Компромат.Ru ®

Читают с 1999 года

Весь сор в одной избе

Библиотека компромата

"Глазки-лупоглазки"

Оригинал этого материала, июнь 2000

Письмо Ларисы Щипцовой (Романовой) из тюрьмы (июнь 2000 г.)

23.06.

Приветик вам, дорогие вольные человеки-человечки! Решила я опять вам всем катануть большое письмо своих тюремных застенков. Приколов у меня тут и прибамбасов масса произошло, хотя на волюшке золотой у вас там поболе. Как там без меня, небось, тишь-гладь и никакого кипиша? Кое-кто скучает, наверное, ну а кое-кто и радуется, что я опять на тюрьме отдыхаю, а?

Начну сначала, а там уж как получится. А то мысли, как скакуны, поскакали куда-то.

Так, до 26 апреля отдыхала я на больничке в стационаре. Гуляла только с мамками, знакомилась, присматривалась. Курятник тут N6 редкостный. Власть мусорская-оперская, образцово показательный концлагерь. Только вместо крематория почти всех нормальных девок ждет зона. А шелупонь, за редким исключением, идет на волю, чтоб через полгода опять заехать на данный курорт. Смурела я первый месяц сильно, ну как и положено. По ночам все воля снилась, а сейчас так, всякая ерунда. Вообще, я постараюсь без матов, но иногда для эмоциональных оттенков буду, потому как я ведь не Лев Толстой вам тут. Вот и ладненько. Писем совсем никаких не носили, от родителей лишь одно. 25.04. был выезд у меня на суд по изменению меры пресечения на подписку о невыезде. Только зря промучалась с Надюхой в конвойке. Судья очень жалостливо смотрел мне в глазки-лупоглазки и кивал на прокурора. А прокурору, конечно, бэшники хвоста накрутили в нужном направлении. Повидала зато отчима и Гефтера, что было чертовски приятно. Валентин Михайлович прямо как родной мне стал. 26.04. перевели наконец в хату к мамкам, в 206-ю. А я просилась в 205-ю. Ну, 206 красная хата, а 205 - нет. Так что сразу мне ясненько стало, что пошла я на раскрутку, и девки меня сразу предупредили, показали мне мусорскую бабочку. Встретили меня хорошо, пригласили сразу за стол общаковый, (мусорская отдельно кушала). Но я села одна, отдельно, чтобы поглядеть, что к чему. Ну и стала пробивать перевод в х.205 - через врачей и воспитателя. Хата мамочек большая, с отдельной кухней, душем, санузлом - где есть даже бидэ. В хате на тот момент были три цыганки - они, как известно, очень дружные и вообще нормальные девки. Потом, таджичка была, которая потом стала моей семейкой (ст. 228-4). Ну и две так себе: ни рыба ни мясо, куда ветер дует. И мусорская, конечно - срок у нее за продажу детей. Я и таджичка - мы две всего крабки на всех мамок были. А по тяжести статей - такие только у меня и у одной ингушки с х.205. Так что надо было мне себя поставить на соответствующее мне место, что я и сделала еще, в общем-то, будучи в стационаре. Но вообще-то, все это здесь, как и везде: не так важно - важно, как ты себя держишь, уважаешь ли себя и людей, как на мусоров смотришь и все такое. Короче, все зависит от самого человека, человек он или собачья морда. За себя могу точно сказать, что человек, и за поделку мою любимую - тоже. Кстати, я много буду специфической терминологии применять, если что, то "сиделец" любой распишет, в принципе. На сегодня, 23.06., пока пойдем, допишу потом еще.

Продолжаю 25.06.

Вернемся к событиям в хате. Сколько-то времени все было тип-топ. Наденька моя подросла, прорезались 2 нижних зуба, стала вставать и ходить, держась за опору, ползать так быстро, что не догонишь, ходить по большому исключительно на горшок, и время от времени туда же по маленькому. Вообще она тут всех радует, какая она умная, веселая, спокойная и замечательная - и в кого бы это? Наверное, в тезку - тетю Надю. А меня вообще радовали все дети с наших камер, и моя Надюха хорошо с ними всегда играла. Если чего не хватало ребенку какому-нибудь - я всегда старалась помочь, т.к. нас с дочкой мои родители всем тут обеспечивают, как могут.

