоповец берет вазу, внутри болтается какой-то пакетик; он даже скатывается по стенкам.
— Еще одна претензия защиты касается проведенных экспертиз. Дескать, все они были непроцессуальными и антинаучными.
— Мне даже удивительно это слышать... Всего по делу прошло три экспертизы. Первая установила, что в моче у него обнаружены следы марихуаны. Вторая — судебно-наркологическая — пришла к заключению, что Спиваковский страдает полинаркоманией и нуждается в принудительном лечении.
— Но третья ни в волосах, ни под ногтями, ни на одежде следов наркотиков не нашла?
— В этом нет ничего удивительного. Профессиональный эксперт, к которому мы обратились за комментариями, объяснил, что процесс сохранения следов наркотиков зависит от многих причин, в том числе от индивидуальных особенностей организма. Он сказал, что эта экспертиза другим не противоречит.
— Теперь о свидетельских показаниях: часть танцовщиц “Доллса” отказалась от ранее сказанного? С чем это связано?
— Это может быть связано только с давлением, которое оказывал на них Спиваковский. В деле есть показания, что Спиваковский приглашал девушек к себе в офис и настоятельно “советовал” отказаться от своих слов. При этом в кабинете уже находился нотариус, который прямо на месте заверял подписи.
— Неужели Спиваковский такой страшный?
— Но танцовщицы ведь прекрасно отдавали себе отчет, кто он такой.
— А кто он такой?
— По оперативным материалам МВД, Спиваковский — один из руководителей т.н. солнцевской группировки. Судя по тем “странностям”, которые сопровождали дело с самого начала, за его спиной стоят очень мощные силы. Непосредственным угрозам подвергались (и подвергаются по сей день) многие сотрудники оперативно-следственной группы. Следователю Ненаховой неоднократно звонили с угрозами, называя при этом конкретно имя Спиваковского. Вы же знаете, что в марте была взорвана ее машина...
— Вы соотносите этот взрыв именно с делом Спиваковского?
— А у нее в производстве только одно это дело. Других нет... То есть вы должны понимать, что мы имеем дело с очень серьезными людьми, поэтому нет ничего удивительного в том, что часть свидетелей отказались от показаний. Удивительно даже, что не все.