"Можно заматывать установки ГУБОПа. Можно сопротивляться ворам. Но по отдельности, а не когда они вместе."
Оригинал
этого материала
© "FreeLance Bureau",
21.03.2001
Чисто конкретный детектив
Денис Алексеев
Дело Мирилашвили важно не как
политическое событие, а как яркое
проявление коллизий российского
уголовного мира. Так сложилось, что
уголовщина переплелась с нашей легальной
жизнью, и ее тайные пружины необходимо
знать. Однако правоохранительные органы,
сделавшие на этот раз свое прямое дело,
постарались максимально затемнить
обстоятельства. Официальная информация
поступает скупо и отрывочно, из-за чего
Мирилашвили предстает то жертвой
национальных гонений, то благородным
персонажем робингудовского типа,
пострадавшим за храбрость и верность
принципам горячих южных людей. Конечно, все
обстоятельства уголовного дела оглашать
недопустимо. Но основные моменты людям
стоит узнать.
Беда Миши Кутаисского пришла с его
грузинской родины. Перевалочным же пунктом
оказалась Москва. Могущественное
сообщество "советских воров в законе"
базируется в столице. Сильные позиции
занимает в нем своеобразное кутаисское
землячество - более пятидесяти воровских
авторитетов старой закалки, имеющих давние
счеты с кланом Мирилашвили. Прошлым летом в
этой группировке созрел замысел наказать
провинившихся земляков, прилично на этом
заработав.
Объектом удара стал отец Михаила
Михайловича - Михаил Мирилашвили-старший,
подлинный глава могучего семейного клана.
Его решили похитить, убив тем самым двух
зайцев - внушить отцу и сыну уважение к
ворам и сорвать выкуп в пять миллионов
долларов. Непосредственная организация
похищения была поручена одному из видных
воров в законе, имя которого пока нельзя
обнародовать (назовем его просто Большой
Вор). Он в свою очередь подключил к делу
покойного Гочу Цагареншвили. Некогда тоже
вора, но уже с маленькой буквы - сходняк "раскороновал"
его за растрату общаковских денег на
зеленом сукне казино.
"Старый вор был мудрый, справедливый, не
терпел нигде он беспредела..." Напрасно
барды поэтизируют воровской мир. Произвола,
жестокости, предательства в традиционной
советской преступности, уходящей корнями в
1917 год, пожалуй, побольше, чем в новорусском
криминале, к которому принадлежит
Мирилашвили. "Новые" вынуждены
подчиняться объективным законам бизнеса и
осваивать принцип ответственности. Но в
данном конкретном случае обе стороны
стоили друг друга. На беспредел воров
Михаил Михайлович Мирилашвили ответил
троекратно. Однако пойдем по порядку.
7 августа был реализован первый этап.
Неподалеку от знаменитой гостиницы "Санкт-Петербург"
Михаила-старшего вытащили из машины и
увезли в неизвестном направлении. Большой
Вор и Гоча могли торжествовать. Михаил-младший,
срочно вернувшийся из израильской поездки,
не постоял за ценой. Но, одной рукой
расстегивая кошелек, другой он снимал
предохранитель. Служба безопасности МММ
начала большую работу. И Гоча это знал.
Цагареншвили всю жизнь играл на всех столах.
В этот последний раз он остался верен себе,
быстро присосавшись ко второй матке. Отец
Мирилашвили еще оставался в залоге, а Гоча
уже предлагал Мише-младшему выход на
Большого Вора, обещая решить вопрос (свое
соучастие он, естественно, не раскрывал).
Так и было сделано - Михаил Михайлович
согласился на все условия. Отца освободили,
не причинив вреда.
Но вместо выплаты денег Мирилашвили начал
искать обидчиков, и его "служба
молчаливого наблюдения" быстро сделала
свое дело. Вскоре в руки ее агентов попали
люди, не причастные к делу, но на свою беду
знавшие некоторые имена и обстоятельства.
Это были двое мужчин, женщина и ребенок.
Допрос с пристрастием быстро вскрыл имя
Цагареншвили, но откровенность спасла не
всех. После жестоких пыток мужчины
бесследно пропали. Женщина и ребенок все же
остались в живых.
Некоторое время спустя Цагареншвили
услышал по мобильнику голос своего
знакомого - одного из людей Большого Вора.
По наводке, возможно исходившей от Михаила
Михайловича, Гоча был приглашен в "Асторию".
Мирилашвили снова не посчитал нужным
локализовать свой гнев - вместе с
Цагареншвили автоматные очереди оборвали
жизнь еще двух случайно оказавшихся рядом
людей, в том числе одной женщины.
Большой Вор и его сообщники решили, что
хватит. Свою жесткую "ответку" они
произвели руками государства. В Москве
состоялась встреча с высокими чинами
ГУБОПа, получившими полную информацию об
убийстве Гочи Цагареншвили. "Убили вора!"
- в таких случаях ГУБОП действует с
высочайшим профессионализмом. В Петербург
выехала бригада, немедленно "осадившая"
заместителя городского прокурора Николая
Винниченко.
Но тот не оправдывал надежд. По его логике
дело Мирилашвили не было самым важным.
Похоже, что в этой части нашей истории
действительно срабатывал политический
фактор - крепкая дружба Мирилашвили с
влиятельными руководителями питерской
правоохраны достаточно известна (кое-кто,
случалось, переходил из РУБОПа в силовую
структуру МММ). Такие "служебные
преступления" раньше сошли бы с рук, но не
в этом случае. Можно заматывать установки
ГУБОПа. Можно сопротивляться ворам. Но по
отдельности, а не когда они вместе.
Санкция прокуратуры воспоследовала сразу,
как проявилась серьезность положения.
Винниченко был отстранен от руководства
следствием, и вообще задвинут далеко назад.
На его место пришел профессиональный
военный, не вовлеченный в питерские
политрасклады. Мирилашвили сидит в тюрьме.
Но его неприятности, похоже, лишь
начинаются - кодекс воровских понятий
суровее УК и УПК. Воры предъявляют свои
претензии независимо от государственного
закона.
Их представителем выступает авторитетный
"законник", специально доставленный в
"Кресты" теми же друзьями в погонах.
Если учесть, что женщина, которую люди
Мирилашвили чудом не отправили вслед за
казненными грузинами - его жена, можно
представить, что грозит Михаилу
Михайловичу.
Конкретное требование к Мирилашвили -
вернуть трупы, чтобы их по-человечески
похоронили согласно национальным обычаям.
Согласиться на это - значит, признать себя
убийцей. Отказаться - значит, кровно
оскорбить родственников. В обоих случаях
воры наказывают высшей мерой. Помешать
приговору на зоне не сможет никто, тюрьма
принадлежит ворам.
Мирилашвили может надеяться только на
помощь коллег из авторитетной бизнес-среды.
Воры не прислушаются к просьбам и
поручительствам, но могут уступить перед
силой. Проблема лишь в том, что ни у кого из
сильных нет особых причин заступаться за
Мирилашвили. Его прежнее гордое
одиночество теперь оборачивается
одиночеством трагическим.
Современную Россию не удивишь
криминальными разборками. Но история с
Мирилашвили выделяется даже на этом фоне.
Она словно концентрирует самые страшные
черты сегодняшней российской уголовщины.
Воры похищают человека и требуют выкупа.
"Бизнесмен" отвечает допросами с
пристрастием и стрельбой, убирая
нескольких невиновных, чтобы добраться до
одного преступника. Милицейские начальники
берут под козырек, получив команду "сходняка".
Прокурор тормозит расследование тройного
убийства... Кто назовет здесь худшего?
[...]