Да, что касается писем, то мне это дело то замораживают, то размораживают. В майские праздники получала регулярно, очень много от коммунистов, некоторых даже мне незнакомых. Отвечаю всем, хотя бы коротенькой почтовой карточкой. Потом бывает, что по 2-3 недели носят 1-2 письма, а потом кидают целую кучу опять - 5-6 штук за 1,5 месяца давностью и 5-дневной давности одновременно. Письма тут носят нам по вторникам и пятницам. Видимо, цензор мои письма - некоторые, по крайней мере, а также те, что приходят, дает читать следакам. Из прессы получила только Бюллетень Комитета ЗПЗ -борцов за социализм, а остальное стали изымать и писать на конвертах так: "Нет разрешения следователя". Полный бред. Не так давно мне приходил ответ на мою жалобу на пресс-службу ФСБ - это насчет того, что они во все СМИ объявили, что - круто - наконец пойман и арестован крутой террорист Романова, член НРА - это в тот момент, когда я была еще подозреваемой, тем более, что у меня несознанка. Самое интересное, что в ответе прокурора написано, что факт объявления этой ерунды действительно был и ... он соответствует материалам уголовного дела. Т.е., оказывается, не надо никакого суда и следствия, все уже решили за всех, все виноваты по самое не хочу, вот только срока наши нам не сообщили, какая досада. Надо в Минюст внести предложение, чтоб прокуроры заменили на фиг всех следователей, адвокатов, судей - а круто было б, если б еще и за зеков они срок тянули, а? Такой расклад меня радует. Ладно, хочу спать, не могу. На этом пока stop.

Пишу уже 27.06. Сегодня принесли продленку до 6 месяцев, т.е. до 4 октября. Что ж, будем сидеть. Ну, приступаю к описанию последних событий. Сейчас нахожусь я опять в больничном стационаре, в одиночке, и еще весь кошмар заключается в том, что меня с ребенком не выводят на детскую площадку, как всех мамок, а запирают в боксы бетонные. А дело было так. Мусорская мразь в х.206 - Николайчук, была под крутой крышей здесь, т.к. сидела она за торговлю детьми, а бизнес этот круто завязан с ментами и чиновниками. До приговора ее статью никто не знал, и она разводила мамок на всякие базары, а потом этим мамкам давали бешеные срока, и никто ничего понять не мог. Когда ее осудили (всего 3 года), на зону ее не отправили. Было так: называют ее на этап, а она во всеуслышание говорит: "Позвоните такому-то по такому телефону". Все в шоке. И вместо зоны сидела она в х.206 и стучала. А вышла амнистия, под которую она попадала, она вообще обнаглела и стала в открытку говорить, что опять будет продавать детей. Конечно, меня черт дернул с ней схлестнуться по полной программе. Короче, с моей стороны все было показано, рассказано и поставлено на свои места, и все нормальные девки с обеих мамкиных хат меня поддержали, потому как все давно ее ненавидели, но боялись связываться из-за оперчасти. Результат не замедлил наступить. 19.06. утром мне говорят, чтоб я с вещами и ребенком шла в одиночку в стационар. Я говорю: "На каком основании? Давайте сюда врача, чтоб он представил основания на перевод на больничку, а без этого ваше требование заведомо незаконно, а я должна подчиняться только законным требованиям администрации. Позовите, говорю, представителя администрации, а лучше - начальника СИЗО". Приходит т.н. воспитатель. Я ей говорю: "Я знаю, что причина перевода - конфликт с Николайчук, так давайте разберем суть конфликта, а не действовать со мной так по хамски. И вообще, говорю, с января она не должна здесь находиться. И что это за безобразие, говорю, на меня есть единственный выговор, а больше никаких рапортов нет". В отказ, короче, выходить с камеры. Сижу на кухне с дочкой. Залетает опер - Максимова эта, зам. нач. ИЗ (так она представилась) и куча мусоров. Опер говорит, мол, нарисуем тебе рапорта, не волнуйся, и кроют они меня и так и эдак. А я им все, как умная Маша, не имеете права да не имеете права, да на "вы" называла этих сучек. Максимова говорит: "Выносите ее вещи", и они побежали мои вещи выкидывать с хаты.. Все, кстати, на глазах девчат происходило. Все детей на руки похватали, бледные, трясутся, дети орут перепуганные. Максимова берет меня за волосы и давай, мразь, таскать, и потом долбанула головой об железную ножку стола. А дочка моя у меня на руках, плачет, надрывается, просто в ужасе. Я и сама заорала: "Ты, так-то и так, не смей меня трогать". Потом стали они у меня ребенка из рук вырывать. Со мной вообще истерика случилась. Им то что - они Надю схватили за ручки и ножки и рвут на себя, я отпустила, т.к. поняла, что они даже прибить ее готовы. И еще улыбались все так садистски, смеялись при всем при этом и говорят мне: "Ну, Романова, мы к твоим статьям еще захват заложника прибавим, потому что ты своего ребенка используешь как заложника, и мы свяжемся со своими всякими прокурорами, и дело это раскрутим, и лишат тебя очень скоро материнских прав". А я им говорю все, что о них думаю, а думаю я, что их всех не матери рожали, а в канализации отловили как жертв абортов. Я сейчас это все пишу, и меня до сих пор трясет, вы там не думайте, что это у меня крышу рвет, это все правда происходит, здесь, сейчас, со мной, с моим несчастным маленьким ребенком!!! Ну, дальше. Надюху у меня отняли, она ко мне рвалась и кричала ужасно, и Максимова говорит: "Уносите ребенка". Я как это услышала, у меня вообще в глазах потемнело, я их распинала и рвусь бегом за той сукой, что моего ребенка уносит. А она бегом из хаты, а остальные бросились на меня, пинают, руки выкрутили назад и в наручники. У меня от всего этого ужаса ноги отказали, и они меня за выкрученные локти поволокли, и пинками еще. Но когда с хаты вытаскивали уже, передо мной прямо морда этой мусорской твари как прояснилась из тумана (потому что у меня перед глазами все в тумане было и как вата в ушах - это после удара головой об стол) и я силы собрала, распрямилась как-то и на глазах всех (видимо) плюнула в морду собачью этой детопродажнице, оперской ковырялке, и что-то сказала ей, не знаю, не отдавала себе вообще отчета. И кричу, на всю тюрьму ору: "Отдайте ребенка, мой ребенок, суки, так-то так-то" и рыдаю, а они волокут меня. А потом та, что зам. начальника представлялась, говорит: "Вот сучка, как орет, надо ее заткнуть", разворачивают меня, и она меня пощечинами давай хлестать, и говорит при этом что-то типа: "Вас анархистов всех опустим" и еще всякое прямо по моему уголовному делу - и я уже потом поняла, что ветер-то дует напрямую из ФСБ, просто бэшники мусорам "фас" сказали, а те лишь отлавливали момент. Здесь еще ни с одной мамкой такого не проделывали, даже у кого была куча трупов и кто по 15 лет получал. И только когда дотащили меня до лестницы, показали мне мою Надю. Но не отдали, а волокли меня в наручниках до одиночки в стационаре. Отпустили они меня только в камере, я наручники сама с кожей содрала и дочку свою схватила на руки. И еще час ждали, когда вещи наши соизволят нам, как собакам, бросить, и не положить мне ребенка было, не покормить, а сама я еле держала ее. Молоко у меня с того момента пропало сразу, за день теперь от силы 100 грамм. Сутки голова болела страшно, и плохо слышу, как сквозь вату, до сих пор. Конечно, во время всего этого "путешествия" я выдала этим фашистам такой лексикон, что сама потом удивлялась, откуда такие слова-то у меня родились. После всего этого Наденька была несколько дней психованная, от любого повышения голоса плакала и от любого стука дверей и кормушки вздрагивала и хныкала. А сейчас, стоит мне с хаты выйти - плачет, а при виде ментов вся как-то застывает, как в ступоре. Думаете, на этом издевательства над нами закончились? Это было только начало, а каков будет конец, я не знаю, потому что каждый день я борюсь, чтоб не покончить с собой. Иногда мне кажется, что дошла до точки, что сил моих больше нет выносить это все.}

С того дня и еще несколько дней постоянно всякие мусорки намекали мне, что вот-вот ребенка моего заберут у меня, опять же, насильно, в больницу, а меня кинут в карцер. А перед тем, как кинуть в карцер, здесь девок менты дубасят до синевы демократизаторами. Здесь, сделаю я такое небольшое отступление, вообще творится беспредел. Например, в хату могут залететь менты и начать поливать газом, и люди все задыхаются, а в камерах и беременные (почти в каждой хате они есть), и старушки, и больные. Или, бывало, если в камере какой беспорядок, то пускают в камеру огромных овчарок, которые зеков хватать натренированы, и девчата все прыгают на верхние шконки, и беременных и старушек затаскивают, чтоб их собаки не растерзали. Бывает еще такое - решают хату наказать, выводят к запретке и заставляют по кругу вокруг централа бегать, а сами сзади идут с овчарками. А когда в хате кто-то умирает, никого нельзя дозваться, и девки орут через решку в окно на плац, чтоб кто-то из врачей пришел. Бывало часто, что рожали девчата прямо в хате, т.к. врачей было не дозваться. А самый случай, который меня поверг в шок просто, был такой. В хате в кухне от железных шкафчиков для продуктов било слегка током, т.к. в стене что-то с проводкой было. Девки жаловались администрации постоянно. И как-то две девки сидели, облокотясь на шкафчик, и вдруг разряд. Одна прыгнула прямо через стол, а вторая умерла тут же. Врачи и мусора пришли, им все объяснили. Вскоре с хаты дергают одну молоденькую девчонку, у которой ни адвоката, ни родни, и сама не горластая, и везут ее на Петровку, и там прессуют на чистуху, что она грохнула эту девку с помощью электротока. А менты приходят в эту хату и говорят: "Если не хотите, чтоб молокососка эта на Петрах чистуху подписала, то пишите всей хатой, что девка ваша погибла от неосторожного обращения с кипятильником". И все написали. И тогда девчушку, всю никакую, с Петров привезли к ним назад, а начальник СИЗО Умряшкина издала по СИЗО приказ по кипятильникам особый, и во всех хатах теперь этот приказ беспонтовый висит. А девку погибшую так и похерили, потому что была она со Смоленска и здесь никакой родни у ней не было, кто мог бы этот концлагерь раскрутить за, фактически, убийство. Потом хату эту закрыли на ремонт, а когда вернули туда зечек опять, то от шкафчиков так же и пробивало током, как и прежде. Поэтому я знаю за себя вот что (вы уж там думайте про меня что хотите - что я головой двинулась или рефлексирую), но если Нади не будет со мной, меня тут просто легко замочат (ха, в сортире, как Путенок поет) или искалечат как-нибудь. Я вообще жду чего-то подобного теперь каждый день.

Так вот, прогулок на детском дворике нас лишили, и приказ оперчасть дала выводить нас в 6-й бокс с Наденькой. 6-й бокс - это такая бетонная яма длиной в 5 метров и шириной в 1 метр с маленькой скамеечкой. В дождь там от сырости можно схватить пневмонию сразу, а в жару - тепловой удар. Над всеми боксами орет радио, и моя дочка аж щурится, т.к. ей звук давит, видимо на перепонки. А радио на прогулках на полную делают для того, чтоб девки между боксами не орали друг другу. И динамик прямо над каждым боксом висит. Моя Надюха не видит больше ни детей, ни других людей, кроме ментов, которых боится теперь, ни зелени и травы - сейчас, в разгар лета, ни на качельках не может покататься, ни поиграть в песочек, ни от дождя не можем укрыться под грибок. Поэтому гулять я с ней почти не выхожу - на таких прогулках она психует. Иногда сами менты жалеют нас и переводят, вопреки приказу, с 6-го бокса в большие бетонные боксы. Но это тоже не фонтан. Ну, пока все, а то ночь уже.

Так, продолжаем разговор 28.06. Сегодня у меня небольшая победа - меня будут выпускать в детский дворик в отсутствие там других мамок, т.е. с 9 до 10 утра и в будни с 14 до 15 часов, а после, когда они выходят, переводят в бокс или назад в камеру. Наверное, мои записки напоминают сводки с фронта. Так оно и есть, я тут постоянно в состоянии войны, ни секунды расслабона, вот так.

Так, ну вы почитали и подумали, что я тут сижу - страдаю и плачусь в жилетку вам. Ни хрена подобного. 20.06. я отправила жалобу на незаконные действия администрации СИЗО в Люблинский суд. 21.06. и 22.06. отправила по жалобе по различным фактам нарушений моих прав и прав моего ребенка прокурору по надзору за исполнением законности. 20.06. написала заявы врачу - терапевту и врачу-педиатру на срочный осмотр и представление мне оснований моего нахождения в стационаре и на лишение моего ребенка нормальных прогулок. 22 или 23.06. написала заяву на личный прием к начальнику СИЗО. 27.06. написала заяву на имя начальника СИЗО по поводу прогулок ребенка и потребовала выводить меня в вышеуказанные часы.

Теперь по результатам этой борьбы с ветряными мельницами. Из всех жалоб мне принесли уведомление на отправку только за одну - прокурору, а в суд, где я требую возбудить уголовное дело на Николайчук и опершу Максимову - не приносят, а завтра 10-й день истекает, т.е. они по закону в течение 10 дней должны уведомлять об отправке жалоб. Вот и делайте выводы. 20.06. фельдшер отказалась фиксировать мне побои внаглую. 21.06. после моих заяв врачам меня вывели в медсанчасть. Терапевт зафиксировала головную боль, но в результате чего она писать отказалась, а также отказалась фиксировать побои. Педиатр была в шоке оттого, что случилось со мной и ребенком, звонила Максимовой и пробовала последнюю урезонить с прессом, но без мазы. Педиатр вообще тут хорошая, и к ней претензий у меня нет. Потом повели меня ... к психиатру. Причем, когда раньше я просилась на прием к психиатру, чтоб та дала мне что-нибудь от бессонницы, то не водили. Психиатр, как и две прочие врачихи, подтвердила, что никаких оснований держать в стационаре меня нет у них - у медчасти, но... тут она начала мне гнать такую тему: что стационар чисто формально закреплен за медчастью, а на самом деле это камеры изоляции, но это нигде не указано, т.к. карцера уже есть. Поэтому они, врачи, по представлению оперчасти чисто формально подписывают перевод в стационар, и это она, психиатр, по требованию Максимовой, подписала этот перевод, но про прогулки они, врачи, впервые слышат. Интересно, какое право она имела этот перевод подписывать, если даже ни разу не вызывала меня на прием, несмотря на мои же неоднократные просьбы? Короче, выписала она мне от бессонницы элениум и сказала, что буду я на стационаре не больше недели. Но я по кое-каким каналам знаю, что засунули меня сюда где-то на полгода. После заявы на имя начальника СИЗО пришла воспитатель и сказала, что насчет прогулок в детском дворе меня одной договорилась. И еще - когда меня сюда кинули, здесь было не то, что в апреле, когда я была в этой хате - 117, на карантине. Здесь был натуральный нужник, грязь жуткая, и при том, ни ведра, ни половой тряпки, как раньше, кран с горячей водой вырван с корнем, ночной светильник выкручен. Стала добиваться ремонта этих дел, и только вчера - 27.06. пацан-дежур сжалился, вызвал электрика, и стали мы с Надей спать без дневных ламп. А крана не дождусь, наверное, до конца дней своих, также как и ведра с тряпкой. Убираюсь все одно, как могу. Что-то еще тут с розеткой, у меня сгорели оба кипятильника, и бегаю к плите из камеры - если смена хорошая (а Надюха тут одна плачет), а если нет, то жду по 40 минут, пока они мне воду вскипятят и принесут. Продукты детской молочной кухни за день портятся, т.к. холодильника в стационаре нет, я уж не говорю про продукты с передачки - родители-то сделали в расчете, что я в общей камере.

Ну, вот и подходим к концу повести "нет печальнее на свете". Хочется напоследок правозащитникам отписать такую тему: я очень-очень понимаю, как скрипит сердце защищать разных там анархистов да коммунистов. Просто задумайтесь вот о чем - не только методы, но и морды собачьи остались абсолютно те же - кто раньше диссиду прессовал , тот так в своем кресле пересидел "смутное время" и прессует теперь... "красную" диссиду. Раньше были антисоветчики, а теперь антипутейчики. Да, раньше диссидентов не обвиняли в терроризме, но! но раньше и пацанов не опускали до петухов руками МУРа, как это случилось с Кочкаревым, или как то же пытались с Соколовым сделать. А беспредел надвигается, судя по радиосообщениям, что я слышу, неудержимо. Да сидеть раньше было не то - мусорские-оперские притухали там, где общаковые порядки были, и красных зон и тюрем, в т.ч. женских, мало было. А сейчас понятия сведены во многом на нет, и нам, нынешним политзекам, от погон придется го-ораздо хуже, чем диссидам было. Так я понимаю.

Чего я хочу в конечном итоге? Отсидеть. Дождаться отсидки всех моих родных человечков, обнять их, выпить с ними вина, пива, джина с тоником. Уехать из этой страны с дочками. Родить сына. Вот моя программа-минимум.

Сегодня вывели в мамкин дворик на 1 час, гуляла одна с Надюхой. Хоть что-то. Ну вот, на этом повествование и закончено пока. Не смурейте, не морозьтесь, не гоняйте. Живы будем - не помрем. С тюремным революционным приветом, ваш Кипиш Лариска.

P.S. Не успела дописать, вперлась в хату опер Максимова. Обменялись колкостями, язвительно поулыбались друг другу. Я сказала ей, что я такой человек - не трогай меня, и я тебя не трону, а после всего происшедшего отношения наши будут проблемные. Она намекнула, что пока я "наши отношения" не пересмотрю (это что, она думает, я стучать буду?), то буду сидеть в том положении, что сижу. И еще сказала, что есть такая инструкция, по которой администрация СИЗО через прокуратуру может лишить мать пребывать с ребенком в СИЗО, и ребенка у матери отбирают и передают опекунам или в детдом, и что это вполне могут сделать со мной. На этом базар завершился. Что мне делать, не знаю. Хочу кинуться, но боюсь боли, был бы клофелин, то не раздумывала бы даже. Адвокат была, после моего рассказа была в июне и тоже говорит, что теперь за мою жизнь не ручается. Такие вот дела невеселые.

 
Другие материалы раздела:
НРА. Подробности взрывов ФСБ
Приговор активисткам НРА
Бомбисткам светит по 20 лет
Консерватория, ... суд Сибирь
Письмо бомбистки Романовой-1
Письмо бомбистки Романовой-2

Знаком '+' отмечены подразделы,
а '=>' - ссылки между разделами.


Compromat.Ru ® — зарегистрированный товарный знак. Св. №319929. 18+. info@compromat.ru